Страница 9 из 12
«Я пришел, чтобы раз и навсегда покончить с колоссом северных народов. Шпага вынута из ножен. Надо отбросить их в их льды, чтобы в течение 25 лет они не вмешивались в дела цивилизованной Европы.
Прошло то время, когда Екатерина делила Польшу. Заставляла дрожать слабохарактерного Людовика Пятнадцатого в Версале и в то же время устраивала так, что ее превозносили все парижские болтуны. После Эрфурта (город в Пруссии, где в 1808 г Александр I и Наполеон заключили формальный союзный договор), Александр слишком возгордился.
Приобретение Финляндии вскружило ему голову. Если и ему нужны победы, пусть он бьет персов, но пусть не вмешивается в дела Европы. Цивилизация отвергает этих обитателей севера. Европа должна устраиваться без них».
В конце разговора Наполеон иронично спросил Балашова о кратчайшей дороге до Москвы, на что Балашов ответил: «Есть несколько дорог, государь. Одна из них ведёт через Полтаву».
Раз русские армии отступали, у Наполеона не было другого выхода, как только догнать их, заставить объединиться и одним ударом разгромить обе.
До нападения на Россию на его счету было тридцать пять побед и всего три поражения. Эти невиданные успехи вместе с неумеренной лестью, как сторонников, так и врагов породили уверенность в собственной непобедимости, высокомерие, пренебрежение к противнику (чего в первые годы он не допускал, считая ведущей к поражению самоуверенностью) и гордыню.
Именно гордыня стала причиной одной из решающих его ошибок, которой мудро воспользовались оба русских главнокомандующих: в России он продолжал следовать стратегическим принципам, которые раньше неизменно приносили победы.
Но то, что было когда-то его нововведением, его открытием (разделение армии противника и уничтожение её по частям; окончательный разгром во время генерального сражения), стало вполне предсказуемым стандартом. Так что ни для Барклая, ни для Кутузова стратегия Наполеона тайной не была. И они сумели навязать ему свою стратегию: уклонялись от решающего сражения, заманивали всё дальше вглубь России, изматывали внезапными нападениями арьергарда. А он послушно шёл в ловушку…
1-я и 2-я Западные русские армии все же соединились под Смоленском. Произошло первое сражение с Великой армией Наполеона.
Собственно, сражением это назвать сложно: русские сожгли все ценное в городе, уничтожили все запасы и ушли, ограничившись арьергардными боями. Наполеону достались руины.
Наполеону оставались два варианта: или вернуться назад, во Францию, признав кампанию не состоявшейся.
Но тогда что же будет с его славой великого завоевателя?
Как поведут себя подвластные ему государства Европы? Как будут издеваться над ним его недоброжелатели?
Или догонять русских, чтобы все-таки разгромить их. Наполеон выбрал второе.
Гордыня опять взяла верх.
Он все-таки догнал русскую армию в непосредственной близости от Москвы. Правда, ему пришлось перенести некоторые лишения: если уже под Смоленском армия начала испытывать недостаток продовольствия и фуража, то здесь, под Москвой коммуникации были полностью разрушены. Впрочем, Наполеона это мало беспокоило: впереди была Москва – один из богатейших городов мира. До нее оставалось 125 километров.
Утром 6 сентября у села Бородино Наполеон увидел в подзорную трубу сомкнутые ряды русских войск. Первые лучи солнца играли многоцветием белых, голубых и зеленых мундиров.
Еще задумывая военную кампанию против России, Наполеон представлял себе русских как полудикие племена, в беспорядке расселившиеся по территории огромной северной страны.
Только сейчас он понял, что обманывал сам себя. Разве могут быть у полудиких племен такие гениальные полководцы, как Суворов, такие выдающиеся военачальники, как Кутузов.
Разве могут полудикие племена легко ломать сопротивление великолепно подготовленных и обученных полков Французской армии.
Сам Наполеон в сражении под Аустерлицем видел, как кавалергарды, которые, по сути, никогда не участвовали ни в одном сражении, являясь только почетной охраной русского императора, в своих расшитых золотом мундирах, с белыми крестами на груди и в блестящих кирасах, в одно мгновение смяли в кучу легкую кавалерию, которую Наполеон бросил во фланг русского войска. И все-таки Наполеон должен разгромить русскую армию.
Сражение начали французы, ударив из ста орудий по Шевардинскому редуту. Потом, под рокот барабанов, пошла в бой непобедимая Великая армия.
Французы стремились любыми путями смять русские полки, русские стремились любыми путями отстоять свои позиции.
Шевардинский редут несколько раз переходил из рук в руки, из последних сил держалась батарея Раевского, настоящей крепостью стали Багратионовы флеши.
В момент, когда Наполеон понял, что в сражении наступило равновесие, он решил бросить в бой последний резерв – свою Старую гвардию.
Но в это время во фланг и тыл французских войск ударили кавалеристы генерала Уварова и казаки атамана Платова. И Наполеон не стал рисковать своим последним резервом.
Затемно сражение прекратилось. Стороны отошли на свои старые позиции. Позже, вспоминая о Бородино, Наполеон говорил: – В этом сражении французы оказались достойны победы, а русские снова оказались непобежденными.
На следующее утро разведка сообщила: русские позиции пусты. Армия ушла.
Опять ушла! Русские будто издевались над Наполеоном.
14 сентября Наполеон со своими войсками приблизился к Москве. Ему оставалось пройти последнюю возвышенность, прилегающую к Москве и господствующую над ней, это была Поклонная гора. Она называлась так издревле, потому, что каждый, входящий и покидающий Москву, должен был остановиться здесь, перекреститься и поклониться древней столице.
Французский император не спешил въезжать в Москву, он остановился на Поклонной горе и, вооружившись подзорной трубой, рассматривал Первопрестольную. Обилие золотых куполов города произвело на французов сильное впечатление.
Ни одна покоренная столица не поразила их своей красотой так, как Москва!
Стоя на Поклонной горе, Наполеон ждал ключи от Москвы, а также «хлеб-соль», по русскому обычаю. Однако, время шло, а ключей все не было. Офицеры, посланные им в Москву, возвратились ни с чем: «Город совершенно пуст, ваше императорское величество!».
Осознание Наполеоном того факта, что он остался без ключей, что Москва не сдалась ему так, как он хотел бы и как это было в Вене и Берлине, когда власти европейских столиц преподносили ему ключи на «блюдечке с голубой каемочкой», вывело Бонапарта из себя.
Наполеон вошел в Москву, где его войска быстро исчерпали все запасы имевшегося там продовольствия. Это вынудило французские отряды, обеспечивавшие снабжение продовольствием, покрывать все большие расстояния с все большим сопровождением и с все возраставшим риском попасть в засаду.
Однако, настоящая опасность, грозящая императору и его армии гибелью, ждала его впереди. В то время как по Москве разносились звуки «Марсельезы» в воздухе уже пахло гарью.
Постепенно пожары начали возникать в разных частях города, и через несколько дней пылала уже вся Москва.
Пожар в Москве. Наполеона эвакуируют из Кремля в Петровский подъездной дворец.
Сначала загорелся Гостиный двор на Красной площади, напротив Кремля. Потом заполыхало на Солянке и Яузской улице, возле Воспитательного дома, загорелся Винно-Соляной двор, барки с сеном, стоявшие на Москве-реке. На следующий день занялось Замоскворечье. Днем загорелись Китай-город, Покровка и Немецкая слобода, Остоженка, Пречистенка, Арбат, хлебные и артиллерийские склады на Москве-реке, полыхнуло в Каретном ряду. По деревянному городу пожар распространялся стремительно.
Наблюдая за пожаром с Кремлевской стены, Наполеон топал ногами и кричал: