Голос за спиной

С этими мыслями я и засыпаю.

* * *

Явившаяся смена не увидела вышедших навстречу часовых. А подойдя к будке, обнаружила выбитые стекла и пробоины в стенках. Тонкий гофролист для пуль никакой помехой не стал. Благоразумно не став заниматься поисками в темноте, сменная пара отошла и заняла оборону за ближайшим укрытием. Есть в будке кто-то живой или нет — их не чесало совершенно! Вот рассветёт, там и поглядим! Один из сменщиков побежал назад и поднял по тревоге всех остальных бандитов. Разумеется, никто и не подумал о том, чтобы включать фонари — дураков нет! Так до утра и просидели в засаде, но никто не пришёл.

В свете дня стало возможным рассмотреть всё подробнее. Часовых как-то ухитрились расстрелять — да так, что никто не слышал ни одного выстрела! Ну, за глушители тут много кто слыхал, так что большого удивления это не вызвало. Исчез автомат у Кольки Жердяя — тоже понятно, кто ж такой трофей бросит? А в остальном… тоже, в общем, ничего нового и необычного. Макар, с утра находившийся в самом прескверном расположении духа, приказал вытащить из будки тела погибших и смотреть в оба! Мол, пришли вечером, могут, суки, и днём как-то подобраться — дорожку теперь знают! То, что никаких особенных знаний для этого и вовсе не требовалось, он предпочёл не упоминать.

Выволокли на улицу тело Жердяя, взялись за напарника…

И тут грохнуло! У будки нахрен вынесло всю стену, вместе с дверью. И как караульное сооружение она моментально перестала представлять собою хоть какую-то ценность. А попутно посекло осколками ещё двоих бандитов. Не насмерть — но нести службу они более не могли. Тела погибших часовых бросили — не до них! Живых бы утащить…

* * *

Во весь рост встал вопрос об оборудовании нового поста. Лукаво мудрствовать не стали, подняли рабов, надавали им пинков и заставили их насыпать новые мешки с землёй. Для этой цели копали яму прямо в ангаре — снаружи не видать. Не хватило мешков — со склада притащили куртки и рубашки. Застегнуть, рукава и ворот завязать — чем не мешок? У складов проломили стены и ходили теперь насквозь — желающих выйти на открытое пространство резко поубавилось. А попутно кой-чего оттуда и прихватывали. Начали ныть и скандалить бабы, напуганные происходящим кошмаром, — вломили и им. Достали уже своим нытьём! А одну из них, вздумавшую по привычке истерить, — попросту пристрелили на месте. И Макар не сказал ничего… Дисциплина, и так бывшая далеко не на высоте, стремительно падала. Наконец, импровизированных мешков насыпали около полусотни, можно было начинать. Распахнулись ворота ангара, и цепочка рабов с мешками на плечах кое-как выбралась наружу. Резвости не имелось и у них — пили-то они из той же бочки.

До указанного атаманом места доковыляли достаточно быстро. Сбросили мешки на землю, и часть народа потопала за новой партией. А трое начали выкладку стены укрепления. И тотчас же закончили — один из них схватился за простреленное плечо. Выстрела никто не слышал. После того как упал на землю ещё один «строитель» — пуля попала ему в бедро, всякая работа совершенно остановилась. Третий раб зайцем сиганул в сторону ворот и стремглав понёсся к домам. Не добежал — со стороны базы ударили сразу из нескольких стволов. После этого снайпер переключился уже на бандитов. Какое-то время он молчал, а потом внезапно выпустил несколько пуль прямо по стене одного из бараков. Со стороны это место ничем особенным не отличалось, так что понять его логику было трудно. Но внутри — там всё обстояло значительно хуже! Именно в этом месте и организовали пролом, чтобы не пересекать открытое пространство — и именно туда сейчас и прилетели пули.

