Страница 53 из 61
Блэк вошел через камин. С годами он становился похож на отца и дядю, словно возраст делал Блэков более похожими друг на друга.
— Добрый день, директор, — вежливо кивнул он. — Благодарю, что согласились принять меня.
Впрочем, даже вежливость не могла скрыть его раздражения. Дамблдор приглашающе указал на кресло для посетителей, но Сириус несколько нервно мотнул головой:
— Давайте начистоту, директор. Что вам нужно от Гарри?
Дамблдор удивился — это было легко заметить. Вопрос был слишком неожиданным, излишне прямолинейный, к тому же содержал нечто вроде… попытки обвинить?
— Я, признаться, не совсем понимаю причину этого вопроса. Гарри — ученик, я надеюсь, что он станет со временем хорошим магом…
Сириус все же сел в кресло. Раздражение Блэка буквально искрило в воздухе, что заставляло директора мысленно повторять формулы самых сильных щитовых чар. На всякий случай.
— Вот даже сейчас вы не ответили на вопрос. Обошли его стороной, — хмыкнул Сириус. — Меня тоже так когда-то учили, но тут дело опыта. У вас было больше времени практиковаться в умении морочить голову людям.
Дамблдор тяжело вздохнул:
— Сириус. Я не понимаю причины твоего… недовольства.
Блэк вертел в руках палочку. Семейный артефакт, темное дерево, рукоятка инкрустирована костью и несколькими полудрагоценными камнями. Сказать, что находится внутри такой палочки совершенно невозможно. Быть может, там перо очень сильного и древнего феникса. А может быть что-то не только мощное, но еще и давно запрещенное. Наверное, из-за незнания истинных возможностей Сириуса, это привычное для волшебников действие несколько нервировало. Опыта у Блэка, конечно, совсем немного. Но и сам Дамблдор не может похвастаться большим боевым опытом в дуэлях с темными магами.
— У нас нет никаких доказательств, — Сириус смотрел словно сквозь директора. — Но практически все мои знакомые склонны не доверять вам, профессор. Мне лично было бы абсолютно все равно, что вы там делаете и какие интриги плетете. Не в привычках моей семьи, да и меня лично, совать свой нос в чужие дела. Вот только наши интересы пересекаются, судя по всему. Вы что-то затеваете. И в это что-то пытаетесь втянуть моего крестника.
Дамблдор молчал. Он облокотился на стол, а на Сириуса смотрел поверх очков. Размышлял, как поступить. Еще полтора года назад Блэка можно было витиевато отправить прочь. Но теперь… Один из самых богатых людей Англии, влиятельный чистокровный, вполне вероятно, что сейчас он еще и один из самых сильных магов этой страны. Последнее пока нельзя сказать наверняка, но Блэка однозначно лучше иметь в союзниках. Сириус, между тем, так же спокойно продолжил:
— Я предлагаю все же разобраться в этих нюансах. Я, так уж и быть, сделаю вид, что не было никакого Сердца тьмы в доме Дурслей. Представлю на мгновение, что вы что-то сделали, дабы помочь членам Ордена Феникса: мне, Ремусу или Фрэнку. Я даже опущу тот факт, что вы согласились хранить ценную вещь в Хогвартсе именно в год поступления Гарри. Но давайте поговорим о мелочах. Почему Гарри открываются двери, которые могут открывать только взрослые? Почему к нему в друзья столь старательно набивается Хагрид? Почему МакГонагалл считает, что вы обращаете на детей подозрительно много внимания? Почему Снейп признается, что ему была дана команда проверить Гарри на уроке? И почему Одри находит карту, которой быть не должно? Лично я не могу понять, к чему эти мелочи. Не нахожу связи. И это меня порядком раздражает, если уж быть откровенным. Так и хочется взять Гарри, набрать золота в сейфе и уехать в какую-нибудь страну Арабского Союза. Там любой маг может обучать несовершеннолетнего. А мне с моим профилем легко отдадут какой-нибудь старинный магический особняк. Вы понимаете меня, директор?
Альбус Дамблдор тяжело вздохнул:
— Ты действительно готов увезти мальчика из страны? Ты же готовишь новый Ковен, а для этого маги должны жить достаточно кучно.
