Магические традиции

Лили замолчала. Рассказывать о семье она не любила. Папина родня еще ничего — всего лишь своеобразное поведение бабушки, но люди искусства вообще плохо поддаются критериям нормальности. А вот с маминой стороны все гораздо сложнее. Даже продав землю и растеряв состояние, дед не лишился гонора и аристократических замашек. Он был не самым приятным человеком. Его старший сын по молодости попал в немало передряг — он бросал учебу, портил чужое имущество, транжирил деньги, за ним постоянно тянулся шлейф штрафов и судебных исков. Однажды деду даже пришлось его откупать от тюрьмы. В итоге дед зря растратил свое состояние: дядюшка Лили — настоящий уголовник. Выйдет на свободу через пару лет. Петунья в вечерней молитве совсем не по-христиански просит, чтобы дядюшка отошел в мир иной до освобождения.

Несмотря на высокую должность отца и сохраненные семь процентов акций, которые и позволили папе занять должность на фабрике, жили Эвансы не особенно богато. Выплачивали ссуду за дом, никогда не экономили на еде и образовании, плюс вынуждены поддерживать определенный уровень жизни, чтобы не вызывать лишних сплетен. Папа должен иметь качественные костюмы, мама и Лили с сестрой — хорошие наряды для выхода в свет, обстановка в доме, хорошая машина, каждый год семья отдыхала за границей. Кроме того, поддерживали уход за маминой мамой — суховатой старушкой, что явно не собиралась помирать лет до ста, проживая в дорогом доме престарелых. А еще обучение Петуньи: колледж тоже требовал немало, она смогла получить лишь частичную стипендию. Все это делало Эвансов бережливым средним классом, навсегда застрявших недалеко от той черты, что отделяет обычных людей от богатых.

Лили немного стыдилась некоторых своих вещей. Домашняя одежда, нижнее белье — все это было не самого хорошего качества. Да и часть ее обычных платьев бабушка Лиза покупала в комиссионке и на блошиных рынках, мастерски находя хорошие винтажные вещи по смешным ценам. Лили не нуждалась. Но и в роскоши никогда не купалась.

========== Глава 12. О магических ритуалах и обмене энергий ==========

Вальбурга Блэк сама выбрала Лили второе имя. Оказывается, тоже своеобразная традиция: если ведьма без защиты сильного рода выходит замуж, она берет себе новое имя. Как правило, одно из традиционных для семьи. После свадьбы Лили Эванс перестанет существовать. Ее новым именем будет Лилиан Галатея Блэк.

— Ты знаешь, что значит имя Галатея? — холодно спросила Вальбурга.

— Вроде бы так звали статую, которую создал Пигмалион, — неуверенно сказала Лили.

Они зашли в небольшой кабинет Вальбурги. Одна стена здесь была целиком отдана под книжный шкаф, у окна стоял изящный письменный стол, а у входа тянулась длинная широкая полка, заваленная кусками пергамента и какими-то схемами. Это было ее рабочее место, а Вальбурга, несмотря на строгий вид, была не такой уж ревностной сторонницей идеального порядка.

— Пигмалион назвал свою статую в честь сильной ведьмы. Впоследствии ее историю, как я понимаю, маглы изложили в виде древнегреческого мифа. Галатея была из сильного магического рода. Циклоп, влюбившийся в нее, придавил камнем ее возлюбленного, но Галатея смогла его воскресить. Пигмалион, оживив статую, назвал так свое творение, потому что считал, будто эта статуя его спасла, вернула к жизни. В итоге он плохо кончил: такой уровень колдовства тянул из него силы и колдун умер. Но я читала магловскую легенду про Пигмалиона. В вашем исполнении звучит приятнее.

Вальбурга выбрала это имя во-многом из-за первой Галатеи. Та создала запрещенный ныне ритуал, когда убитого мага можно воскресить, если действовать сразу после смерти. Платой за такое воскрешение служили три человеческие жертвы. Лили, в некотором роде, изменит судьбу Сириуса. Вальбурга была почти уверена, что теперь прежний вариант развития событий уж точно не сбудется. Лили, выйдя замуж за ее сына, родит наследника Блэков. И мальчика с внешностью Поттера, но зелеными глазами маглорожденной ведьмы, уже не будет.

И даже магловский вариант легенды о Пигмалионе вполне соответствует судьбе будущей Леди Блэк. Вальбурга намеревалась сделать из девочки идеальную аристократку. Она не такая темпераментная, как Блэки, но при этом явно умеет нравиться людям. Видно, что у рыжеволосой красотки нет проблем с общением.

— И не надо меня бояться, — добавила Вальбурга. — Твой страх не имеет смысла. Самое страшное, что я могу сделать — это выйти из себя и наорать. У меня такой же характер, как и у большинства Блэков, я легко выхожу из себя. К этому придется привыкнуть. Но если ты считаешь, что я еще как-нибудь могу тебе навредить…

Вальбурга замолчала, намекая на абсурдность подобных мыслей.

— Я Вам не нравлюсь, — чуть прикрыв глаза сказала Лили.

Вальбурга расхохоталась:

— Мерлин с тобой! Сириус — мой любимый сын. Не родилась такая девушка, которая бы полностью меня устраивала в качестве его невесты. В тебе есть один очевидный плюс. Ты почти ничего не знаешь и тебе всего семнадцать. Сейчас ты как чистый лист.

Лили смущенно кивнула. Она уже поняла, что слова Сириуса существенно разнятся с тем, что ее ждет на самом деле. Беззаботно жить не получится. Вальбурга Блэк просто не позволит ей вести себя неподобающе своему высокому званию.

— Ты будешь заниматься со мной с завтрашнего дня. Два часа с утра и еще два — сразу после ужина. Мы уже пригласили учителя танцев: нужно убедиться, что ты хорошо двигаешься под музыку. Остальное время сможешь заниматься сама, в библиотеке, либо проводить время с Беллой и Нарциссой.

Лили кивнула. Вальбурга, убедившись, что Лили ее услышала, продолжила говорить:

— Но я тебя позвала еще по одному вопросу. Традиционно чистокровные семьи выплачивают родителям невесты определенную сумму. Девушки всегда являлись, в некотором роде, товаром. Через неделю мы организуем прием в честь вашей свадьбы и до этого времени мы бы хотели обсудить с твоими родителями эту сумму.

— Мою стоимость? — уточнила Лили. — Знаете, мои родители посчитают это оскорблением.

Вальбурга криво усмехнулась. Даже родившись в мире магии, ей всегда момент вступления в замужество казался крайне неприятной процедурой. Сначала старшие долго и муторно обсуждают контракт на помолвку, потом оценивают, сколько ты стоишь, а потом во время свадьбы ты признаешь себя Чьей-то. Это не слишком-то похоже на то, о чем пишут в романах. А иногда бывает даже немного противно — просто из-за обсуждения. Когда идет оценка с точки зрения финансов, сразу теряешь часть самоуверенности.

В итоге на мужа тоже накладывается немало обязательств. Он ведь клянется заботиться о своей жене. Пусть даже она ему и принадлежит.

— Мы все равно должны выплатить эти деньги, — спокойно продолжила Вальбурга. — Твое обучение — а ты весьма образованна для маглорожденной, твои годы в Хогвартсе, и наша выгода от принятия тебя в род. Я говорю это тебе только потому, что никто из нас не разбирается в магловской валюте, и нам нужна твоя помощь в подсчетах.

Лили недовольно поджала губы. Мама еще даже не знает, что ее дочь вот-вот замуж выйдет, а тут еще и чистокровные порядки. И Лили не могла предсказать реакцию родителей.

Вальбурга, с прищуром рассматривая невестку, внезапно спросила:

— Ты вообще сказала матери, что замуж выходишь?

Лили вздрогнула. Вальбурга от возмущения аж рот приоткрыла. На несколько секунд прикрыла глаза, а потом пораженно произнесла:

— Два сапога — пара. Как ты могла не сказать?

Вальбурга действительно была возмущена: девчонка совсем как Сириус. Тот тоже вечно считает ненужным уведомлять родителей о важных вещах. То ли потому что считает себя достаточно взрослым, то ли потому что справедливо опасается материнского гнева.

Лили же стыдливо опустила глаза. У нее было много причин для этого. Во-первых, о подобном не сообщишь в письме, а навестить родителей ей никто не предлагал. Во-вторых, она боялась. Мама наверняка будет против, поэтому проще обо всем сказать, когда ничего обратно уже не вернешь. И в-третьих, Лили давно начала отдаляться от своей семьи. Она все хуже понимала сестру и родителей, а они с каждым годом все меньше знали о жизни Лили. Мама даже не знала, что ее дочь влюблена. Петти знала. Но она не скажет маме о подобном.