Опалённые

Новый виток безуспешных попыток найти виновных, новые передовицы в газетах о происках врагов советской власти и всё в этом духе. И куда более важные разговоры на верхних ярусах, где серьёзно обсуждалась возможность начала открытой кампании против малейших проявлений троцкизма. Невзирая ни на какие прошлые заслуги перед советской властью. Припекло болезных!

Лишь к сентябрю от меня отвязались, перестав с утра до вечера мучить очередными беседами со всей их безграничной занудливостью. Вовремя. Потому как именно в этом месяце, пусть и без привязки к определённому моменту, должно было произойти очередное весьма интересное событие. Нужно было только дождаться его, а потом уже начинать действовать, плетя паутину таким образом, чтобы в неё попались нужные жертвы.

В кои то веки выходной день! Возможность прогуляться по городу в раннюю осеннюю пору, насладиться отсутствием вокруг опостылевших по самое не могу чекистских физиономий. Никого не мог удивить факт моего желания прогуляться по улицам столицы. Затеряться на них и того проще, если знаешь местность и некоторые специфические маршруты. Это мы с Ларисой и сделали, предварительно убедившись, что за нами никто не следит. Кто мог бы? Родное, мать его, ОГПУ, причём исключительно из беспокойства за ценного сотрудника. Но нет, до такого пока не дошло.

- Что, милый ты мой муженёк, совсем замучили тебя на работе? – источая иронию пополам с ехидством, поинтересовалась Лара. – Расспросы, допросы, желание выяснить всё и обо всех?

- Допросами они это не называли. Все из себя такие благожелательные, улыбающиеся. И сама знаешь, что они мне как очередной подарок вручили за «заслуги перед партией и трудовым народом».

Девушка цинично усмехнулась, благо на память сроду не жаловалась.

- В твоём положении и второй орден… Иронично.

Что да, то да. Был орден Красной Звезды, теперь вот «Красное знамя» вручить изволили, сделав, таким образом, дважды орденоносцем. Лично председатель ОГПУ вручал, Менжинский Вячеслав Рудольфович. Благодарил за проявленные мужество и героизм, выразившиеся в мертвом Троцком, ликвидированных «предателях» и доставленном архиве. Аж плакать хочется от умиления… и сдерживаемого смеха.

- Полезно, Лариса. Два ордена, четыре кубика в петлицах – это для моего возраста и стажа работы более чем успешный карьерный рост.

- Смена кубиков на шпалу была бы ещё полезнее.

- Бесспорно. Но по сути повышение я получил авансом, перед отправкой в «зарубежное турне». Для нового взлёта потребуется очередной весомый повод.

- Но ты ведь его уже придумал?

- Есть такое, - не стал я скрывать.

- Значит, сейчас и расскажешь, - улыбнулась очаровательная и опасная леди, - после чего посмотрела в сторону одного из двориков, который, как она знала, отличался как малолюдностью, так и удобными лавочками. – Надоело ходить, пойдём туда, присядем. Там тебя и попытаю.

Возражать, отказывая девушке в такой малости? Даже не собираюсь. Так что уже через несколько минут мы с ней сидели на одной из лавочек, украшавших тот ещё, старого вида московский дворик, не особо испоганенный даже пронесшимися переменами. Людей в нём и правда почти не было. Только одна женщина гуляла с карапузом лет трёх, не более, да четверо мальчишек играли в ножички. Безобидная публика, к излишнему и неуместному любопытству не склонная. Но даже если и попытаются греть уши, то мы это заметим. Осторожность у меня на уровне инстинкта вбита, у Лары немногим менее серьёзное отношение к подобному. Иначе с такой как у нас жизнью просто не выжить.

- Рассказывай уже, - игриво ткнула мне пальцами под рёбра Лариса. – Не заставляй добропорядочную девушку применять недозволенные меры.

- Даже интересно, какие именно, - усмехнулся я, но заострять внимание на этом аспекте не стал. Знал, что у Лары с фантазией… богато. – Скоро в тех же газетах, которые получили «предсмертное письмо Троцкого, опасающегося смерти от рук людей Сталина», появится кое-что новое. Вроде как от тех же «верных троцкистов».

- И что это будет в этот раз?

