Страница 4 из 15
– Я вас провожу. Осторожнее, здесь ступенька.
– Да-да, я помню. Благодарю вас. Если позволите, я к вам как-нибудь загляну, мне хочется побольше узнать о вашем подопечном.
– Конечно, господин мэр. Сочту за честь. Расскажу вам все, что мне известно об этом предмете.
Еще какое-то время господин Левентис находился под впечатлением от общения с мэром. Давно ему уже не было так легко и просто говорить с человеком. Он вел очень замкнутый образ жизни, к нему никто не заглядывал, и он никому не навязывал своего общества. Если и доводилось с кем-то перемолвиться по какому-то делу, было у него ощущение, что его не слышат и он не обременял людей своим присутствием, старался уйти и скрыться в своем мире. Иногда он укорял себя за то, что ему надо больше бывать на людях, рассказывать то, что ему известно об этом непростом месте, да вот хотя бы о тех же часах, но что-то удерживало его от этого, что-то говорило, что это – вода в песок, пустая затея, никому это не надо, а кому нужно, тот и сам постучит в его дверь и задаст свои вопросы, а уж он-то постарается как можно лучше на них ответить и все рассказать.
Он волновался и мысленно выстраивал будущий разговор с мэром, чтобы суметь объяснить всё то важное, что знал сам. Успокоился лишь он, когда, наконец-то, смог приготовить себе чай – первый за этот день, хотя дело шло уже к вечеру. Он покрыл стол белой салфеткой и поставил чайную пару с блестящей крохотной ложечкой, чайник с душистым напитком и подсушенный хлеб с джемом. То, что обычно он подавал себе на завтрак. Смотритель покачал головой, вспомнив опять, что текущий час – время далеко не завтрака, но взгляд его упал на связку ключей, лежащую на комоде, и он улыбнулся. День выдался хлопотный и беспокойный, но очень необычный и интересный, принесший пищу для его души и уверенность в том, что он все-таки исправно выполняет свой долг. Да и чай сегодня ему показался особенно вкусным и ароматным.
4
Едва выйдя из музея от господина Левентиса, мэр увидел на площади несколько десятков человек. Это были просители, даже нет, скорее, уже требователи пособий, продуктовых наборов, мест в социальном приюте или еще чего-нибудь. Мэр тяжело вздохнул, ему предстоял непростой разговор с недовольными жителями Долгово.
Как только толпа увидела мэра, все сразу бросились к нему. На господина Пьера обрушился вал гневных криков и злобных взглядов.
– Почему задерживаете пособия?
– Где наши продукты?
– Нам нечем кормить детей!
– Что нам делать?
– Мы что, ваши заложники? Так и скажите!
Толпа напирала, охранник пытался оттеснить людей от мэра, чем вызвал новую бурю возмущения.
– Холуев своих кормите!
– От кого защищаетесь? От простого народа?
– Охрана вон какие морды наела!
– Да, что там, не наше горе.
Мэр сделал предостерегающий знак охраннику.
– Я отвечу на ваши вопросы, – сказал мэр спокойным голосом. – Давайте поговорим.
– Да что нам эти разговоры, нам помощь нужна, – раздался голос из толпы.
– Всё, что положено, мэрия выполняет.
– Да уж выполняет! Как же! Замучились ждать уже!
– К сожалению, продукты подвозятся нерегулярно, это так, – продолжил мэр, – но что же сделаешь, как привозят, так мы сразу и раздаем.
– А мы не знаем, сразу вы их раздаете или нет!
– Да, ждем неделями!
– Да что там неделями, а то и месяцами!
– Я все-таки продолжу свою мысль, – сказал мэр. – Так вот, сегодня поступили продуктовые наборы, и завтра утром начнем их раздавать. Приходите, пожалуйста.
Толпа загудела вразнобой: кто-то был обнадежен этим сообщением и понемногу успокаивался, кто-то наоборот еще больше ругался, потому что пришел сюда именно затем, чтобы выплеснуть гнев и недовольство. И этих последних спокойствие мэра выводило из себя, им хотелось, чтобы он сорвался на крик и тогда бы и они дали волю чувствам, но спокойствие мэра студило и расхолаживало толпу.
– А деньги! Когда начнете выдавать пособие?
– С деньгами хуже, – признался мэр. – Деньги поступают к нам с задержками. Вы сами знаете, что у нас в городе нет своих предприятий, торговля развита слабо, фермерство малочисленное. Откуда же взяться деньгам? Сами мы их не зарабатываем, мы живем на дотациях.
– Так надо это… предприятия эти… открывать.
– Открывайте предприятия!
– Это непросто. Деньги нужны огромные, нам их не дадут. Своих денег у нас нет. Но можно заниматься фермерством. Предлагаю вам подумать над этим. Земля она всегда под рукой и бесплатная, только семена купить, но с этим мы бы помогли на первых порах. Вы бы могли и себя прокормить, и продать излишки. Некоторые фермеры продают свой урожай за пределы города. Подумайте об этом.
– Как же, фермерство! Я вот, например, инвалид, какое мне фермерство!
– Ну не все ведь инвалиды, есть и здоровые люди, – возразил мэр. – Можно было хотя бы подсобное свое хозяйство содержать. Те же овощи выращивать для себя.
– Да где их вырастишь, господин мэр, земля гнилая, да и холодно, не вырастет ничего.
– Некоторые же выращивают, – стоял на своем мэр.
– Знамо дело, выращивают. Так они, чай, умеют с землей-то. Да и что они там выращивают. Больше беготни.
Из толпы выдвинулась дородная женщина в куртке, из-под которой торчал засаленный кухонный фартук.
– Вопрос у меня такой, господин мэр. Почему нас не выпускают? Почему охрана на стенах? Зачем такое? Почему?
– Да! Мы бы уехали отсель, да поискали бы себе местечко другое, хлебное. А вы нас кормить не хотите, да еще и заперли в этом гнилом городишке.
Мэр нахмурился. Эти вопросы не входили в его компетенцию, и он не любил, когда об этом заходила речь, а заходила она постоянно время от времени.
– К сожалению, это закрытый город, – заговорил мэр, немного помолчав, – так сложилось. Здесь живут люди, которым… э-э… которым пока надо жить здесь. Когда придет время, вам сообщат о том, что можно уехать. Вы получите открытку и уедите, куда захотите.
– А кто это так решил? Чье это решение?
– Это не мое решение. Я на службе и исполняю волю тех, кто меня сюда назначил.
– Мы не на службе, но тоже выполняем их волю.
Мэр неопределенно пожал плечами.
– Такой порядок. Стражи на стенах не подчиняются мне. И если я захочу уехать, они также попросят меня показать разрешение. Так что я не могу приказать им. Ничего не поделаешь, друзья, надо жить, терпеть и приспосабливаться к тому месту, где вы сейчас находитесь. Другого варианта нет.
Толпа притихла. Люди помрачнели.
– Я не знаю никого, кто бы получил такую открытку, – сказал кто-то из толпы. – А вы?
– И я не знаю.
– Да не было такого на моей памяти.
– Никто из моих соседей не уехал.
– Вы нам сказки рассказываете, господин мэр, – грозно сказал пожилой мужчина в сером залатанном плаще. – Хотите успокоить нас? Чтобы не бузили и поскорее разошлись по своим норам. Вот, значит, как, не было такого никогда. И не будет! Сгниете здесь все и дети ваши сгниют, у кого они есть!
– Нет было!
В центр толпы, которая окружила мэра плотным кольцом, пробиралась какая-то женщина в пальто и в сандалиях на босу ногу.
– Было! – заявила она.
– Врешь!
– Нет, я не вру!
– Скажи тогда, кто!
– Булочница Марта! Вот кто! – прокричала раскрасневшаяся от обиды женщина. – Она получила такую открытку и уехала! Ясно?
– Булочница Марта? – недоверчиво переспросил кто-то. – Какая это Марта?
– Откуда она?
– Мы не знаем такой!
– Была такая Марта, – сказала женщина в кухонном фартуке. – Жила она на Восточной улице. Держала пекарню крохотную, правда. Я лично у нее покупала хлеб. Да и в долг она давала. Хорошая была эта Марта, добрая. А потом не стало ее, уехала она, ее выпустили. Всё так, как говорит господин Пьер.
Толпа пристыженно замолчала. Люди потекли прочь, начиная с краев. Остальные еще толпились вокруг мэра, но уже не так скученно и густо.