Вырванные страницы

- А ты позабыл, Мерлин? Хогвартс всегда будет твоим домом.

***

В этот раз они встретились у дома Марлин. Гвин стоял под знакомой яблоней, в тени которой скрывался так много раз тем летом, когда покинул Хогвартс. И это дерево, этот дом навеяли воспоминания. Тогда мужчина приходил сюда каждый день и по несколько часов смотрел на окна, охраняя жизнь Марлин Маккинон. Невидимый ангел-хранитель. Вот ведь ирония. Ангелом Гвин точно не был. Скорее уж наоборот. Но если так, то действительно ли девушке нужна эта участь – быть охраняемой чудовищем?

- Прости, - Марлин выбежала на улицу, немного взволнованная и суетливая. – Я опоздала.

- Не страшно, - мягко ответил Гвин, глядя на такую живую девушку. Живую до сих пор. И если бы у него оставался шанс на чудо, он попросил бы обменять свою жизнь на жизнь Марлин. «Пожалуйста, пусть она проживет долго и счастливо, а я умру как можно быстрее, унеся свое проклятье в могилу».

- Куда на этот раз? – Марлин натянула куртку, которую до этого несла в руках. – Если опоздание не страшно, то…

- Да, это не по работе, - подтвердил догадку девушки Гвин. И в глазах ее вдруг увидел проблеск надежды. Опасное чувство. Опасная игра. Что он творит?

- Тогда куда мы?

- Я хотел кое-куда сходить до работы, но не уверен, что смогу один, - честно признался Гвин. Он так устал от лжи, от боли и от образа каменного человека без сердца, что больше не мог врать. Не ей. – Ты не могла бы пойти со мной?

И в его собственном вопросе вдруг проскользнула надежда. Он заметил, как буквально растаяло сердце Марлин, когда она услышала его слова, когда смотрела на него сейчас, такого внезапно открытого и почти беззащитного. Такого, каким его не видел никто из живых.

- Конечно, - только вздох. – Конечно, я пойду с тобой.

Гвин и не сомневался, но почему-то ее слова создали еще один лучик, прорезавший его тьму. Он собирался сказать «спасибо», но язык вдруг стал тяжелым и не повернулся. Впервые за годы Гвин не сумел совладать с собой. Поэтому он просто молча взглянул на девушку, надеясь, что глаза скажут всё за него, и протянул ей руку. И как только маленькая нежная ладошка Марлин оказался в его, они оба трансгрессировали.

***

Квартира ответила ему ставшей привычной пустотой. Не разуваясь, Гвин прошел в комнату и рухнул на диван лицом вниз. Закрыл глаза. Он чувствовал какую-то необъяснимую усталость от этого дня. Наверное, потому, что в последние два года действительно ни с кем не общался. И если до этого он много путешествовал, что-то искал, боролся, то потом вдруг просто перестал. И окончательно замкнулся в себе, заперев себя в этой квартире.

Встреча с Дамблдором напомнила Гвину о той старухе-колдунье, с которой он повстречался во Франции. Ее ужасающая легенда, которая, скорее всего, была правдой. Может, и не все события происходили так, как в той страшилке, но суть неизменна. В шкатулке Гвина по-прежнему хранился камень с запертой молнией внутри, тот, что должен был уничтожить сердце Тьмы. А само оно, черное, злобное, билось где-то в ожидании своего часа, когда кто-нибудь выкопает его из земли и отдаст ему свою душу и тело.

Но для Гвина все это было бессмысленно. Проблемы мира, которых даже не было. Он перевернулся на спину и уставился в потолок. И вновь увидел перед собой лицо Дамблдора. И в этот раз оно напомнило ему уже не о Древней магии, а о школе. Высокие башенки, движущиеся лестницы, исчезающие ступеньки и коридоры, ведущие в никуда. Вечно живой замок, полный детей. Гвин бы не выдержал этого. Просто не смог. Он не такой сильный, нет.

Когда за окном стемнело, мужчина поднялся с дивана, чтобы сварить себе новую порцию зелья для сна без снов. Это был его способ обрести хотя бы несколько часов покоя, без кошмаров, в которых Роза снова и снова умирала на его руках.

Котел, пробирки и колбы, чашки Петри, пипетки и весы – всё это целиком заполняло обеденный стол, которым Гвин все равно не пользовался по назначению. Его короткие перекусы происходили на диване, а вот каждый раз прибирать за собой после приготовления новой порции зелья не было никакого смысла.

