Страница 3 из 4
– Это ничего не доказывает, это лишь говорит о профессионализме наших спецслужб.
– Ты ещё о совпадении и случайностях скажи.
– Допустим. А почему вы его выбрали?
– Нам импонировал его образ поведения, характер. Он не делал резких движений, поэтому был непредсказуемый. Это мы в нём культивировали потом. В университете его звали Акулой.
– Почему?
– Он никогда не бросался очертя голову на того, кто навредил ему. Но враг всё равно не уходил от наказания. Есть такие акулы, которые постепенно сужают круги вокруг жертвы и потом, когда уже никто не ожидает, она делает выпад. Раз – и готово!
– Сколько он ещё будет править?
– Сколько положено. Давай заканчивать с разговорами о будущем. Перейдем к делу. Иди домой, собирай вещи – ты переезжаешь.
– А как же учёба?
– Разберёмся. – Николай протянул Вове пакет с логотипом «Пятёрочки». – Вот твои новые документы, деньги, мобильник, адрес, ключи от квартиры – это пропуск в твою новую жизнь.
– А зачем это всё?
– Ты должен исчезнуть из этой жизни. Я же говорил, как только тебя мы выбрали, на тебя обратят, если ещё не обратили внимание, наши оппоненты с западных земель. Они, конечно, не знают – чем ты будешь заниматься, ты и сам этого не знаешь, но они на всякий случай захотят тебя уничтожить. Чем меньше людей будущего у нас, тем легче им. Придёшь домой, быстро собирайся. Потом будет звонок – получишь инструкции. Ну, давай прощаться.
Оба встали из-за стола и пожали друг другу руки.
– Будь теперь предельно внимателен и осторожен. Если увидишь слежку за собой, старайся уйти от неё. Прощай, Володя.
– Прощай.
Через полчаса Вова уже занимался укладкой самых необходимых вещей в свой старенький рюкзак. Документы он оставлял в комнате. По новому паспорту он теперь был Голиков Валентин, который жил на улице Вавиловых, дом 5. Туда он и собирался выехать. От сборов Володю отвлёк резкий телефонный звонок. Звонка он ждал, но всё равно от неожиданности сердце аж зашлось и дробно заколотилось.
– Да, слушаю.
– Ты собрался? – без предисловий спросил мужской голос. Это был голос министра обороны.
– Да.
– Быстро переезжай куда следует, а завтра мы с тобой едем в один монастырь в Псковскую область. Машину я за тобой пришлю к 8 утра.
– А почему в монастырь?
– Монастыри – это молитвенники за наше будущее. Нам надо получить благословение тамошнего старца. Только после этого мы начнём тебя обучать всему.
– Понял, еду.
– Езжай на общественном транспорте, так безопаснее, – произнёс министр и положил трубку.
«Ну, уж нет. У меня есть моя любимая «девятка», и я её не брошу. По крайней мере, проедусь на ней последний раз». Этого Володя не успел сказать министру – в трубке короткие гудки, а номера звонившего он не знал. Вишнёвый ВАЗ 2109 – «девятка» – досталась Вове от отца, машине было 12 лет. Пороги прогнили, кое-где на кузове вишнёвый цвет перешёл в ржавый, но двигатель был хорош и ходовая часть в норме. Вова спустился во двор, сел в машину, кинул рюкзак на заднее сиденье, завёл двигатель и тронулся в путь. Выехал осторожно из двора-колодца через арку и помчался по Малому проспекту. Володя немного отвлёкся от дороги, мысленно выстраивая свой маршрут до улицы Вавиловых и не заметил, как справа из проулка на него летит грузовик.
Удар, грохот в ушах, страшная боль в мозгу и темнота в глазах. Сознание Володи стало размываться и распадаться на куски. Откуда-то из темноты доносились глухие звуки: бу-бу-бу. Потом звуки приобрели радужный цвет и стали превращаться в разборчивые, но постепенно затухающие слова. Последнее, что он услышал, это диалог толстого, жирно-масляного голоса и тощего голоса, с трещинами, как на засохшем дереве:
– Думаешь, они успели поработать с матрицей?
– Не знаю, время покажет.
Володя, наконец, полностью выпал из сознания. Естественно, он не чувствовал, как из его виска быстро вытекает тёмная кровь на серый камушек возле раздавленной машины. И на этот серый камушек проезжей части Малого проспекта Северного города Большой страны, расположенной на огромном континенте Планеты, летящей во мраке безмерной Вселенной, неожиданно легла большая пушистая снежинка. Появлялись и взрывались мириады звёзд, сталкивались галактики, а где-то в глубине одного из миров в июне пошёл снег. И погасла ещё одна Вселенная… И тут же зажглась новая…
Победа Востока: путь свободен
Волчок
В этот весенний воскресный день Павел Волков решил отметить свой день рождения. Собственно, родился он вчера, но ему стукнуло 40 лет, а эту дату обычно не празднуют – дурная примета. Поэтому сегодня он отмечал 40 лет и один день. Вообще, Паша не любил свои дни рождения. «С каждым днём всё ближе к смерти», – говаривал Павел. «Впрочем, смерть – это всего лишь результат жизни», – добавлял он. А ещё Паша не любил весну – именно весной происходило, то, что кардинально меняло его жизнь. Как-будто, кто-то проверял его на прочность или на вшивость. К тому же, в этом году весну природа рожала долго и мучительно. То схватит, то отпустит. Заморозки – теплынь, солнце – снег, штиль – ветер. Вот и вчера: было жарко, даже резко «распукнулись» почки, кусты и деревья покрылись зеленоватой неуверенной дымкой. И Паша с друзьями решили съездить на Кольский залив, пожарить шашлыки. А сегодня с ночи задул «ветеран» (так Павел называл ветер, переходящий в ураган) и решено было собраться в его двухкомнатной квартире. Нет, здесь было вполне комфортно. Большая холостяцкая кухня неплохо оборудована – электроплита с грилем, мощная вытяжка и даже небольшой камин. Можно даже было жарить шашлыки, печь картошку. Но это, конечно, было не то: на природе-то лучше. Впрочем, выбора уже не было.
Специально Паша никого не звал – кто помнит и уважает – тот придёт. Ему даже было интересно узнать: кто помнит и уважает? И вот сегодня трое друзей-одноклассников – Варелик, Сава, Колян – завалились к Паше всей гурьбой сразу после обеда. Они гудели в детские дудки, махали шариками и флажками. Пока Паша в прихожей разоружал и раздевал их (приятели были почему-то одеты в новые спецовки с надписью на спине «Норильский никель», хотя там никто их них не работал), они по очереди прокричали поздравлялки, обслюнявили пьяными поцелуями (где-то уже успели поддать) и вручили подарки. Павел провёл весёлую троицу в большую комнату. Если в свою спальню он никого не пускал, то большая комната была отдана под холостяцкие пирушки. Мощный музыкальный центр с четырьмя колонками по углам комнаты, цветомузыка, большой телевизор с видеопроектором, стенка с баром, забитым алкоголем, большие мягкие кресла, диван, ковры на стенах и на полу. И, самое главное, плотно зашторенные гобеленами окна. Летом они защищали от ночного солнца полярного дня, а зимой – от любопытных, желающих узнать: дома ли Паша. «В этой комнате у тебя всё оборудовано для соблазнения особей женского пола», – сказала как-то одна из Пашкиных подруг. А Паша и не спорил.
В гостиной друзей ждал разминочный фуршет: на журнальном столике хозяин выстроил батарею бутылок с наливками, настойками собственного изготовления. Варелик, большой красномордый белобрысый увалень, сразу налил себе «волчаровки» – так друзья называли самопальный коньяк, который Павел настаивал на дубовой коре.
– Варелик, не увлекайся, – предупредил Паша. – Подожди горячего. А то опять нахлестаешься и чего-нибудь учудишь.
Валера Стёпкин был добродушный парень, друзьям готовый отдать последнюю рубашку. Но по пьяни становился дурным и неуправляемым и лез в драку, не разбирая: сколько передним ним противников. В одной из драк в отпуске в Геленджике ему выбили глаз каблуком. Валера был неухоженным и непутёвым. Был несколько раз женат, обобран жёнами до нитки, выкинут из квартир, которые им покупал. Сейчас он жил с мамой, работал грузчиком в супермаркете, где ранее трудился заведующим. Последний развод выбил его из колеи, он начал пить, водка подмяла его под себя и кинула из князей в грязи, то бишь, в грузчики.