- Раскрытие личностей тех, кто участвовал в «подлом убийстве великого революционера». Как мёртвых, так и единственного живого среди исполнителей, так и тех, кто отдавал приказы, то есть цепочки Артузов-Менжинский-Сталин. Понимаешь, к чему я веду?

- Известность такого рода… может сослужить как хорошую, так и плохую службу.

- Верно. Если не предпринять кое-что дополнительное, способное повысить мою значимость в глазах власть имущих. И это…

Лариса лишь пожала плечами, тем самым признаваясь, что сей нюанс не просчитывает. И ждёт открытия карт с моей стороны.

- На кого обычно устраивают покушения «троцкисты»?

- Целями становятся важные фигуры на «шахматной доске». Мы специально… - тут Лариса осекслась и очень внимательно на меня посмотрела. Выражение глубокого изумления и неверия на её лице постепенно сменялось пониманием. – Алекс, ты… сумасшедший. Устроить покушение на самого себя, дабы показать собственную значимость и выводя из-под потенциально возможных в будущем подозрений. И те статьи, они подведут основу под покушение, сделав тебя публичной фигурой. Кто?

Последнее слово-вопрос в пояснениях не нуждалось. Лара спрашивала о том. кто именно будет это самое «покушение» осуществлять. А ещё, кого именно планируется подставить в качестве организатора. Что ж, у меня имелись ответы на обе части вопроса.

- На роль организатора очень хочется притянуть некоего Трилиссера, Меера Абрамовича, бывшего видного чекиста, ныне заместителя наркома Рабоче-крестьянской Инспекции. Главное для нас, что прослеживаются явные связи с Блюмкиным, Серебрянским и иными троцкистами, действительными и назначенными в результате определённых событий. Никто особенно и не удивится.

- Сам он с наганом наперевес в подворотне не окажется, - ехидно заметила Лариса. – Он же аж замнаркома!

-Группа Ларионова изымет в нужный момент парочку людей из его окружения, замеченных в симпатиях к Троцкому. И устроят так, чтобы их тела, лучше всего живые по поры, оказались на месте покушения с пистолетами в руках и следами пороха на руках. Про отпечатки пальцев и говорить не стоит.

- Коварненько… Мне нравится.

- Я и не сомневался. Жаль, меня придётся немного ранить. В неопасные для жизни места, но так, чтобы недельку-другую в больнице подержали, создавая впечатление лишь чудом спасшегося от неминуемой смерти.

Девушка откинулась на спинку лавочки с мечтательной улыбкой на лице. Она смотрела на небо, на деревья, листву которых шевелил лёгкий ветерок. Зная её, я понимал. что Лариса находится в состоянии лёгкой отрешённости, предвкушая очередное событие, радующее до глубины души. Три минуты, четыре… Всё, витание в облаках закончилась и девушка вновь стала тем. кем обычно и являлась – матёрой, опытной, безжалостной агентессой РОВС.

- Устроить покушение можно. Похитить в нужный момент кого-то из сотрудников, связанных с Трилиссером, тоже. Список лучше сделать с запасом. не двух, а человек пять.

- Подстраховка?

- Да. Вдруг кто-то уедет или окажется постоянно на виду.

- Разумно, - согласился я с таким подходом. – В окружении Трилиссера таких более чем достаточно.

- И вот ещё что… Почему именно он?

Хороший вопрос. Напрашивался ответ: «А почему бы и нет?». Только лучше будет более развёрнуто, а не ограничиваться обычной иронией.

- Во-первых, заместитель наркома весьма важного с политической точки зрения наркомата. Подозрения в его адрес и наверняка неминуемое в скором времени устранение – в той или иной форме - внесёт добрую толику хаоса в работу наркомата. Во-вторых, чекист со стажем с самого начала создания сей структуры, имеющий связи с Блюмкиным. Серебрянским и прочими. Первого, явного и открытого троцкиста, он и вовсе всеми силами защищал от расстрела. Этого ему не забыли и не забудут. В-третьих…

- Есть ещё и в-третьих?

- Есть, Лар, очень даже есть. Прямо вытекающее из «во-вторых». Если Трилиссеру не удастся «обделаться лёгким испугом» и последующим просто увольнением со значимой должности, то перед нами открываются обширные перспективы по дискредитации и подведением под троцкизм или пособничество оному немалой части сотрудников ОГПУ. А что значит расколотое ОГПУ в преддверии определённых событий?