Разведя огонь, Гвин принялся собирать ингредиенты, когда понял, что у него закончились толченые иглы дикобраза. А в такое время аптека уже закрыта. Волна разочарования быстро прокатилась по лицу, но мужчина сразу же взял себя в руки. Что ж, нет, значит, нет. Легким движением кисти он погасил ставший бесполезным огонь и вернулся на свой диван. Кажется, сегодня ему придется вновь очутиться в том самом ужасном дне его жизни и увидеть мертвой свою семью. Шесть лет прошло, а он до сих пор помнил каждую деталь того утра, будто это случилось только вчера.

Потолок был все таким же белым, комната пустой, а ночь холодной. Пожалуй, Гвину вовсе не стоило спать сегодня. Так было бы проще. Но не лучше? Он заслужил эти напоминания, вызывавшие резкую боль и учащенное сердцебиение. Ему нельзя забывать. Да и как он может? Никогда. Никогда не забудет тех, кого потерял и почему. Как и то, что сделал сам.

Жрец, второй, сказал, что сердце Гвина могло бы быть сердцем Тьмы. И теперь, зная легенду, Гвин был с этим согласен. Он лишь не понимал одного – как величайшие защитники мира, поровшиеся с Тьмой, вдруг сами ей стали? Оба Жреца, которых он знал, были одержимы Тьмой. И он сам ощущал эту злую темную силу внутри. И не понимал. Колдунья права. Жрецы лишь думали, что победили, но самом деле они проиграли.

- Я проиграл, - прошептал Гвин в холодный воздух. И как мог он позволить себе вернуться в Хогвартс, когда не знал, что с ним может случиться? Когда его тьма победит. Лучше ему держаться подальше от учеников. Дети всегда были его слабостью. И будут. А еще там, в школе, в каждом коридоре, на каждой ступеньке, живет прошлое, ушедшее безвозвратно и навсегда. Закончившееся детство. Потерянное счастье. Мертвая семья. Нет. Ни за что Гвин не примет предложение Дамблдора. Никогда. Ему лучше одному. Так правильнее. Так и должно быть. Одинокая черная тень со своей болью. Вдали от мира. До скончания веков. Без права на надежду.

Веки наливались тяжестью. Гвин обхватил себя руками и незаметно стал проваливаться в сон. И в ушах его звучал мягкий сентябрьский голос директора: «Хогвартс всегда будет твоим домом».

***

Они трансгрессировали в небольшой городок, на уютную улочку с чередой похожих друг на друга двухэтажных домиков. Едва ноги их очутились на твердой земле, Гвин выпустил руку Марлин и отступил на шаг, возвращая положенную дистанцию. Девушка настороженно оглядывалась, внимательно осматривая все вокруг.

- Где мы?

- В Стратфорде.

Гвин взглянул на часы на руке. Десять минут восьмого. Если поспешить, они успеют все сделать до начала рабочего дня в мракоборческом центре и вернуться в Лондон.

- Ясно, - кивнула Марлин. Голос ее все ещё звучал излишне напряженно. – И что мы тут делаем?

- Нужно кое-кого навестить, - ответил Гвин, направившись к одному из домов. – Пойдем.

- Ладно, - Марлин не стала продолжать расспросы и просто последовала за ним. Гвин первым пересек улицу и поднялся на крыльцо одного из домов. Короткий звонок, и из-за двери раздались шаги. Спустя мгновенье на пороге появился пожилой мужчина с седыми волосами и густыми усами.

- Доброе утро, - первым поздоровался Гвин, напуская на себя дружелюбный вид. Не хватало еще напугать этих людей или заставить их насторожиться. – Я звонил вам вчера, помните? Моя фамилия Гвин.

Марлин слева едва успела спрятать удивление на лице, но ни мужчина, ни старик не взглянули на нее. Хозяин дома лишь кивнул, словно вспоминая, и нерешительно улыбнулся.

- Да, да, мистер Гвин. Проходите. А это?

Он указал пальцем на Марлин, и Гвин пояснил:

- Это моя коллега, мисс Маккинон. Она не помешает.

- Хорошо.

Внутри дом оказался таким же как и снаружи – совершенно обычным. И небогатым. Было сразу видно, что у живущих здесь людей немного денег, как и счастья. Но зато есть семья.

Хозяин проводил Гвина и Марлин в гостиную и пробормотал: