Ни о чем не пожалею

– А мама? – с растерянным видом повторила Веста свой вопрос. Как же без нее?

– У меня уйдет почти месяц, пока я смогу порвать с армией, а ты закончишь школу. Если она вернется за этот срок, то там посмотрим, – сказал Игорь, и на его лице заходили желваки. Он знал, что назад хода его жене уже никогда не будет, несмотря на то, что у них есть дочь. Такой женщине нельзя быть матерью. Но ради успокоения дочери, он сейчас мог сказать, что угодно.

Глаза девочки за стеклами очков заблестели, призрачная надежда, что мама все же вернется к ней, обрадовала ее. Веста заулыбалась и, вскочив со стула, подошла к отцу, обняла и поцеловала его в щеку. Игорь поднял ее и посадил к себе на колени, обнял худенькое тело и прижался лицом к нежным щечкам.

– Ой, какой ты колючий, папка, – засмеялась она.

Прозвучавший беззаботный детский смех, заставил Игоря забыть на мгновение предательство жены. Хотя, что говорить, она предала его давно, он просто закрывал на это глаза из-за дочки, гордящейся своей красивой молодой матерью.

Виолетта в свои тридцать лет, выглядела на двадцать пять из-за светлых волос и невинно глядящих на мир голубых глаз. Ее красота, в свое время и сыграла с Игорем злую шутку. Ему было тридцать два, а ей всего семнадцать, но видно его годы не были умудрены опытом жизни. Сказать, что он соблазнил малолетку, язык не поворачивается. Все было в точности наоборот. Виолетта покорила его опытностью в сексе, и теперь он мог сказать, что он замученный тогда одинокой жизнью в далеком гарнизоне, думал не головой. Она в тот момент у него была отделена от тела, и мыслило за него одно место, называемое "мужским достоинством". Ослепленный и ошеломленный тем, что испытал, побывав в ее маленьких ручках, он просто ни о чем больше не мог думать, как только предложить ей выйти замуж за него. Короче, большой мальчик спутал тогда любовь со страстью.

На что он надеялся, беря в жену девушку, успевшую вкусить все прелести жизни и будучи опытней в сексе, чем он? Думал, она станет примерной женой? Что ее молодые годы дадут возможность слепить из нее представляемый ему идеал жены? Великолепную кухарку для кухни, образцовую мать для детей и для себя в постели любовницу. Господи, какая наивность, какая глупость! Великовозрастный болван!

Глава 3

– Слушай, Ирина, за Уфой живет одна бабка, она предсказывает судьбу. Говорят, не то, что наши городские шарлатанки. Сделай одолжение, идем, как-нибудь съездим, – вытаскивая очередную за полчаса сигарету и прикуривая ее, сказала Наташа.

– Что это тебя вдруг несет туда? – глядя на нее бесстрастным взглядом, спросила Ирина.

– Ты думаешь, что одна такая? Боюсь, как бы и мой с какой-нибудь длинноногой не скрылся в дали, – возбужденно произнесла она.

– Тогда сама вперед уйди, – посоветовала, скривив рот в усмешке, подруга, – только побольше хапай, чтобы потом не прогадать.

– Господи, да с тобой серьезно нельзя поговорить, – закатила глаза к потолку Наташа. – Ты, думаешь это мне только надо?

– А кому еще? Мой-то уже ушел.

– Ирина, а насчет возврата ты не хочешь узнать, чтобы быть готовой к чему-то. Все они козлы, поев капусту в чужом огороде, в свой возвращаются, – цинично высказалась Наташа, но ее идея почему-то не заинтересовала Ирину, она оставалась все такой же безучастной, лишь маленькими глотками попивала черный кофе.

А нужен ли ей потрепанный муж, подумала она, рассматривая в большое окно кафе проходящих мимо людей. Женщины, мужчины, по одному, по двое, вместе с детьми. Только она одна. Уже месяц ей хочется выть от тоски в пустой, вдруг ставшей неожиданно громадной четырех комнатной квартире. Что ей делать со всем этим добром, если на это нельзя ничего купить поесть? Банковский счет с пятьюстами долларов, уже на исходе. Она хотела было позвонить мужу и высказать ему все, что о нем думает и к тому же пригрозить, если он не обеспечит ее деньгами, то ему в высшем обществе не поздоровится. Но ее останавливала всякий раз мысль, что не стоит унижаться перед мерзавцем. Иначе, она его и не могла называть. Достойные мужчины не уходят от жен тихо по ночам, как воры. Безденежье привело к тому, что она попыталась устроиться на работу, но попытки не увенчались успехом. На приличную работу ее не брали, нет опыта работы, а в кафе, куда устроилась официанткой, не выдержала сама. Позднее возвращение домой по ночам, лапание управляющего, думающего, что если она одинокая, то любой мужик ей в радость, это было не по ней.

