Страница 3 из 18
Мы возились с этой проблемой весь остаток 1943 года и значительную часть 1944. Война в Европе и неприятности в Азии продолжались. После того как Италия капитулировала, Англия сумела высвободить достаточное число судов из своего Средиземноморского флота, чтобы ослабить блокаду Британских островов. С помощью самолетов, которые мы могли теперь ей регулярно поставлять, и тех устаревших крейсеров, которые мы ей одолжили, Англия как-то удерживалась на плаву, зарываясь в землю и переводя туда все больше и больше своих оборонных заводов. Россия, как обычно, склонялась то в одну, то в другую сторону, очевидно, придерживаясь политики не дать ни одной из воюющих сторон получить преимущество, которое позволит довести войну до победного конца. Кое-кто начал рассуждать о возможности "перманентной" войны.
Я убивал время в административном офисе, пытаясь хоть немного улучшить свое умение печатать на пишущей машинке (большую часть докладных Маннинга мне приходилось печатать самому), когда в комнате возник ординарец и доложил о приходе доктора Карст. Я включил внутреннюю связь.
- Пришла доктор Карст, шеф. Вы примете ее?
- Да, - ответил он из своего кабинета. Я приказал ординарцу впустить посетительницу. Эстелла Карст была совершенно необыкновенная старуха и, я полагаю, первая женщина в инженерных войсках, добившаяся высокого звания. Она имела степень доктора медицины, а также доктора наук и очень напоминала учительницу, которая была у меня в четвертом классе. Думаю, именно поэтому я инстинктивно вскакивал всякий раз, как она входила в приемную - боялся, что она поглядит на меня и презрительно шмыгнет носом. Разумеется, причиной был не ее чин - мы тут с чинами не очень считались.
На ней был рабочий комбинезон и длинный, как у продавца, фартук; поверх всего этого она набросила накидку с капюшоном, чтобы укрыться от снега.
- Доброе утро, мэм, - сказал я и провел ее в кабинет Маннинга.
Полковник приветствовал ее с той вежливостью, которая сделала его столь популярным в женских клубах, и усадил в кресло, предложив сигарету.
- Рад видеть вас, майор, - сказал он ей, - а я как раз собирался на днях заскочить в вашу лавочку.
Я знал, куда он метит; тематика доктора Карст имела медико-физический уклон; он же хотел заставить ее изменить направление исследований, сделав их более актуальными с точки зрения обороны.
- Не смейте называть меня майором! - ответила она недовольно.
- Извините, доктор...
- Я пришла по делу, и мне надо поскорее вернуться обратно. Готова предположить, что вы тоже человек дела. Полковник Маннинг, мне нужна помощь.
- Я тут как раз для этого.
- Ладно. В своих исследованиях я столкнулась с рядом трудностей. Думаю, что один из сотрудников отдела доктора Ридпата мог бы помочь мне, но доктор Ридпат, видимо, не слишком расположен к сотрудничеству со мной.
- Вот как? Что ж, вряд ли я смогу действовать через голову начальника отдела, но все же расскажите мне, в чем дело; может быть, нам удастся решить этот вопрос. Кто вам нужен?
- Мне нужен доктор Обри.
- Специалист в области спектрографии. Хмм-м... Я понимаю колебания доктора Ридпата и склонен с ним согласиться. В конце концов, исследуемая проблема сверхмощных взрывчатых веществ - приоритетная тема в нашей конторе.
Она вспыхнула, и мне показалось, что сейчас она прикажет ему, по меньшей мере, остаться в классе после уроков.
- Полковник Маннинг, вы понимаете, какую роль играют искусственные радиоактивные вещества в современной медицине?
- Что ж, полагаю, мне это известно. Тем не менее, доктор, наша главная миссия - это совершенствование оружия, которое может гарантировать безопасность нашей страны в случае войны.
Она шмыгнула носом и кинулась в бой.
- Оружие... чушь собачья! А что, в армии нет медицинской службы, что ли? Разве не важнее знать, как вылечить человека, нежели разорвать его в клочья? Полковник Маннинг, вы не тот человек, который должен возглавлять наш Проект? Вы... вы... поджигатель войны, вот кто вы такой!
Я чувствовал, что мои уши пылают, но Маннинг даже не шелохнулся. Он мог доставить ей кучу неприятностей, мог отправить под домашний арест, может быть, даже отдать под трибунал, но наш Маннинг не таков! Помнится, он как-то сказал мне, что каждый раз, когда подчиненного отправляют под трибунал, это означает, что некто из старших офицеров опять лопухнулся и не справился со своими обязанностями.
- Мне очень жаль, что вы так считаете, доктор, - сказал он мягко, - и я согласен, что мои технические знания не столь обширны, как хотелось бы. И поверьте, я был бы рад, если б нам пришлось заниматься исключительно проблемами лечения. Кроме того, в любом случае, я еще не отказал вам в вашей просьбе. Давайте пройдем в вашу лабораторию и посмотрим, какие такие у вас проблемы. Весьма вероятно, мы найдем возможность изыскать решение, которое удовлетворит всех заинтересованных.
Полковник уже встал и начал натягивать свою шинель. Губы доктора Карст чуть дрогнули, и она ответила:
- Отлично. Я сожалею о своих словах.
- Пустяки, - улыбнулся он, - такие уж у нас нервные времена пошли. Ты пойдешь с нами, Джон.
Я поспешил за ними, задержавшись в приемной лишь для того, чтоб взять шинель и сунуть в кармам блокнот для заметок.
И всю дорогу, пока мы пробирались чудь ли не восьмую часть мили до лаборатории доктора Карст сквозь рыхлые снежные заносы, они мило болтали о цветоводстве!
Маннинг ответил на оклик часового небрежным жестом руки, и мы вошли в лабораторный корпус. Он спокойно двинулся к дверям, ведущим в глубь лаборатории, но Карст его остановила:
- Сначала "доспехи", полковник!
Нам не сразу удалось подобрать галоши такого размера, которые подошли бы к сапогам Маннинга, настоявшего на своем праве носить их, несмотря ив недавние изменения в форме; он уже хотел было нарушить правила защиты ног, но Карст даже не пожелала слушать его возражений. Она вызвала парочку лаборантов, и те соорудили что-то вроде неуклюжих мокасинов из какой-то ткани со свинцовой прокладкой.
Шлемы отличались от тех, что использовались в лаборатории взрывчатых веществ; они были оснащены дыхательными фильтрами.