Магические традиции

И так же Лили узнала, что в аристократическом обществе Вальбурга считается той еще оригиналкой. Раньше в этой семье было принято достаточно холодное отношение, но все изменилось, когда Сириусу было пять. Вальбурга тогда кардинально все поменяла. У девочек появилось больше свободы, семья стала чаще появляться на людях, и женщины не скрывали теплых отношений с детьми. Разумеется, на самом деле, когда семья отгораживалась от чужих взглядов, они ссорились. Вальбурга Блэк была довольна вспыльчива, как ее брат Альфард. Такими же неусидчивыми росли Сириус и Беллатрикс. Скандалы в семье разгорались громкие, в пылу ссоры экспрессивные Блэки часто обижали друг друга неосторожными словами… Но для всего общества уход Сириуса из семьи был по-настоящему неожиданным. Сейчас, смотря на милейшее общение мужа с родными, Лили понимала причину.

Когда ужин был закончен, Лили предложили показать Сириусу свою комнату, пока «взрослые» обсудят некоторые вещи в отцовском кабинете. Поднимаясь по лестнице наверх, Сириус весело заметил:

— А знаешь, это довольно лицемерно. Как жениться — так мы вполне взрослые, а как нужно что-то важное обсуждать — так сразу «погуляйте, дети». А мы, по-идее, уже должны родом управлять.

— Что-то я не заметила в тебе особого желания чем-то управлять, — резонно возразила Лили. — Нас не привлекают к взрослым делам, потому что мы до них действительно еще не доросли.

— Это в тебе говорит староста, — лениво усмехнулся Сириус. — Но я знаю, где-то глубоко в тебе скрывается настоящая оторва. Почему ты сдерживаешься?

Лили недовольно фыркнула, но отвечать не стала. Она уже успела понять, что пререкаться с ним бесполезно. Он может любую ситуацию вывернуть в свою пользу. Поэтому Лили лишь толкнула дверь своей комнаты. Она не была здесь с лета, но мама явно поддерживала порядок.

Обои в цветочек тоже она выбирала. На белом фоне, в куче зелени, розовые розочки. Лили иногда казалось, что мама сделала ей коробку для куклы, а не комнату. На широком подоконнике лежит тоненький матрас в полоску: нежно-салатовый, розовый, белый и снова по кругу. Изголовье кровати было обито нежно-розовой тканью, такого же цвета покрывало, несколько белоснежных подушек. Сириус с проходу рухнул на кровать, несколько утонув в мягкой перине.

— Не замечал, чтобы ты хотела жить как принцесса. Все такое девчачье…

— Эту комнату делала мама. Я не протестовала, потому что живу здесь не больше месяца. В бабушкином доме в Лондоне моя комната… более похожа на меня.

Лили нерешительно прошлась к окну. Она позволяла маме многое решать за нее. Как, например, эта комната. Из всего, что действительно принадлежало бы Лили, только книги на полках, балетный станок в дальнем углу, да потертая плюшевая лисица. Дедушка подарил. Ему нравились рыжие волосы внучки и он нашел ей такую же рыжую подружку. Игрушка за годы поистрепалась, шерсть стала не такой яркой, черный нос обтерся, уши уже не стояли торчком. Лили рассеянно провела по мягкой шерсти.

— Твоя любимая игрушка? — догадался Сириус.

— Была когда-то.

— Положи ее и иди сюда, ко мне.

Лили пожала плечами, оставила Лисицу на привычном месте и подошла к кровати.

— Так и будешь стоять? Идем сюда, — Сириус резко поднялся, потянул Лили за руку, и она упала прямо на него, охнув от неожиданности.

На ней было легкое платье темно-зеленого цвета с золотистым поясом и декором по вороту и подолу. Многочисленные нижние юбки взлетели от резкого движения, а Сириус приподнимал их, скользя ладонями по бедрам и ягодицам.

— Ты что делаешь? — возмутилась Лили.

Закопошилась, попыталась вырваться и встать с кровати. Но мягкая перина вообще была неудобна, а Сириус всегда творил то, что хочет.

— Ну я тут подумал: чем нам заняться, пока старшие обсуждают свои скучные дела? Ну не книжки же читать, честное слово.

— Сириус, прекрати! Эта комната даже не запирается, — Лили охнула, потому что он сильно сжал ее ягодицы.

— Зачем закрывать дверь? Никто сюда не придет еще как минимум полчаса… мы успеем.