— Если мой крестник погибнет, то создание Ковена будет мало меня интересовать. Формально говоря, немного безумства, и у вас тут появится проблема в виде малого темного круга — семейные узы легко нивелируют недоверчивость темных магов. Не думаю, что мир готов увидеть Белс в виде настоящей темной ведьмы.
Дамблдор покачал головой:
— А теперь ты угрожаешь…
Сириус наконец посмотрел на Дамблдора. Откровенно, не боясь, прямо в глаза:
— Я не угрожаю. Я лишь показываю, что у вас может быть много проблем, если вы будете играть против меня. Вы с ними, конечно, справитесь. У нас разные весовые категории, я пока даже до уровня Волдеморта не дорос. Но вы и сейчас оцениваете обстановку. Знаете, что неприятностей я могу причинить много. А могу и помочь.
В кабинете повисло молчание, только тихое жужжание приборов нарушало тишину.
— Я жду, профессор. Или мне начинать готовиться к войне “все против всех”?
Дамблдор вздохнул. Блэк может. И ведь даже проживет в этой войне какое-то время, доставив всем немало хлопот. На секунду директор даже задумался, что было бы намного проще, если бы Блэк из Азкабана вышел чуть более невменяемый. Бегал бы за Петтигрю, а не политикой занимался.
Директор еще раз взглянул на Сириуса. Это не Джеймс. Тот был честен и справедлив. Настоящий гриффиндорец. Этот же делит мир на своих и чужих. Ради чужих он может что-то сделать только если ему скучно, а дело пустячное. Но вот ради своих… Ведь и правда может увезти Гарри. И что тогда получится из мальчишки, если его будет лично, один на один, обучать только Сириус Блэк. Когда мальчишка вернется в Англию, произойдет битва двух Темных Лордов, не иначе. В отличие от Сириуса, который испытывает некоторую долю отвращения к темной магии, Гарри любопытен и даже жаден до знаний.
— Это все из-за пророчества, — наконец решился Дамблдор. — Все началось именно с него.
Блэк в ответ кивнул, словно заранее знал, что это и будет основным объяснением происходящего.
— Вы говорили, что из-за пророчества Темный Лорд решит убить мальчика, рожденного в конце июля?
— Да. Волдеморт сразу подумал, что это ребенок Поттеров, — устало кивнул Дамблдор. — Все же про Поттеров ходят разные слухи. И что они наследники Годрика Гриффиндора, и что они носители истинного Света, и, напротив, что они хранят в себе наследие очень темного семейства…
Сириус усмехнулся: когда-то Джеймс все же проговорился, что почти все эти догадки верны. Поттеры имели неосторожность нахвататься наследий от самых разных родов, но ни одно наследие не приняли в полной мере.
— И что? Он решил, что это Поттеры и оказался прав? — поторопил директора Сириус.
Тот грустно улыбнулся:
— И да, и нет. Знакомо ли тебе понятие “истинное пророчество выбора”?
Сириус кивнул и привычно ответил на вопрос:
— Пророчество, произнесенное сильным предсказателем в трансе. Как правило, не называет имен, дает расплывчатые временные и территориальные промежутки. После выбора имени сбывается в девяти случаях из десяти.
— У нас есть очень сильный стихийный пророк, который выдает свои предсказания достаточно редко..
— И у вас, без сомнения, есть полный текст этого пророчества?
Дамблдор кивнул и взмахнул палочкой: дверцы одного из шкафов распахнулись и к ним по воздуху поплыл Омут Памяти.
— Я уверен, что теперь убить Волдеморта в прямом столкновении способен только Гарри, — говорил Дамблдор, пока омут медленно покачивался в воздухе.
Сириус внезапно помрачнел и сурово поджал губы. Взгляд его стал даже несколько пугающим: синие глаза, кажется, стали ярче, будто что-то магическое происходило с внешностью Блэка. Несколько приборов на полках тут же громко завизжали, а Дамблдор даже вздрогнул, едва не опрокинув Омут памяти.
— Вы мне хотите сказать, что решили сделать из Гарри героя, который пойдет на все ради победы? Потому что гораздо логичнее было бы нанять ему хороших учителей по боевой магии, чем подбрасывать мальчишке сомнительные авантюры.
С тихим стуком на стол опустился Омут памяти, взмахом палочки Дамблдор заглушил взбесившиеся приборы, а затем, стараясь сохранять безмятежность, ответил: