Страница 26 из 66
Открылась дверь. Нас встретили двое террорцев, которые что-то начали спрашивать на непонятном языке — Роберт переводить боялся — а после всей этой болтовни наши сопровождающие передали нас, словно бандероль, тем двум, которые провели нас внутрь здания. Над дверью висела выключенная красная лампа. Я подумал, что это сигнализация, сирена.
— Быстрее! Мы пришли, можете расслабиться — на секунду!
Разумеется, ничего мы не поняли, но по язвительному тону мы поняли, что он, наверно, издевается. Хорошо, что он для нас глухонемой.
Нас посадили на кожаный диван около выхода. Помещение, подсвеченное небольшим фонарём, подвешенным к потолку, было максимально простым для штаба военной базы. Хотя, не мне судить — я и сам военные базы видел лишь в кино. Напротив нас стоял стол с телефоном, какими-то бумагами и пистолетом. За ним сидел какой-то террорский офицер, позади него сразу начиналась стена. Правее я увидел телохранителя с оружием, а рядом с ним на стене висел портрет какого-то человека с каштановыми волосами и в пиджаке, одетым поверх зелёной рубашки с золотыми пуговицами. Также по бокам от картины висело два полотна с серым черепом и скрещенными пистолетами — символом Терроры.
— Вы свободны. Идите на своё место. А с вами мы продолжим.
Те, кто показал нас командиру, вышли из комнаты на улицу. Дверь после них осталась приоткрытой. Человек за столом тем временем привстал с места и что-то нам сказал. Мы промолчали.
— Видимо, вы меня не понимаете... Неужели антитеррорцы начали нанимать иноземцев? Ладно, среди вас нет говорящих по-майнарски? Если есть, то скажите “Такие есть”. Если нет, придётся поискать переводчика... Ну?
Роберт вызвался первым и единственным:
— Такие есть. Они не понимают вас, но я могу стать переводчиком. С вашего позволения, разумеется.
— Хорошо. Переводи им мои вопросы и мне — их ответы. А перед этим скажи им, что они в полной безопасности, и что мы лишь хотим задать несколько вопросов.
Роберт повернулся к нам и сказал, что этот офицер хочет лишь что-то от нас узнать. Я задумался — а что, собственно, мы можем знать полезного для них? Разве что — сколько нам дали патронов на Острове Одиночества. И то приблизительно. Но я, чтобы не создавать напряжение, кивнул в знак согласия. Я не стал слушать самого офицера, а стал ждать перевода Роберта.
— Террорец спрашивает наши имена и название части, в которой служили, — произнёс он наконец.
— Проблема только в том, что мы не знаем имя части! — не выдержал Марк, — Кто-нибудь помнит?
— Нет, мы, типа, были с войсками антитеррорцев, но были, как сказать, обособленными. Отдельными от всей массовки, — досформулировал Джек.
— Короче, Роберт, скажи как есть — мы были отдельно от остальных, — заключил я, — Не хватало ещё, чтобы кто-нибудь из этой деревни случайно оказался англичанином и раскусил бы нас.
— Нормально, Стив. Тут вряд ли есть такой язык — и ,тем более, никто тут на нём не говорит. Поэтому можно и приврать, — усмехнулся Джек.
— Вы о чём так долго беседуете, господа пленники? Отвечайте, как вас зовут?
Роберт назвал своё настоящее имя, нам тоже пришлось это сделать — ведь это ничего не изменит.
— Занятно. А теперь, Роберт, раз вы не помните имя своей части, то сколько вы тогда служили? Пусть один вы говорите, а остальные понадобятся, если вы чего-нибудь не будете договаривать. Итак, вы помните имя вашего командира и срок службы у антитеррорцев?
Роберт почему-то не стал говорить нам вопрос, намекнув, что он сам на всё ответит. Храбрый же огурец вы!
— Мы от силы пробыли там одни сутки — нам надо, э... Вернуться в Майнариеград. Домой, так сказать... Вот мы и пробиваемся через Юкатанию — по кратчайшему пути.
— Хорошо, а вы пробовали пойти на переговоры или, как вариант, сдаться в плен? Естественно, мы вас приняли за солдат Антитерроы, которыми, скорее всего, и являетесь... То есть вы ничего не знаете про Антитеррору и её планы? Занятно, однако бесполезно... Не верится в этот бред по побег с поля бойни и в сказку про “Наблюдателей на поле боя”. Придётся пойти на крайние меры.