Лили уперлась ему руками в грудь, пытаясь встать, а Сириус резко перевернулся, оказавшись сверху:

— Ты ведь понимаешь, что в итоге все равно согласишься? Ну же, Лилс, прекрати быть такой трусихой, — он поцеловал ее, потом едва ощутимо прикусил мочку уха — у Лили словно электрический разряд по телу пробежал — и шепотом продолжил: — Я даже раздевать тебя не буду.

А потом чуть отстранился и посмотрел прямо в глаза. Сердце у нее снова екнуло. Она иногда просто не могла ему отказать. Это было словно выше ее сил, словно сопротивляться ему было самым сложным в жизни. Поэтому Лили кивнула, обняла его за шею и сама поцеловала. Сириус резко перекатился в сторону, лег на спину. Улыбался самодовольно, словно большой кот, укравший кусок мяса прямо со сковороды.

— Не снимай одежду, — напомнил он.

Лили расстегнула ширинку его брюк, обхватила ладонью член и начала его поглаживать. При этом ей было страшно и стыдно — вдруг кто зайдет и застукает их тут… за этим. И даже требование остаться в одежде стало вдруг еще более пикантным, оно словно делало происходящее еще порочнее. Спустя пару минут член Сириуса уже был твердым, а вот Лили слишком беспокоилась о незапертой двери, чтобы поцелуи смогли ее раззадорить.

— Эта кровать меня убивает, — недовольно пробормотал Сириус, резко садясь.

Он поднялся, заставил встать и Лили, подтолкнул к письменному столу. Подхватил на руки, посадил на столешницу, уменьшая разницу в росте, а потом достал из кармана какой-то тюбик.

— Что это? — нахмурилась Лили.

— Лубрикант. В мире маглов продают крайне любопытные вещи. Подними юбки.

Лили послушно собрала многочисленные тюлевые юбки. Нижнее белье, что она получила от магической модистки, было сделано то ли из обычных магловских материалов, то ли есть какой-то магический способ заставить ткань тянуться. Вот только приличные ведьмы, оказывается, часто носили корсеты, которые не столько утягивали талию, сколько заставляли держать спину ровно. К корсету же крепились и подтяжки для чулок. Нижнее белье Лили надевала под корсет и стянуть с нее трусики, не снимая чулки, было практически невозможно. Но Сириус, распределив по члену некоторое количество лубриканта из тюбика, отодвинул край нижнего белья и вошел, заставив Лили испуганно охнуть. Она интуитивно попыталась отодвинуться, но не успела. Он закинул одну ее ногу себе на плечо, обнял, прижимая к себе, и тут же задвигался. Лили тихонько захныкала: ощущения сложно было назвать такими уж приятными.

— Твоя балетная растяжка меня особенно радует, — шепнул он ей на ухо. — Знаешь, можно многое еще попробовать.

Лили мотнула головой: он всегда говорит что-то пошлое, стыдное, да еще и в такие моменты. Она поставила вторую ногу на стул, стараясь хоть как-то удержать равновесие, но нога постоянно соскальзывала. Сириус прижал ее крепче, принялся шептать какие-то смущающие глупости, а Лили с ужасом поняла, что прямо напротив них — зеркало. И в нем Лили хорошо видела свое лицо. Раскрасневшаяся, с растрепавшейся прической. Лили уткнулась лбом в плечо Сириуса. Мышцы тянуло — она уже несколько дней не делала традиционную растяжку, а движения Сириуса вызывали некоторый дискомфорт.

Лили читала, что для девушек оргазм — это больше психология, чем физиология. Но сейчас она ощущала, что постепенно начинает появляться эта знакомая тяжесть внизу живота, обещая разрядку. Вот только Сириус кончил раньше. Последние его движения были довольно грубыми, Лили даже не сдержалась:

— Больно!

Но он словно ее не слышал. Пара движений — он прижал ее к себе так крепко, что перехватило дыхание — и вот он уже хрипло выдохнул. Лили огорченно подумала, что в их отношениях главным является секс. Почти любой разговор в итоге сводится к этому. Разве что по парку они гуляют просто так, но Лили была уверена: это из-за холода. А еще ее огорчала собственная неудовлетворенность. Сейчас, когда появилось желание, это особенно расстраивало. Он мягко отпустил ее, оставив сидеть на столе. Лили тяжело дышала. В отражении зеркала она выглядела по-настоящему развратно, хотя юбки уже упали, закрыв нижнее белье и чулки.