– Ну, так что ты скажешь, – ворвался в ее мысли раздраженный голос Наташи. – Может, она тебе и насчет ребенка, что-нибудь скажет.

– Ха, – мрачно отреагировала Ирина. – Поумнее ничего не могла придумать?

– А что? Это не говорит же, что если мужа нет, то и ребенка не может быть.

– Ага, от святого духа или от сильного порыва ветра можно забеременеть, в отсутствии мужика, – с сарказмом предположила Ирина. – Ладно, поеду, черт с тобой, все равно делать нечего, – согласилась Ирина. А вдруг, и правда бабка, что приятное про ее будущее скажет, и ей даже очень захотелось ехать, и именно сейчас.

– Ой, только не упоминай черта, без того тошно, – протянула Наташка.

– Не тебе об этом говорить, когда не знаешь, куда деньги девать. Короче, оплачиваешь гадание для меня? Тогда поехали.

– Какая ты меркантильная стала, – покачала головой Наташа, а потом с удивлением спросила, – куда?

– Ну, к бабке.

– Вот, прямо сейчас?

– Прямо сейчас, – закидывая ремешок сумочки на плечо, – решительно проговорила Ирина, – иначе можешь о ней больше не заикаться.

Подруга чертыхнулась несколько раз, но примирилась с тем, что ей придется согласиться с Ириной, как никак и свои интересы справляешь. Через пять минут они загрузились в «Фольксваген-Пассат» Наташи и поехали в сторону Бирска. К месту они доехали часа через два. На улице смеркалось. Ирина, выйдя из машины, потянулась, и буркнула Наташе:

– Ага, под Уфой находится.

– Не соври я, ты, вообще, не поехала бы, – подмигнула она, и стала стучать кулаком в большие тесовые ворота.

Только через десять минут, им соизволили открыть их.

– Ну, что, расстучались, – хмурясь, произнесла вместо приветствия женщина в платке лет семидесяти.

Наташка от такой встречи тут же растерялась, но Ирине вбившей в голову, что здесь она может получить подсказку для своей жизни, потеснила подругу и громко произнесла:

– Нам бы узнать кое о чем.

Но старушка, как будто ее не видела, и кивнула головой Наташе:

– Проходи.

У Ирины от изумления брови поползли вверх. Нет, какая наглость, одну приглашают, а другую нет, и она, не дожидаясь, когда ее позовут, быстро шагнула за ворота, и вовремя. Закрывая их, ей чуть не прищемили пятку. Старушка окинула ее странным взглядом, но ничего не сказала.

Наташка ушла вместе с ней в дом, а Ирине осталось сесть на завалинок, разглядывать двор, заросший травой, с покосившимся сарайчиком и гадать, с чего это вдруг бабка не возлюбила ее с первого взгляда. Но ожидание было долгим, так что Ирина стала думать о другом, какие вопросы она задаст этой старой перечнице. Первым делом надо узнать родит ли она когда-нибудь ребенка, хотя, это очень сомнительно уже в ее-то возрасте. Но все же, чем черт не шутит. О! А с кем повязана эта бабушка? С богом или дьяволом? Но ей было без разницы, лишь бы узнать про свою терзавшую ее столько лет мечту. По крайней мере, если и не будет рядом мужчины, то ребенок, который у нее будет, не даст ей впасть в депрессию из-за бессмысленной жизни.

Где-то часа через два вышла из дома с задумчивым лицом Наташка и присела рядом с ней. Ирина ни о чем не стала расспрашивать ее, пока сама не соизволит заговорить. А она медленно вытащила сигарету и только когда, прикурив ее, сильно затянулась и выпустила дым, произнесла:

– На картах гадает. Триста рублей взяла только. Такса намного ниже, чем у городских.

– А стоит ей верить? Может по цене и качество?