Страница 40 из 61
Приближались пасхальные каникулы, что, впрочем, не слишком-то радовало Сириуса. Последние недели невероятно вымотали его, а количество дел так и не уменьшилось. Предприняли безуспешную попытку оставить МакГонагалл директором, все же вытащили из Азкабана Хагрида, проконтролировали, чтобы Люциус возместил ущерб школе и пострадавшим детям, к тому же недавно провели ритуал, вернув Алисе ясность мыслей. После ритуала Нарцисса осторожно заблокировала часть воспоминаний женщины. Такие блокировки всегда становятся преградой на пути освоения окклюменции, но иначе был риск, что ритуал прошел зря. Это Фрэнк попал под проклятье. Алиса сошла с ума: ее разум попросту не справился с травмой. Но, на самом деле, беспокоило Сириуса не это.
Дневник уничтожили клыком василиска. Жалкие остатки прежнего крестража Фрэнк сжег, а вот как быть с медальоном и чашей, они так и не решили. Сколько Сириус не искал, ему не удалось найти способ извлечения крестража. Был, конечно, ритуал “очистки от скверны”, но он снимал любые проявления темной магии. Кубок, скорее всего, был создан исключительно с помощью магии светлой – в хрониках Хельга описывалась как светлая женщина, а это было синонимом “светлый маг”. А вот медальон… Он должен был защищать разум. И шансы того, что Салазар состряпал его с помощью чего-то простенького и нейтрального, крайне малы. Лучше, пожалуй, даже не проводить для медальона ритуал — просто ударить посильнее клыком василиска и дело с концом. Но все же было нестерпимо жаль реликвию основателя.
В гулком коридоре раздались шаги, а уже через минуту дверь кабинета открыл Фрэнк. Сириус чуть вздрогнул, задремавший в кресле Ремус резко проснулся.
— Добрый вечер, — обычно веселый и язвительный, сегодня Фрэнк был даже печальным.
— Как Алиса? — обеспокоенно спросил Сириус.
— Хорошо, — с грустной усмешкой ответил Фрэнк. — Требует развод.
Сириус нахмурился, не понимая, что могло такого произойти за те полтора дня, как они провели ритуал.
— Почему? — выразил его недоумение Ремус.
Фрэнк тяжело вздохнул, пройдя к бару, где Сириус хранил магловский алкоголь. Взял пузатый коньячный бокал, бутылку, и со всем этим расположился в одном из кресел.
— Я ее даже понимаю. Как она может чувствовать себя в безопасности после стольких лет? Я бы и сам от себя ушел. Но все же надеялся, что она останется… у нас все же сын…
— Подожди, вот так просто — развод и все? — Сириус встал со своего стула и, прихватив из бара еще два бокала, сел в кресло напротив Фрэнка.
— Ну, она сначала долго плакала. Потом у нее была истерика, и мы вызвали целителя из Мунго. Потом она швыряла в меня все, что попадалось ей под руку… честно говоря, Алиса вообще была не столь темпераментна… А потом успокоилась и сказала, что хочет развод.
Фрэнк замолчал, потому что следующая фраза давалась ему особенно сложно. Она рушила все то, о чем он мечтал с момента своего выздоровления.
— Она даже не хочет видеть Невилла, - упавшим голосом закончил Фрэнк.
Его брак был не самым удачным, но Лонгботтом оптимистично считал, что было бы желание — все у них получится. Алиса была достаточно скромной с незнакомыми людьми, а с близкими — веселой и жизнерадостной. Они познакомились в Аврорате. Фрэнк — молодой действующий аврор. Алиса пришла на курсы. Несколько свиданий, много смеха и счастья. Но вокруг шла война, и их брак был поспешным, как и у сотен других пар.
Это потом стало понятно, насколько они разные и как им бывает сложно друг с другом. Спорили, ссорились, ночевали в разных комнатах. Потом родился Невилл, они вместе гуляли с сыном, вместе переживали о коликах, Алиса смеялась, когда Фрэнк катал хохочущего Невилла. На какое-то время их семейная жизнь стала почти идеальной. Потом вновь начались споры и ссоры, но каждый раз они мирились, слыша плач сынишки. Как долго могла продолжаться такая жизнь?
Кроме того, он не смог ее защитить. Алиса, конечно, и сама была без пяти минут аврор, но он — мужчина, защитник. И он не смог ее защитить. Разумно, что она не хочет больше его видеть… И даже сейчас Фрэнк понимал, насколько она права: он думал не о том, что теряет жену. Он думал лишь о том, что он скажет Невиллу, у которого мама просто ушла.
— О, Мерлин! — взмолился Фрэнк. — Что я ему скажу? Он собирал фантики от конфет, что она ему дарила. У меня с полсотни картин, где Невилл рисовал нас троих вместе. Как я скажу сыну, что его мама не хочет иметь ничего общего с нами?
Едва слышно завывал ветер за окнами. Фрэнк залпом пил коньяк прямо из бутылки. Сириус и Ремус сочувственно молчали. Они пока не могли в полной мере понять Фрэнка, но его боль чувствовали и без осознания всей трагедии этой семьи.
***
Августа Лонгботтом же в это время смотрела, как ее невестка собирает сумку. Да даже не сумку. Так, минимальный набор вещей. Пижама, белье, запасное платье. Все купленное недавно, совсем новое: Фрэнк с нетерпением ждал, когда его жена вернет утраченный разум. Разве мог он предположить, что Алиса, едва проснувшись после ритуала, твердо решит уйти? О таком не думала даже Августа.
— Пасхальные каникулы через три дня. Дождись сына, — пересилив себя, попросила Августа.
— Если я увижу его, я останусь здесь, — зло мотнула головой Алиса. — А я больше не хочу быть здесь. Нет у меня сына. Мне будет лучше, если я уеду отсюда и заживу спокойной, нормальной жизнью.
— Но это твой сын. Невилл. Он рисовал тебе открытки, приходил к тебе в палату и рассказывал тебе свои секреты.
Алиса резко выдохнула, громко хлопнула дверцей шкафа и так же зло ответила:
— Я не помню, что со мной было последние десять лет. Я не знаю своего мужа, я не знаю своего сына, у меня заблокированы воспоминания последнего дня перед тем, как я сошла с ума. Я себя в зеркале не узнаю! Я не хочу иметь ничего общего с этой семьей.
Она подняла с постели полупустую сумку и вышла из комнаты, задев Августу плечом. Алиса знала, что если увидит своего повзрослевшего сына, она останется здесь. Когда-то он был главным скрепляющим звеном между ними. Но она больше не желает такой жизни. Она покинет страну, уедет как можно дальше от своих воспоминаний. Забудет, что была замужем, забудет, что у нее есть сын, забудет, что с ней произошло нечто настолько ужасное, заставившее ее сойти с ума.
Августа с ужасом смотрела вслед невестке. Она спустилась по деревянной лестнице, отворила массивную входную дверь, быстро прошла по расчищенной дорожке, исчезнув за кустами сирени, которую так любил Невилл. Алиса не оглядывалась. Она бежала.
А Августа могла думать только об одном: что они скажут Невиллу? Что они должны сказать мальчику, который столько времени ждал маму? Что его мать даже не хочет его знать? Полностью осознавая всю неправильность своего желания, Августа хотела вернуть все назад. Отмотать двое суток, чтобы никакой ритуал не проводили, и чтобы все было как раньше. Наверное, сумасшедшая мать все же лучше, чем мать, что сбежала от сына прочь. Августа дрожащей рукой оправила штору на окне. До пасхальных каникул всего три дня. У нее есть три дня, чтобы придумать, что сказать Невиллу.
***
На пасхальные каникулы большая часть учеников оставалась в Хогвартсе — готовиться к экзаменам. В этот раз Хогвартс-экспресс так же был почти пустой. Шумно было только в общем вагоне, где собралась межфакультетская толпа. По большей части — младшекурсники, но в этом же вагоне были и все Уизли, и часть Дуэльного Клуба Флитвика, затесались и те, кто состоял в театральном кружке, несколько девочек со старших курсов и сами, по всей видимости, плохо понимали, как они здесь оказались. Перси Уизли открыто держал за руку Пенелопу Кристалл, Фред едва сдерживался, чтобы не съязвить по этому поводу. После ситуации с Джинни близнецы старались не сильно трогать старшего брата.
Джинни сидела, зажатая между Гермионой и Одри. Она чувствовала себя крайне неуютно, потому как за последний месяц она вообще никогда не оставалась одна. С ней были либо ее однокурсницы Мишель и Луна, либо гриффиндорки Гермиона и Одри, либо кто-то из братьев “составлял ей компанию”. За последнее время она вдоль и поперек изучила библиотеку: помогала Рону искать книги, потом лазала за учебниками для Перси, писала сочинения под строгим присмотром Гермионы, узнала в каких книгах можно найти идеи для розыгрышей, как получить высший балл за зелья, где лежат школьные подборки Ведьмополитена и Юной Чародейки. Познакомилась с кучей привидений и портретов, побывала в башне Рейвенкло, посетила кухню, полетала на супер-быстрой метле, посмотрела репетиции школьного спектакля и даже выучила несколько тайных ходов. К началу пасхальных каникул больше всего Джинни мечтала остаться в одиночестве. Она даже перестала стесняться Поттера. Когда тебя за руку волочет Одри, а Гермиона сердито отчитывает за ошибки, Поттер становится чем-то вроде элемента интерьера. Ну подумаешь, Гарри Поттер. Сидит себе, читает. Если бы о ней беспокоился еще и он, Джинни бы точно не выдержала и сбежала… к Плаксе Миртл.