Страница 15 из 23
«Мальвина – Мы займемся арифметикой… У вас в кармане два яблока…
Буратино хитро подмигнул:
– Врете, ни одного…
– Я говорю, – терпеливо повторила девочка, – предположим, что у вас в кармане два яблока. Некто взял у вас одно яблоко. Сколько у вас осталось яблок?
– Два.
– Подумайте хорошенько.
Буратино сморщился, – так здорово подумал.
– Два…
– Почему?
– Я же не отдам Некту яблоко, хоть он дерись!
– У вас нет никаких способностей к математике, – с огорчением сказала девочка».
Абстрагирование, отвлечение, если оно по делу и в меру, – важная мыслительная процедура.
Притча А. Шопенгауэра о дикобразах
Стадо дикобразов легло в один холодный зимний день тесною кучей, чтобы, согреваясь взаимной теплотою, не замерзнуть. Однако вскоре они почувствовали уколы от игл друг друга, что заставило их лечь подальше друг от друга.
Затем, когда потребность согреться вновь заставила их придвинуться, они опять попали в прежнее неприятное положение, так что они метались из одной печальной крайности в другую, пока не легли на умеренном расстоянии друг от друга, при котором они с наибольшим удобством могли переносить холод. – Так потребность в обществе, проистекающая из пустоты и монотонности личной внутренней жизни, толкает людей друг к другу; но их многочисленные отталкивающие свойства и невыносимые недостатки заставляют их расходиться. Средняя мера расстояния, которую они наконец находят как единственно возможную для совместного пребывания, это – вежливость и воспитанность нравов. Тому, кто не соблюдает должной меры в сближении, в Англии говорят keep your distance! Хотя при таких условиях потребность во взаимном теплом участии удовлетворяется лишь очень несовершенно, зато не чувствуются и уколы игл…
«Смирение» Л. Н. Толстого
Я не могу согласиться с Л. Толстым, который считал, что человек не должен считать себя хорошим, если он хочет быть лучше[20]. Считать себя хорошим – это значит жить в согласии-гармонии с самим собой, в ладу со своей совестью, жить гармоничной жизнью. А если считаешь себя плохим, то это уже дисгармония, шевный разлад, раздвоенность сознания.
Считать себя хорошим и стремиться быть лучше – одно не исключает другое, как не исключают друг друга хорошая и отличная оценки в учебе. Ты хорошо учишься, но это не значит, что ты не можешь учиться еще лучше. На этот счет есть мудрая поговорка «лучшее – враг хорошего»[21].
Далее, кто сказал, что позиция самоуничижения (я – нехороший, плохой) автоматически настраивает человека на волну самосовершенствования? Напротив, иные похваляются тем, что они плохие («Вот такое я ничтожество») и, того хуже, оправдывают этим признанием свои дурные действия, свое нежелание бороться с собственными недостатками.
Психолог С. Степанов указывает еще на такой недостаток самоуничижения: «Минусы заниженной самооценки очевидны и бесспорны, и было бы неправильно призывать людей к самоунижению. Верно сказано: «Если вы сами невысоко себя цените, мир не предложит вам ни гроша больше». Человек, который сам себя не любит, тем самым невольно провоцирует аналогичное отношение окружающих».
Толстовская позиция навеяна биб л ейско-христианским представлением об изначальной испорченности, греховности человека. Некоторые представители интеллигенции иначе и не понимают несовершенство человека – только как его греховность. В одном документальном фильме об “Андрее Рублеве” А. А. Тарковского воспроизводятся такие слова кинорежиссера: “Дело не в том, что мир несовершенен и греховен. Важно понимать, что несовершенен и греховен сам человек”. Во-первых, меня всегда удивляет, как это некоторые люди могут легко говорить что-то плохое о человечестве, о человеке как таковом. Они что, проводили социологические исследования или как Бог всё знают и ведают? А может быть они просто совершают логическую ошибку поспешного обобщения (на основании фактов испорченности, порочности некоторых людей делают широкое обобщение относительно испорченности-порочности всего человечества)? Во-вторых, почему в человеке видят только несовершенство? Это какая-то зашоренность. Ведь, с другой стороны, человек по-своему совершенен. Он может много делать такого, что не делает ни одно живое существо на Земле. А уж если говорить о биологии человека, то нельзя не поражаться слаженности и совершенству работы всех его органов[22]. Правильнее говорить так: человек в чем-то совершенен и в чем-то несовершенен. Одностороннее представление о человеке только как несовершенном существе и ведет к представлению о его греховности, порочности и т. д., и т. п.