На лице Роберта промелькнула струя ужаса. Мы заволновались.
Его телохранитель принёс к нам какой-то странный посох серебристого цвета с серым камнем. Посох был небольшим, но он странновато мерцал в руках офицера.
— Трофей от Охотников — посох распознавания истины. Вы верите, что есть такие маги, которые могут и умеют использовать лишь оборонительные эферы? Вот теперь знаете. Это, одно из их изобретений, раскроет всю правду про вас. Это довольно болезненная вещь, поэтому прежде всего я попробовал выточить правду устно. Готовьтесь!
Посох сверкнул серыми блёстками, над нами возникло странное светло-серое облако. Мы, ничего не понимая — что за посох, зачем он и для чего — вдруг почувствовали, как этот дым начал проникать внутрь нас, словно через какие-то дыры. Голова сильно заболела, мы едва не потеряли сознание от шока. Роберт тоже был под облаком, поэтому не смог нам перевести этого офицера. Через какое-то время дым выделился из кожи и, как дрессированный, впитался обратно в посох. А после этот же самый дым проник в голову офицеру, который под этими облаками чувствовал себя вполне уютно. А вот Роберт после такого передоза упал на пол. Словно замертво!
— Роберт! Нет!
Но тут он сам приподнялся и спокойно присел на диван. Он молчал две минуты, но после затараторил:
— Спокойно... Я здоров, только голова жутко болит...
В это время офицер, у которого глаза окрасились в светло-серый, серебристый цвет, довольно сказал:
— Браво! Вы не солгали, господа пленники! Похвально, а теперь, — он позвал своего телохранителя, вручил ему посох с химикатами и приказал сопроводить нас. Только вот — куда? Непонятно...
— Роберт, куда нас ведут?
— Он сказал, что в какую-то “Хижину Позора Терроры”, — выговорил он брезгливо и опасливо оглянулся, — Не могу привыкнуть, что английский тут никто не понимает, а значит можно говорить на нём и никто тебя не поймёт. Извините.
— А меня эта нудятина, а не язык заколебала, — сказал Марк, — Когда же вы русский выучите...
— Придётся учить майнарский. Причём, всем, — резонно заметил Джек.
Мы были уже около домика, который был настолько испоганенный, настолько старый, что на “Дом Позора Терроры” я бы возразил “Домом Бомжа Терроры”. В любом случае, под одобрительные возгласы террорцев вокруг нас там закрыли бы, если не...
И тут резко зазвонила сирена!
Солдаты вокруг нас зашевелились, многие побежали к стене деревни, похватали оружия. Сигнализация звенела, да так, что нам пришлось зажать уши, словно она находилась над нашими головами, хотя звенела их штаба. Среди некоторых террорцев началась паника, многие повторяли одну и ту же фразу, которую я даже заучил наизусть: “Хен-хен! Нексит-дар! Нексит-дар!”.
— Роберт, что значит этот “Нексит-дар”? — выкрикнул я — стража давно забыла про нас, — Что за паника?
— О Великие Драконы!.. — вырвалось у него, на его лице открыто читался ужас, — Они говорят “Охотники наступают”! “Нексит” — охотник, “дар” — наступать, если что... О Орден! Нам надо убираться отсюда!
И тут резко раздался оглушительный грохот — на другой стороне деревни в дом попал снаряд! Со стены была слышна стрельба, раздавались пулемётные очереди, что-то взрывалось... О нет! Ко мне возвращаются воспоминания мясорубки на берегу под Солнечнодревенском!.. Чёрт! Ни за что я туда не вернусь, ни за что! Я побежал туда, где не было стрельбы и взрывов — к задней части города.
— То есть, какие-то Охотники тоже напали на Террору?! — ужаснулся Джек, — Ужас!
— Терроре конец? — спросил Марк любопытно-насмешливым голосом.
Я не услышал ответа — тогда я уже во всю бежал к задним воротам, стремясь, если они заперты, выбить их к чёртовой матери! Лишь бы снова не оказаться под пулями!
Скоро я добежал до ворот, и налетел на них, стремясь открыть их своим весом, но это не помогло. С досады я пнул их со всей силы и судорожно попытался найти другие проходы наружу — тут обязаны быть проходы, секретные эвакуационные выходы!.. Они обязаны тут быть!! После первой попытки выбить ворота у меня появился ушиб плеча, но на боль я не обращал внимания. Но перед поиском я решил подождать остальных, которые догнали меня уже через пару минуток.