Страница 29 из 64
Вальбурга усмехнулась и отложила газету. Она указала Лили на стул, предлагая сесть, и сама разлила по чашечкам ароматный напиток.
— Вот тут и становится заметно твое незнание глубин этикета, — спокойно заговорила она. — Ты не поздоровалась со мной первая. И я бы похвалила тебя за это — теперь твой статус обязывает игнорировать возраст — но ты это сделала ненамеренно. Поэтому давай начнем с приветствия. Аристократки всегда желают Доброго утра, дня, вечера или ночи. Здрасьте, Привет — это все допустимо только наедине с друзьями. Только наедине.
Вальбурга особенно выделила это голосом. Она знала, как легко забыть о нормах приличия, когда видишь кого-то близкого и родного.
— Далее. Ты ответила на мой вопрос, во-первых, слишком коротко, во-вторых, не спросила меня о том же. Это важно. Приятного аппетита, кстати. Советую пирог, он сегодня особенно хорош.
Лили кивнула и осторожно переложила на тарелку пирог с карамелью и взбитыми сливками, налила немного сливок в кофе и добавила сахар. Вальбурга продолжила объяснять:
— Приветствие — это важно. За первые пять минут общения ты должна узнать настроение своего собеседника, его расположенность к тебе, и сама продемонстрировать свое отношение. Именно поэтому не бойся быть многословной. Дружеское щебетание при встрече двух едва знакомых людей — это вовсе не знак невероятной любви друг к другу. Это лишь умение держать беседу.
Лили хмурилась, размышляя над словами Вальбурги. В целом, они даже казались ей знакомыми. Нечто такое, только не столь четко, говорила и ее мама.
— Вести такой разговор легко. У тебя всегда есть несколько беспроигрышных вопросов, на которые можно поговорить с кем угодно. Сейчас я спросила у тебя: как спалось. Как ты должна ответить, чтобы показать свое желание научиться у меня всему, что я могу тебе предложить?
Лили отставила в сторону чашечку. В принципе, это не должно быть сложно.
— Как спалось? — с вежливой улыбкой снова спросила Вальбурга.
— Я не очень хорошо выспалась, — ответила Лили с улыбкой, — с нетерпением ждала нашей встречи.
— Неплохо, но слишком явное подхалимство. И все же, гораздо лучше, чем я боялась. Если учесть наши отношения, можешь отвечать честно. Что почти не спала, потому что моему сыну всего восемнадцать, и думает он вовсе не головой.
Лили пораженно уставилась на Вальбургу, от удивления забыв даже дышать. Она ведь правильно все услышала? И правильно поняла? Но та уже совершенно спокойно продолжила:
— У нас внутри семьи давно не принято настолько четко соблюдать этикет. Я буду тебя учить, как сойти за свою в аристократическом обществе, но это не значит, что так ты должна общаться и со мной. Мы — семья. В общении с семьей позволительно быть честными. Ты можешь называть меня мамой, но я не настаиваю.
Лили кивнула. При условии, как редко она видит собственную маму, это слово перестало для нее значить что-то настолько важное, чтобы не сметь так назвать мать своего мужа. Вальбурга же продолжила разговор:
— Возвращаясь к теме нейтральных разговоров. Можно говорить о погоде. О том, как прошел день. И еще — о новостях. Именно поэтому это, — Вальбурга кивнула на газету, — Станет твоей главной настольной книгой. Сириус говорил, что ты быстро читаешь. Бери. За завтраком англичане читают свежую прессу.
Лили взяла со стола номер Магического Вестника. Она видела, что именно эту газету, а не Пророк, заказывают многие девочки. Заметив ее недоумение, ей ответила Вальбурга:
— Магический Вестник начал издаваться примерно в то же время, что и Пророк. Вот только вторая газета в итоге была частично выкуплена Министерством. В ней больше страниц, больше интервью и больше рекламы. В Магическом Вестнике печатают все новости, часто лишь сухо констатируя факты. Но главная ценность газеты — светские новости. Здесь печатают все. Освещают все приемы, все свадьбы и помолвки, есть раздел с новостями бизнеса, здесь печатают списки с доходами, подводят итоги года. Ежедневный Пророк — это газета государственная. Она, во многом, демонстрирует курс Министерства. Магический Вестник выступает скорее главной газетой аристократии. И новости, следовательно, публикует с этой позиции.
