Вырванные страницы

Гвин поднялся на верх Астрономической башни. Учась в школе, с друзьями и с Розой он часто тайком пробирался сюда, чтобы любоваться звездами или рассветами. Теперь же он не мог любоваться ничем. Красота всего мира увяла для него безвозвратно. Розу он потерял. А от друзей отказался сам, не в силах видеть жалость в их глазах. И в страхе навлечь беду и на них. Нет, будет лучше, если он никогда и никого больше не полюбит и не подпустит к себе. Так, по крайней мере, он защитит этих людей. От того зла, что может навлечь на них его судьба. И от себя.

Солнце светило ярко, ослепляя. Ветер наверху казался сильнее и злее. Гвин, стоя на краю, видел, как над полем летает команда в алой форме, проводящая тренировку. Как внизу у озера гуляют парочками ученики. Видел небо, лес и облака. Но мысли его улетали дальше. Он вновь невольно задумался о Джейн Картер. Ее притяжение с Эдгаром Боунсом было слишком сильным, чтобы они оба стали ему сопротивляться. И Джейн, толком не зная ничего, инстинктивно понимала, что жизнь ее половины медали теперь в большей опасности, чем жизни остальных.

Джейн Картер. Девушка с Патронусом. Она смогла преодолеть свое горе. Смогла забыть о нем на тот миг, когда из палочки ее появилась хоть и неотчетливая, но светлая тень. Пальцы Гвина сжали палочку. А он не смог. Никогда. Весь свет его жизни был связан с семьей. И, пытаясь вспомнить счастье, он тут же невольно вспоминал, чем все это закончилось. Его боль была больше и сильнее. И ее преодолеть он не мог. Она разом перечеркнула всю его жизнь. Все хорошее, что было. И потому у него никогда больше не получалось вызвать Патронуса. Хоть какого-то, не обязательно телесного. И Гвин знал, что это заклинание теперь уже утеряно для него навсегда. В мире тьмы нет места надежде.

Закрыв глаза, Гвин прислушался к ветрам. Быть может, они нашепчут ему что-нибудь. Как когда-то нашептали Жрецу, не тому, что сломал жизнь мужчины, а другому, его старшему брату, близкую смерть, повлекшую за собой море крови. Так и вышло ведь. Крови семьи Гвинов.

Но, видимо, ветра не были в настроении делиться тайнами будущего. Потому что Гвин не слышал ничего, кроме их обычного свиста. Словно бы он был непричастен тайнам Древней магии. Будто бы он был обычным. Горькая усмешка легкой тенью коснулась губ. Будь это так, никто не убил бы его семью. Мертв был бы он сам. Еще в том первом поединке, когда он убил Жреца, своего учителя. Ведь именно с той смерти начался конец его счастливой истории. Конец всего.

И что могли бы сказать ему ветра? Как поступить с мисс Картер? Вряд ли они размениваются на такие мелочи. Предупредить о скорой смерти? Но Гвин и так не боялся ее. Скорее, ждал. И встретил бы, как старого друга. Как облегчение. Как спасение себя от боли. И ветра молчали. Оставляя мужчине право самому сделать выбор. И расплатиться за его последствия. Впрочем, как и всегда.

Казалось, что завершить все эти страдания так просто - нужно сделать один лишь шаг вперед с закрытыми глазами. Мгновенья последнего полета, и тело молодого преподавателя найдут разбитым внизу. Но если бы это был выход - убить себя, Гвин бы уже давно сделал это. Еще тогда, в тот день, когда отомстил за свою семью. Когда сердце его налилось тьмой столь страшной и черной, что не передать словами.

Гвин открыл глаза и отступил на шаг назад. А затем опустился на колени, ощущая твердый камень, и закрыл лицо руками. Боги, мог ли подумать он, прячась здесь мальчишкой, что однажды вернется в это место вновь таким, как сейчас, одиноким и убитым горем. Он всего лишь хотел быть счастливым. Как и все. Но его судьба распорядилась иначе. И у его истории теперь уже не будет счастливого конца.

***

- Жрец! - дверь оказалась незаперта, и Мерлин вошел в дом. - Ты здесь? Это я, Мерлин!

По дому гулял холодный ветер, заплетая снежинки в косы. Очаг давно погас, со стола упала книга, и ее страницы теперь шелестели на ветру. Плед в кресле был хаотично смят. Все выглядело так, словно хозяину дома пришлось внезапно покинуть его. Будто случилось нечто. Ощутив смутную нарастающую тревогу, Мерлин вытащил из кармана палочку. Главное - быть готовым ко всему. Так учили его мракоборцы, то же говорил и Жрец. Бдительность. Внимательность. Готовность.

Стараясь шагать бесшумно, Мерлин прошел дальше.

- Жрец? - снова позвал он, но уже тише. Дом ответил ему молчанием. Гадая, что же произошло, юноша прошел в гостиную. На столе лежала на боку чашка. И капельки чая застыли на ее краях, образовав на столе холодную лужицу. Рядом лежала надкушенная овсяная печенюшка. Пройдя вперед, Мерлин потрогал левой рукой чашку. Остывшая. Обхватив края пальцами, юноша поднял ее и повертел перед глазами, а затем поставил обратно на стол. Все это было более чем странно. Что же здесь могло произойти?

- Есть кто-нибудь? - снова подал голос он. Но очевидно, дом был пуст. И тут внезапно за спиной раздался легкий шорох, едва уловимый, словно полы чьей-то мантии задели пол. Мерлин стремительно развернулся и поднял палочку. Сердце учащенно забилось, чувствуя приближающуюся опасность.

Все произошло в одно короткое мгновенье. Прежде, чем юноша успел понять. Короткая вспышка заклятья, и Мерлин оказался на полу, отлетев практически через всю комнату к противоположной стене. Палочка отлетела в сторону и откатилась под стол. Спина больно ударилась, особенно сильно - плечо, которое налетело как раз на угол буфета. Суетливо Мерлин оперся на руки, поднимаясь на локтях. Взглядом он отыскал палочку. Слишком далеко. Шаги нападавшего приближались, оказавшись совсем рядом. И шансов успеть схватить палочку, чтобы при этом не оказаться к противнику спиной, практически не было.

Человек в черной мантии с капюшон на голове буквально выплыл из коридора.

- Eses virctra! - выкрикнул Мерлин, выставив вперед руку. Глаза его вспыхнули золотой вспышкой Древней магии. Но незнакомец стремительно поставил магический блок, похожий на серебряный купол. Юноша не видел подобного.

- Mesa… - прошипел ледяной голос. И словно железные тиски схватили горло Мерлина, с каждым мгновеньем сжимая его все сильнее. В глазах поплыли фиолетовые и багровые пятна. Воздуха перестало хватать. Мерлин задыхался. Руками он бесполезно пытался сбросить с себя хватку невидимых рук, но это было бесполезно. Он захрипел, чувствуя, как последний кислород покидает его легкие. С каждой секундой мысли давались все тяжелее. «Роза», - вспыхнуло в голове лицо любимой девушки. Которую, кажется, ему не суждено будет вновь увидеть. Ни ее улыбку, ни ее глаза. «Ты должен думать на два шага вперед, - образ любимой сменился суровым лицом Жреца. - Опережать врага. Используй свою силу, мальчик. Она больше, чем ты думаешь. Используй Древнюю магию. Сейчас!»

Оставив одну руку на шее, Мерлин высвободил вторую. Он уже почти ослеп, но сумел различить очертания противника, расплывчатые и неясные. Но этого могло быть достаточно. Все заклинания в голове смешались в нечленораздельную массу, из которой не было возможности выделить необходимое. Предсмертный хрип смешался с болью. Едва отыскав в себе силы, Мерлин поднял руку. Почти инстинктивно. Не произнеся ни слова, он сосредоточился на той силе, что была в нем. Глаза вспыхнули. Раздался тяжелый удар, и очертанья фигуры перед глазами пропали. В то же мгновенье хватка, сдавливающая горло, пропала. Дернувшись всем телом в судороге, юноша захрипел сильнее, тяжело и глубоко глотая воздух, что причиняло острую боль в груди.

Мерлин приподнялся, руками держась за горло, словно это могло помочь унять боль или успокоить дыхание. Но едва он сдвинулся с места, как перед глазами все потемнело. Воздух оборвался. И мир погрузился в мрак.

***

Наверное, он окончательно сошел с ума, раз решился на подобное. Потому что это не было похоже на него. Он никогда не поступал так раньше. Не вел себя подобным образом. Но вся эта ситуация беспокоила его, заставляла действовать странно. Неразумно, наверное. Но если бы кто-то сказал, что однажды он решится похитить девушку, он бы подумал, что человек этот псих.