Магические традиции

— Надо же… кровь… — Сириус задумчиво рассматривал свои пальцы.

Лили с трудом сфокусировала зрение. Кровью это назвать сложно. Словно тонкие нити чего-то красного в ее выделениях. Он небрежно вытер руку прямо о простынь, достал палочку и призвал к себе какой-то флакон. Как только он откупорил крышку, Лили ощутила противный вязкий аромат сильного заживляющего.

— Мне не больно! — испуганно пискнула Лили, но кто будет ее слушать?

Через пару минут она уже лежала в обнимку с Сириусом и наслаждалась его ленивыми ласками. Он водил пальцами у нее по спине, иногда тянул за прядку волос — тогда Лили поднимала голову, и они целовались. Она чувствовала, что грань между сном и реальностью словно размывается, и не поняла, когда именно уснула.

***

Проснулась от привычных ощущений — было душно. Они не укрывались, поэтому вкупе с духотой от чрезмерно горячего Сириуса, у Лили замерзли ступни. Она попыталась выбраться из крепких объятий, заранее предвидя бесполезность таких попыток. Недовольно поморщилась: после вчерашнего сводило мышцы бедер, с непривычки. И тут же зацепилась за это свое мысленное «вчерашнего». В этой комнате не было окон, а светильники, пусть и тускло, но светили постоянно. Уже утро? Лили не чувствовала себя выспавшейся. Быть может, еще далеко до рассвета?

Ее мысли были прерваны неожиданным поцелуем в лоб.

— Проснулась? — со сна голос у Сириуса был хриплый. — Ничего не болит?

— Нет, — ответила Лили.

Про то, что у нее почему-то тянет мышцы, она говорить не стала: вряд ли он это имел ввиду. Но она не ожидала, что больше ничего сказать не сможет. Сириус снова навалился на нее, лишая возможности сбежать, и снова она потерялась в этих ощущениях. Очнулась, когда Сириус, смеясь, прошептал ей в ухо.

— Знаешь, если у девчонки симпатичная мордашка, я предпочитаю миссионерскую позу. Если красивая грудь — то позу наездницы. Если пышные бедра — то пристраиваюсь сзади. Как же мне быть с тобой?

— Ты такие вещи говоришь, — обиженно сказала Лили. — Словно вообще ничего не стесняешься…

— А зачем? — удивился он. — Думаю, наездницу оставим на потом. Вставай на колени.

Лили сама не поняла, когда выполнила его приказ. Оперлась ладонями о матрас, перекинула волосы через плечо. И едва не упала, когда он вошел в нее. Сегодня медленно, но все равно ощущения были слишком яркими. Она легла грудью на кровать, сильно прогнувшись в спине. Он то жестко сжимал ягодицы, то нежно гладил их, и Лили не заметила, как сама начала раскачиваться, пытаясь попасть с ним в один темп. Довольно грубое прикосновение к клитору заставило Лили кончить. Ноги больше не держали, тело словно перестало ее слушать, отходя от сильного оргазма, поэтому хватка Сириуса на бедрах стала почти болезненной. Ему потребовалось всего пару движений, чтобы тоже кончить. Опустил Лили, сам устало сел рядом.

— Пойдем наверх, в нормальные комнаты, — предложил он. — Здесь же даже ванной нет.

Лили подумала, что ванная была бы совсем не лишней. Она вспотела, между ног было даже липко от выделений, а волосы, кажется, за ночь только что колтунами не скатались. Да и сама идея оказаться в горячей ванне… из-за непривычных движений ныли все мышцы.

— Мне кажется, я не смогу подняться по лестнице наверх, — призналась Лили. — Ощущение, будто я спортом занималась.

Сириус вдруг засмеялся:

— А откуда, по-твоему, у меня такая шикарная фигура?

Лили с долей ужаса посмотрела на него. Он не был накачен, но и жира на его теле тоже не было. И это все таким способом? Сириус снова засмеялся. Палочкой призвал к себе свои штаны и пеньюар, в котором Лили с удивлением узнала один из тех, что Белла ей заказала.

Сириус потянул ее за руку, заставляя сесть, помог влезть руками в рукава, а потом оделся сам. Когда направил на нее палочку и произнес чары облегчения веса, Лили не смогла сдержаться:

— Эй! Я не такая уж тяжелая!

— Сколько ты весишь? Хотя бы пятьдесят килограмм есть? В любом случае, твоя спальня на третьем этаже. А мы находимся на два этажа под землей. Я сейчас и пятилетнего ребенка с трудом на такую высоту затащу.

И он подхватил ее на руки. Полы пеньюара распахнулись, и Лили не знала, за что хвататься: пытаться прикрыть наготу, или покрепче держаться за шею Сириуса, чтобы не упасть.

***

Во второй раз их разбудил домовик. Постоянно кланяясь и извиняясь, Ласка напомнила Лили, что той через полтора часа нужно прийти в зимний сад, чтобы позавтракать с Вальбургой. На часах было лишь восемь утра, Лили не выспалась, болела голова и вообще она чувствовала себя крайне разбитой, но домовичке была благодарна. Нужно принять ванну, привести себя в порядок, да и просто морально подготовиться к первому уроку с Вальбургой. Даже понимая, что ничего плохого свекровь ей не сделает, Лили все равно побаивалась эту женщину.

Она надела одно из новых платьев. Персикового оттенка, с мелким набивным рисунком в тон платью, оно плотно облегало грудь и талию, а от пояса расходилось широкими складками. Ласка ловко собрала волосы в высокую аккуратную прическу, оставив свободными две пряди у висков. На туалетном столике появилась массивная шкатулка. Лили неуверенно приоткрыла ее и с недоверием вытащила на свет бусы.

— Это украшения на каждый день, — подсказал Сириус. — Считается неприличным носить прозрачные драгоценные камни днем, поэтому леди заказывают себе такие вот украшения.

Он все еще валялся на кровати, по просьбе Лили все же укрывшись до пояса, и наблюдал за ее сборами. Та пугливо смотрела в сторону кровати, но и как-либо выражать свое недовольство не стала. Действительно ведь — глупо стесняться его после того, что было ночью.

Лили помнила, что в прошлый раз они с Белс не успели дойти до ювелира, так что эти украшения наверняка выбрал кто-то еще. Она нашла в шкатулке нитку жемчуга и простые серьги, где на серебряном креплении держалось еще по одной крупной жемчужине. Вполне подойдет к платью. А еще мама говорила, что нить жемчуга — универсальное украшение.

— Хорошо выглядишь, — похвалил ее Сириус.

— Спасибо, — кивнула Лили, поднимаясь с пуфа.

Многочисленные зелья для кожи, которые заказала ей Белла, стоили целое состояние, но результат был заметен уже сейчас. Кожа казалась фарфоровой — все мелкие изъяны, что не удавалось свести магловскими и магическими средствами, исчезли всего-то за два применения чудодейственного крема. Лили не смогла удержаться, улыбнулась своему отражению.

Сириус на кровати тоже улыбнулся. Своим мыслям. Даже самые хорошенькие девочки редко бывают полностью довольны своей внешностью. То нос не тот, то щеки полноватые, то губы слишком узкие. Сириус еще не знал, что именно не устраивает Лили в ее лице… хотя имел представление, что та недовольна своей фигурой. Уж слишком она стесняется оставаться без одежды. Сириус же, как и любой парень, находил фигуру Лили почти идеальной. И даже небольшой рост прекрасно сочетался с ее кукольной внешностью. Вот еще со временем смущаться перестанет, и будет вообще все идеально.

— Может, поцелуешь мужа на прощание? — ехидно спросил Сириус.

Он полулежал на кровати, подложив под спину подушку. Ему было любопытно: он сотни раз видел, как девушки снимают с себя одежду, но как-то не довелось наблюдать за тем, как они тщательно ее подбирают, из обычной, земной женщины превращаясь в нечто прекрасное, что иногда боязно даже обнять, дабы не испортить красоту.

Лили уже почти дошла до двери. Услышав слова Сириуса, она замерла и недоверчиво посмотрела в его сторону. Он уже подумал, что Лили попросту сбежит. Но нет, она быстро пересекла комнату, оперлась руками о край кровати и быстро поцеловала его в губы. А потом почти бежала до дверей комнаты. Духами она по-прежнему не пользовалась: от Лили пахло свежестью и травами. Это все настой для ванны, который готовит Ласка.

Сириус еще раз потянулся, легко вскочил с постели и, напевая под нос магловскую попсовую песенку, пошел в ванную. У него сегодня тоже много дел. И первый пункт в длинном списке — позавтракать и прочесть утреннюю прессу. И написать Джеймсу. И портной его ожидает. И мама вчера недвусмысленно намекала, что нужно либо подстричься, либо уже завязывать традиционный для чистокровных хвостик на затылке. Магловские резинки для волос у чистокровных не в чести. А носить шелковую ленточку, пусть даже и черную… возникают ассоциации с пуделем и средневековыми судьями.