Итог — ещё один раненый бандит. Причём раненый достаточно тяжело. Получалось, что стрелок был неплохо осведомлён о внутреннем устройстве базы? Ну, учитывая ту самую цепь с обручем, что он передал парламентёрам в самом начале противостояния, ничего удивительного в этом не было. Однако положение становилось критическим. Недовольство среди членов банды росло, как на дрожжах. В строю, считая главаря, оставалось чуть более десятка человек. Да и с рабами надо было что-то делать. Их ценность в сложившихся обстоятельствах была весьма сомнительной, толку с них никакого не было, да ещё и многие из них были ранены и требовали хоть какого-то, но ухода. Заперев дверь в барак, им бросили туда несколько упаковок с бинтами, какие-то лекарства, и прочую малоценную муру. На какое-то время это проблему решало, но что делать с ними потом? Выполнять работы по оборудованию защиты базы они не могли — снайперы простреливали все ключевые точки. А рисковать жизнью никто из рабов не собирался. И даже побои воспринимались как данность — это лучше, чем валяться на полу с простреленной ногой. И без каких-либо шансов на спасение. Умерло уже двое раненых бандитов, и хоронившие их рабы понимали, что уж если и тем никто не смог помочь, то уж на рабов и подавно махнут рукой.

Макар собрал на совещание самых доверенных. По правде говоря, их и осталось-то всего двое.

— Чего делать будем? — поставил вопрос ребром главарь.

— Поговорить бы надо… ну, с этими… — подал голос один из приглашённых на «совещание» бандитов.

Атаман хмыкнул и покосился в угол — там валялась пресловутая цепь с обручем.

— Так они уже высказались! Хочешь уйти отсюда с голой жопой? Так тебе и дадут унести хоть что-то ценное! Дня три назад — ещё можно было гоголем ходить, а сейчас? Боюсь, что их нынешние условия будут куда как менее приятными! Не понял, что ли — они хотят тут всё под себя загрести! Мы, значит, старались, собирали всё, а они — хоп! И на готовенькое уселись! Ни ты, ни я, да и вообще никто из нас им и на хуй не нужен!

Ну относительно того, что бандиты что-то там собирали собственноручно — это Макар несколько погорячился. Но никаких возражений не последовало — тут все были одним миром мазаны.

— С этими мудаками… — мотнул головой в сторону рабского барака второй бандит. — Надо что-то делать! От рук отбились — вообще край! Дерзят. Одного так и вовсе завалить пришлось!

— Ну, — отмахнулся главарь, — это не проблема вообще! Выйти как?

Итогом «совещания» явилось то, что один из вышедших оттуда бандитов, сразу же, как вышел наружу, отправился к бараку, в котором держали рабов. Беда была в том, что из соображений безопасности (чтобы никто оттуда тишком не сбежал), строение располагалось несколько особняком — рядом никаких построек не имелось. А те, что когда-то стояли, были снесены по прямому указанию атамана. Но до сих пор снайперы по этому месту не стреляли. По рабам вели огонь только тогда, когда они пытались что-то на базе починить или построить. В остальное время они никого не интересовали. Двери барака были заперты и для верности закручены ещё проволокой, продетой в петли навесного замка. Куда делся сам замок, никто в этой суматохе вспомнить не мог. Подойдя к двери, бандит несколько раз стукнул по ней кулаком.

— Эй! Шантрапа вокзальная — на выход!

Внутри завозились, послышался звук шагов.

Усмехнувшись, кричавший вытащил из кармана парочку гранат, выдернул чеки и поочерёдно забросил гранаты в небольшое окошко над дверью. В обычное время оно служило чисто для вентиляции, а вот сейчас… Сам он отступил в сторону и спрятался за столбом — его никакой осколок пробить не мог.

Когда на базе что-то рвануло, я даже консервную банку от неожиданности выронил! Мать-мать-мать, что это там такое? Взгляд в оптический прицел… Над крышей рабского барака поднимается дым, а около ворот происходит какая-то суета. А конкретнее? Ну, мужик с автоматом — это точно не из рабов! А чего он за столбом ныкается? Вроде бы выстрелов не было, отчего же он тогда скрывается? Впрочем, мне-то какая разница? Бандит? Он самый. Значит, цель! Как правильно говорил тот же Юрец: «У снайпера эмоций не бывает!» Ну я хоть и не снайпер, но стремлюсь к этому! Винтовка уже привычно толкнула в плечо. И всё, никто больше ни от кого не прячется. А через полчаса на воротах появился человек с белым флагом.