Страница 31 из 75
Но Гарри не собирался сидеть в горячей воде всю ночь. Поэтому он сразу же начал нырять под воду, стараясь как можно лучше запомнить песню русалок. То, что это будут именно русалки, теперь было абсолютно понятно. Слова песни под водой можно было с легкостью разобрать и единственное, о чем жалел Гарри, это что у него нет идеальной памяти Гермионы. Для того, чтобы запомнить рифмованные строчки наизусть и ничего не упустить, пришлось нырять много раз.
Выбравшись наконец из воды, Гарри долго осматривал свою шевелюру. Иногда ему казалось, что у него есть только два способа как-то обуздать семейные вихры Поттера: либо цементировать их огромным количеством “Простоблеска”, либо отрастить волосы ниже плеч и собирать их в хвостик. Но Гарри уже заранее представлял, как над ним будет смеяться Дадли в обоих случаях. Тете Пэт все же как-то удавалось привести волосы в порядок, но в Хогвартсе Гарри не в силах был обуздать свою прическу.
— Вот вырасту и отращу, — он угрожающе ткнул пальцем в зеркало. — Сириус же ходит с длинными… Как и многие маги…
Гарри снова заправил свитер в ремень брюк, отправил в получившийся напоясный карман золотое яйцо, накинул мантию на плечи и развернул карту мародеров. В кабинете Снейпа никого не было, а вот в кабинете профессора защиты снова обнаружил Б. Крауч. Почему кто-то вроде начальника Сириуса по ночам бывает в кабинетах профессоров? И почему он там бывает без хозяев этих кабинетов? Уже выходя из ванной и пробираясь темными коридорами, Гарри не мог перестать думать о том, что Грюм — страшный параноик, заходить к нему на урок опасно, а что уж говорить об инспектировании личных комнат. Этот Крауч, наверное, нереально сильный маг.
***
Больше, чем загадка яйца, школьников беспокоили танцы. В прошлом году руководство школы уже организовывало Зимний бал, но он проходил в последний учебный день, в этом году дату назначили позже. Предполагалось, что ученики предпочтут остаться в Хогвартсе на каникулах. Не все были этому рады, все же многие мечтали хотя бы пару недель поспать в комнате без сопящих соседей, но ярых противников такого решения тоже не было. И обсуждали все вокруг только Рождественский бал. Девочки хихикали, сбиваясь в плотные стайки, парни надеялись поговорить с ними наедине, многие страдали от неизвестности и абсолютно все обсуждали бальные наряды.
Одри нравился этот ажиотаж, но сама она не волновалась ни о партнере, ни о платье. Наряд она выбрала с мамой еще летом — длинное кроваво-красное платье с пышной тюлевой юбкой. Фасон был девичьим, цвет — ярким и взрослым. Беллатрикс даже немного позавидовала дочери. Им обеим невероятно шли оттенки красного, но слизеринке было несколько не к месту заявиться на бал в цветах Гриффиндора. Одри же вполне могла себе это позволить.
О партнере она тоже не переживала. Бал объявили всего пару дней назад и пока редкая девушка могла похвастаться тем, что ее уже пригласили. В себе Одри не сомневалась. А если все же ее не пригласят, то она может и сама выбрать подходящего кавалера: кто сказал, что девушка не может приглашать сама? Так ведь проще выбрать того, с кем она будет хорошо выглядеть рядом.
— Привет, — Фред буквально плюхнулся рядом с ней на жестковатую лавочку в коридоре третьего этажа. — А ты почему здесь одна?
— Наслаждаюсь.
Фред хитро улыбнулся:
— Да ладно. Уверен, проверяешь утверждение Леди Блэк. Она сказала, что парни просто стесняются пригласить едва знакомую девушку, когда вы ходите стайками.
— Откуда узнал? — возмутилась Одри. — Хотя и так знаю: Джинни. И что, правда?
— Ну мне было бы не страшно, — пожал плечами Фред. — Хотя ты и сидишь тут одна.
— Я?
— Прелестная мисс Лестрейндж, — Фред бухнулся на пол, встав на одно колено и громко произнес фразу, что заставило многих оглядываться на него, — согласитесь ли вы сопроводить меня на Рождественский бал?
— А надо? — шепотом, и жутко смущаясь спросила Одри. — Ты же шестикурсник. И выше меня на целую голову.