Вальбурга выложила на стол Пророк. Лили сравнила заголовки. На передовице Пророка значилось «Введен закон об отмене обязательного майората». Она пробежалась глазами по первому абзацу статьи. Судя по всему, редакция Пророка считала это событие существенным достижением для демократии. В Магическом Вестнике писали о том же. «Отмена Майоратов» — лаконичный заголовок на статью уже не столь радостного содержания.
— Майорат ведь обеспечивает сохранность родового алтаря и защиту основной ветви рода? — нахмурилась Лили.
Отец говорил, что майорат позволял сохранить поместье неделимым, но из-за него землевладельцам не удавалось обеспечить доходом всех своих детей. Еще привел пример — «Гордость и Предубеждение», где из-за закона майората поместье не могла унаследовать ни одна из дочерей владельца.
— Но почему такое негативное отношение? — все же не поняла Лили. — Ведь завещания остаются в силе, все равно все можно передать одному наследнику.
— Завещание, увы, лишь документ, — покачала головой Вальбурга. — А чистокровные семьи в родстве между собой. И, если завещание будет утеряно, то несовершеннолетний наследник может получить, в лучшем случае, какой-нибудь замшелый домишко, который никому особо и не был нужен. А еще часть имущества заберут как издержки за судебные разбирательства. Этот закон не столь безвреден, как может показаться на первый взгляд. Раньше государство было вынужденно защищать майорат. Теперь оно же и будет его разбазаривать. Читай. Я уже заключила подписку на твое имя, так ты сможешь лучше разбираться в нюансах.
Лили снова кивнула и уткнулась носом в газету. Как хорошо, что за завтраком можно читать, не нарушая какие-либо нормы этикета.
В Магическом Вестнике информация подавалась под необычным углом. Чувствовалось, что газета писалась чистокровными для чистокровных. Поздравляли со вступлением в должность какого-то Эйвери. Обсуждали неожиданное назначение Уизли. Сетовали на отмену открытого конкурса на министерские должности. Лили отвлеклась от газеты, чтобы уточнить:
— Что значит — открытый конкурс?
Вальбурга тоже отложила газету и пояснила:
— Около двухсот лет назад Премьер-Министр принял революционный закон. Суть была вот в чем. При появлении свободной должности в министерстве, о ней объявлялось в газеты, и все соискатели претендовали на должность в открытую. В случае отказа начальник отдела был обязан в письменном виде уведомить каждого желающего получить место, о причинах выбора. То есть сравнить его с выигравшим кандидатом. Это был один из немногих законов, который чистокровные одобрили. До этого были определенные проблемы с устройством: часто брали только знакомых, игнорируя лучших кандидатов без связей.
Лили нахмурилась:
— Зачем же его отменили? Звучит вполне демократично.
Лили кивнула на газету. Здесь противников чистокровных порядков называли демократами. Лили не очень-то хорошо разбиралась в политике, но не понимала, чем магическая Палата Лордов, сейчас ставшая Визенгамотом, отличается от того же магловского парламента.
— Отменили, потому что с этим законом маглорожденному очень сложно получить работу в министерстве. Вы, не имеющие сильной подготовки, даже после Хогвартса не знаете многих вещей. Далеко не все утруждают себя заучиванием дополнительных чар, и уж тем более мало кто изучает законы магической Британии или, что еще невероятнее, моральный кодекс. Его вроде даже больше не переиздают.
Лили вспомнила, как ее всегда удивляла та же Шарлотта. Она знала множество заклинаний для внешности и починки одежды, хорошо разбиралась в каких-то бытовых, обыденных вещах. Она родилась в мире магии. Ее всему этому учила мама, передавая знания поколений. Лили же по привычке все делала руками, только что иногда разучивала кое-что из предложенного в Ведьмополитене.