Страница 19 из 22
Тут нельзя не вспомнить историю гибели младшего сына Грозного – малолетнего Димитрия Иоанновича, которую традиционно связывают с именем нашего героя. 15 мая 1591 царевич при невыясненных обстоятельствах погиб в удельном городе Угличе. Официальное расследование проводил боярин Василий Шуйский.
Летопись времён Романовых обвиняет в убийстве Бориса Годунова, ведь Дмитрий был прямым наследником престола и мешал Борису в продвижении к нему. Исаак Масса (голландский купец, путешественник и дипломат. Посланник Генеральных штатов к Московскому государству немало способствовавший процветанию торговли между двумя странами и оставивший интересные мемуары). также пишет, что «твердо убежден в том, что Борис ускорил его смерть при содействии и по просьбе своей жены, желавшей скорее стать царицею, и многие московиты разделяли мое мнение».
Подозрение в убийстве царевича Димитрия, последнего сына Грозного, до сих пор лежит на Борисе Годунове.
Здесь не время и не место приводить все аргументы против этой версии, поэтому автор укажет только на одно обстоятельство.
Вряд ли такой искусный интриган как Годунов, прошедший великолепную школу при дворе Иоанна Грозного, действовал бы столь грубым способом, как нож. Пожелай он смерти царевича – и тот просто умер бы от неизвестной болезни. Впрочем, это вовсе не значит, что к смерти Димитрия никто не приложил рук. Возможно, устраняя царевича, стремились убить двух зайцев – ликвидировать наследника больного и бездетного Федора, и скомпрометировать Годунова, как одного из вероятных претендентов на престол. Не зря же имя царского шурина всплыло сразу после гибели Димитрия, когда разъяренная (или кем-то ловко науськанная толпа) принялась громить дворы воспитателей царевича. Невольно на ум приходит фигура Василия Шуйского – будущего «царя Васьки», ловкого интригана и заговорщика, позже организовавшего свержение Лжедемитрия, и «выбравшего» самого себя на царствие.
Но пока вернемся в век XVI.
Деятельность правления Годунова была нацелена на всестороннее укрепление государственности. Благодаря его стараниям, в 1589 был избран первый русский патриарх, которым стал московский митрополит Иов. Учреждение патриаршества свидетельствовало о возросшем престиже России. Во внутренней политике правительства Годунова преобладали здравый смысл и расчётливость. Развернулось небывалое строительство городов, крепостных сооружений.
Борис Годунов покровительствовал талантливым строителям и архитекторам. С размахом осуществлялось церковное и городское строительство. По инициативе Годунова началось строительство крепостей в Диком поле – степной окраине Руси. В 1585 году была построена крепость Воронеж, в 1586 – Ливны. В 1592 году был восстановлен город Елец. На Донце в 1596 году был построен город Белгород. Для обеспечения безопасности водного пути от Казани до Астрахани строились города на Волге – Самара (1586), Царицын (1589), Саратов (1590). Началось заселение и освоение опустевших во время ига земель к югу от Рязани (территория нынешней Липецкой области). При нём в жизнь Москвы вошли неслыханные новшества, например, в Кремле был сооружён водопровод, по которому вода поднималась мощными насосами из Москвы-реки по подземелью на Конюшенный двор. Строились и новые крепостные укрепления. В 1584-91 годах под руководством зодчего Федора Савельева по прозвищу Конь[2] были возведены стены Белого города протяженностью 9 км (они опоясали район, заключенный внутри современного Бульварного кольца). Стены и 29 башен Белого города были сложены из известняка, обложены кирпичом и оштукатурены. В 1592 году на месте современного Садового кольца была построена еще одна линия укреплений, деревянно-земляная, прозванная за быстроту постройки «Скородомом».
В январе 1590 года, вскоре после того, как уния между Речью Посполитой и Швецией распалась, и более того – эти страны оказались в состоянии «холодной войны», Россия нанесла удар по северному соседу.
Русские полки заняли Ям, блокировали Копорье, и подступили к Нарве. Вылазка шведских войск была без труда отбита воеводой Дмитрием Хворостининым. Русским не удалось взять крепость штурмом, но шведский гарнизон был обескровлен, и повторная попытка могла принести успех.
Однако, Годунов проявил нерешительность, и затеял переговоры, надеясь убедить их капитулировать.
Шведы подписали перемирие, в соответствии с которым возвращали русским недавно захваченные ими земли между реками Наровой и устьем Невы, с городами Ивангородом и Копорьем. Однако Нарва осталась под властью шведской короны, и более того – в договоре не было оговорено право русских создавать свои морские гавани на отвоеванных землях.
Тем не менее, это была победа, особенно на фоне еще памятного поражения в Ливонской войне. Но это была победа наполовину, что незамедлительно поставят правителю в вину. Годунова даже, по въевшейся со времен Ивана Грозного привычке, обвинят в измене: шведов не разбили – де потому, что «Борис им норовил».
Немного отступая от темы, скажем, что упорное и не вполне объяснимое стремление к обладанию этим, в общем не столь уж важным и удобным портом, не раз играло злую шутку с русскими военными. Так, сто десять лет спустя Петр, сосредоточив армию под стенами Нарвы, обрек ее на поражение.
Шведы, надеясь на реванш, заключили негласный договор с крымским ханом, рассчитывая навязать Русскому государству войну на два фронта.
В то время, как король Юхан начал мобилизацию, хан Казы-Гирей собрал армию еда ли не в сто тысяч человек. В ней, помимо крымцев шли всадники из Малой Ногайской Орды, пехота янычар – одни из лучших на тот момент солдат, и осадная артиллерия.
Летом 1591 года эта армия начинает наступление на Москву, но неожиданно, после суточного боя, стремительно откатывается прочь.
Хваленое турецко-татарское войско бежало, охваченное паникой.
Путь отступления, перешедшего в беспорядочное бегство, был усеян брошенным имуществом, а сам Казы-Гирей вернулся в Бахчисарай под покровом ночи, в простой телеге.
Начавшееся наступление шведов тоже потерпело поражение. Армия фельдмаршала Флеминга безуспешно осаждала маленькую крепость Гдов, не решаясь выдвинуться вглубь территории России, ограничиваясь набегами рейтаров.
Война перешла в мелкие стычки, длившиеся еще год, после чего начались мирные переговоры. В мае 1595 году был подписан Тявзинский мир, по которому Русскому государству возвращалась приладожская крепость Корела с прилегающим уездом, а так же закреплялись все отвоеванные ранее земли на побережье Финского залива.
Историки уже привычно указывают, что заслуги Годунова в вышеперечисленных военных победах минимальны. Однако тот факт, что он стоял во главе государства, успешно отразившего вторжение двух сильнейших на тот момент в военном отношении держав, говорит сам за себя.
К тому же Польша и Швеция, недавно грозившие Москве союзом своим под одним королем, теперь находились в открытой и ожесточенной вражде; шведы отказались повиноваться Сигизмунду Вазе и провозгласили королем своим дядю его Карла, что разумеется Сигизмунду не понравилось.
Оба государства, и Швеция и Польша, вследствие этого начали искать союза с Русью. Годунов стремился облегчить положение посадских людей. По его решению торговцы и ремесленники, проживавшие в «белых» слободах (частновладельческих, плативших подати крупным феодалам), были причислены к населению «черных» слобод (плативших налог – «тягло» – государству). При этом размер «тягла», взимавшегося со слободы в целом, был оставлен прежним, а доля отдельного горожанина в нем уменьшилась.
7 января 1598 года Фёдор Иоаннович умер, и мужская линия Московской ветви династии Рюриковичей пресеклась. 17 февраля 1598 года Земский собор избрал царем шурина Фёдора Бориса Годунова и принес ему присягу на верность. 1 сентября Борис венчался на царство. Близкое свойство перевесило дальнее родство возможных претендентов на трон. Не менее важным представлялся тот факт, что Годунов уже давно фактически правил страной от имени Федора, и не собирался выпускать власть из своих рук после его смерти. Казалось, все благоприятствовало новому царю.