Критикуя здесь одно из высказываний Л. Н. Толстого, я никоим образом не хочу принизить его значение как мыслителя. В доказательство приведу его замечательные рассуждения о добре и зле. Не соглашаясь с мнением Ж. Ж. Руссо о вредном влиянии наук и искусств на нравы, он писал:
«Первое возражение, которое я сделаю Руссо, будет состоять в вопросе – согласен ли он, что человек, пользующийся свободою, в состоянии сделать более добра и зла, чем человек, лишенной оной, и что люди вообще, разорвав связывающие их узы невежества, в состоянии сделать более добра и зла, чем люди, невежество которых ограничивает их свободу? Я уверен, что всякой рассудительной человек согласится, что чем менее развиты способности человека, тем более ограниченна его свобода и наоборот. Следовательно, чтобы решить этот вопрос, надо сперва решить вопросы, которые при этом рассуждении сами собою представляются нашему рассудку. Имеет ли человек наклонности врожденные? И ежели он имеет оные, то равносильны ли наклонности к добру и злу или одна из них первенствует? (…)
– Ежели врожденных наклонностей человек не имеет, то ясно, что добро и зло зависят от воспитания. Ежели же добро и зло зависят от воспитания, то ясно, что наука вообще и философия в особенности, на которую так нападает Руссо, не только не бесполезны, но даже необходимы, и не для одних Сократов, но для всех.
– Ежели же наклонности к добру и злу равносильны в душе человека, то чем менее будет свобода человека, тем менее будет его доброе и злое влияние и наоборот; следовательно, ежели предположить это верным, науки и художества не могут произвести никакой разницы в отношении между добром и злом.
– Ежели начало добра первенствует в душе человека, то с развитием искусств и художеств будет развиваться и начало добра и наоборот.
– Ежели же начало зла первенствует в душе человека, то только в этом случае мысль Руссо будет справедлива. И я уверен, что со всем своим красноречием, со всем своим искусством убеждать великий гражданин Женевы не решился бы доказывать такую утопию, всю нелепость которой надеюсь я доказать после» (Л. Н. Толстой. Философические замечания на речи Ж. Ж. Руссо).
Измерения человека
Рисунок Леонардо да Винчи
Для Леонардо да Винчи этот рисунок – всего лишь поиск-исследование нужных пропорций человеческого тела. Для некоторых же не в меру ретивых «преобразователей» жизни и человека такие измерения с помощью элементарных геометрических фигур и пропорций служат ориентиром для втискивания человека в прокрустово ложе[23] механоподобных правил и отношений.
20
«Главное дело жизни всякого человека, это то, чтобы становиться добрее и лучше. А как же можно становиться лучше, когда считаешь себя хорошим» – Л.Н. Толстой. Смирение. М., 1911. (ПСС, т. 45, с. 402).
Еще он придумал афоризм, который льет воду на мельницу такой позиции: «Человек подобен дроби: в знаменателе – то, что он о себе думает, в числителе – то, что он есть на самом деле. Чем больше знаменатель, тем меньше дробь». Чем хуже ты о себе думаешь, тем больше ты человек. Нелепая и опасная позиция.
К сожалению, Л. Толстой был не одинок в подобном самооплевывании. Американский психолог У. Джемс вывел почти такую же формулу. Согласно ей самоуважение человека можно представить в виде дроби, числитель которой составляют его реальные достижения. а знаменатель – его амбиции и притязания.
21
Рисунок в тексте заимствован из книги: Золотухина-
Аболина Е.В. Страна Философия (книга для школьников и студентов). – Ростов-на-Дону, 1995.
22
См. об этом: Балашов Л.Е… Этика. М., 2010. (п. “Здоровье человека“).
23
Прокруст («вытягиватель») – прозвище разбойника Дамаста. Он подстерегал путников на дороге между Мегарами и Афинами, захватывал и укладывал на специально приготовленное ложе. Если лежавший был короче, Прокруст растягивал его, если длиннее – обрубал ему ноги. В переносном смысле «прокрустово ложе» – заранее определенные рамки, в которые стараются уложить людей, факты, события и т. д.