— Каблуки повыше наденешь, — отмахнулся Фред, но тут же достал палочку и вызвал куцый букетик ромашек. — Плохо получились. Да и ромашки явно не твой цветок. Ну прости, папа обычно дарит маме ромашки.
Одри не выдержала, засмеялась. Фред Уизли даже из приглашения на бал может сделать спектакль. Но все же она чувствовала себя несколько неуверенно. Пусть ее общение с близнецами было достаточно близким, но приглашение было слишком уж неожиданным. Фред — шестикурсник, один из двух самых популярных мальчишек на параллели. И он ее друг.
— Да ладно тебе. Зато нам будет весело, — Фред снова плюхнулся тогда рядом с ней на лавку и закинул ногу на ногу. — К тому же я хорошо танцую. И сидеть в сторонке не буду. И даже, представляешь, не буду нудеть. А то позовешь кого-то вроде Кормака и будешь весь вечер мечтать сбежать от него подальше.
Одри тогда признала резонность его выводов. И не удержалась, спросила:
— А Джордж? С кем он пойдет? И кстати, это даже странно, что вы не вместе.
— Ты хотела пойти на бал с обоими близнецами Уизли? — засмеялся Фред. — Не слишком ли много, мисс Лестрейндж?
— Да нет же! — отмахнулась Одри. — Просто скажи, с кем пойдет Джордж.
— О, это будет скандал. Сенсация. Невероятное событие, — широко взмахнул руками Фред. — Джордж, потомственный гриффиндорец, Уизли до мозга костей, любитель розыгрышей и нарушения правил… пойдет на бал со слизеринкой.
— Чтооо? — едва не подпрыгнула Одри. — И с кем же?
— Мы вместе на дополнительных по зельям. Аника Фаррер. Снежная королева Слизерина согласилась, кстати. Это был официально самый смелый поступок за все годы ее жизни. Так что мы вчетвером будем смотреться просто прелестно. Джордж с потомственной слизеринкой, я с дочерью самой Беллатрикс Лестрейндж. Круто, да? Мы даже галстуки купили разные, чтобы всех окончательно убить.
— Просто наповал. Это что, вас на Рождество сможем различать не только мы?
— Я же говорю — сенсация. Так ты согласна?
— Как же я откажусь стать частью подобной сенсации?
Сенсация, разумеется, было слишком громким словом. Да и Джордж выбирал себе пару отнюдь не из-за желания порисоваться. Аника ему на самом деле нравилась, но он ее почти не знал. Вот и решил пригласить на бал девушку, с которой хочет пообщаться. Близнецы понимали друг друга без слов, поэтому Фред не стал говорить что-либо брату. Не могут же они всю жизнь все делать вместе. Вот только теперь Фреду пришлось задуматься: а с кем он бы хотел проговорить целый вечер? И, перебрав в уме всех знакомых девчонок, он понял, что только с Одри ему по-настоящему весело. Лестрейндж любила шутить, часто дурила людям голову, обманывая своим ангельским внешним видом, знала сотню забавных историй и хорошо танцевала. А Фред надеялся натанцеваться так, чтобы ноги гудели. Не для этого ли устраивают балы?
— А можно я ромашки выкину? — уточнила Одри. — Они у тебя уж слишком жалкие.
— М-м-м… нужно посмотреть, как наколдовывают розы. Ты ведь любишь розы?
— Я люблю шоколад, его хотя бы съесть можно. Но от тебя сладкое принимать опасно для жизни. Поэтому сойдут и ромашки. Но ты бы потренировался, а эти я уничтожу.
И Одри с помощью заклинания уничтожила куцый букетик. Фред на это никак не отреагировал. Спасать наколдованный букет? Переживать, что ненастоящие цветы не понравились даме? Глупость несусветная. Есть вещи поинтереснее.
— А знаешь, мы с Джорджем на этих выходных забрали у Доры огромный пакет кошачьей мяты…
— Миссис Норрис уже унюхала? — тут же оживилась Одри.
Фред покачал головой, улыбаясь с этой привычной хитринкой:
— Мы решили проверить рассказы Сириуса. Ну, о том, что анимаги не могут отделаться от некоторых животных инстинктов. Ну и набили себе карманы мантий перед уроком трансфигурации.
Одри ахнула:
— И что?
— Ну… тереться о нас МакГонагалл не стала, но вот смотрела с подозрением. Проверено: инстинкты сохраняются, но человек контролирует себя лучше животного. Теперь хотим устроить миссис Норрис кошачий рай и посмотреть, сможет ли она оттуда уйти.