Страница 7 из 27
Просторная каюта была убрана на восточный манер – толстый ковер на полу и огромный диван, заваленный подушками. Кроме того, тут имелся круглый столик с инкрустацией, а с потолка свисали несколько медных ламп.
Выглянув в окошко, Джанет увидела лунный свет, проливавшийся с небес прямо в воды темного ночного моря. Вернувшись в глубину каюты, девушка обнаружила на столике вино и бокал. И в тот же миг она поняла, что умирает от жажды. Плеснув себе щедрую порцию, Джанет залпом осушила бокал. Огненная жидкость разлилась по телу, и ей сразу стало тепло. Скрежет засова заставил ее поспешно обернуться. Когда же дверь открылась, Джанет с силой запустила бокалом в человека, стоявшего в дверном проеме.
– Ваша решительность производит не меньшее впечатление, чем ваша несравненная красота, юная леди! А теперь, если соблаговолите поумерить пыл, мы сможем побеседовать. Капитан Джанкарло Венутти к вашим услугам, ми-леди.
– Вы разбойник и негодяй, капитан Венутти! – закричала девушка. – Если вы действительно желаете оказать мне услугу, немедленно верните меня в Сан-Лоренцо! Я лично гарантирую вам неприкосновенность и щедрое вознаграждение.
Но капитан Венутти, казалось, не слышал ее.
– Леди Джанет, – проговорил он, – я плаваю под защитой Венеции, а сейчас мы направляемся в Кандию, что на острове Крит. Там вас продадут с аукциона за самую высокую цену, и весьма существенная часть вырученных за вас денег поступит в казну Венеции.
– Но герцог Сан-Лоренцо заплатит огромный выкуп, если вы вернете меня в целости и сохранности!
– Мы, работорговцы, – деловые люди, а не похитители, – продолжал капитан. – И поэтому… Моя дражайшая леди, неужели вы сами не понимаете, насколько вы красивы? Всех денег Сан-Лоренцо не хватит, чтобы купить вам свободу. Вы достойны сокровищ королевской казны – и хватит об этом. Прошу вас, не истощайте понапрасну силы, пытаясь сбежать. Мы надежно стережем вас, поверьте. Надеюсь, вам будет здесь удобно. Если пожелаете чего-нибудь – просто попросите раба, который будет дежурить у двери.
С этими словами капитан вышел, заперев за собой дверь.
Шесть дней корабль скользил по спокойным водам Средиземного моря. Капитан Венутти предоставил Джанет некоторую свободу, разрешив ей выходить на верхнюю палубу, чтобы размять ноги и подышать свежим воздухом. Отвлекая девушку от мыслей о ее горестном положении, он рассказывал ей об островах, мимо которых лежал их путь. Рассказывал о плодороднейшем Корфу – втором по величине из островов Ионического моря. Рассказал и о горе Аэнос – самой высокой точке гористой Кефалонии. Проплывали они и мимо крошечного островка Занте, обитатели которого умудрялись не только разводить овец и коз, но еще и выращивали виноград, оливки, пшеницу и разнообразные фрукты. И, разумеется, возник у них на пути и Пелопоннес, ныне находившийся под властью турок. Здесь, кроме винограда и оливок, производили также табак, и тут же процветало производство шелка. Кроме того, тут базировалась целая рыболовецкая флотилия.
А вечером шестого дня корабль достиг Кандии. Приятное путешествие подошло к концу, и Джанет пришлось взглянуть в лицо страшной действительности.
– Возможно, мне никогда больше не удастся увидеть своих родных, – прошептала она со вздохом.
Глава 5
Узнав об исчезновении дочери, лорд Патрик Лесли обезумел от горя и ярости. Просчитался раб Мамуд, который явился из того мира, где женщины ценились меньше, чем скот! Благородный шотландский лорд и не подумал вознаградить раба за то, что тот якобы сражался как лев, пытаясь спасти свою юную госпожу. И он не одарил его золотом и не даровал свободу – напротив, заковал в цепи и бросил в подвал замка, намереваясь подробно расследовать обстоятельства похищения. В одном оказался прав Мамуд – Патрик Лесли убрал-таки его подальше с глаз!
Палачи герцога Себастьяна допросили Мамуда со всей тщательностью и величайшим старанием. Первым делом они обнаружили, что никакой он не евнух – каковое упущение, впрочем, быстро исправили.
Потом его пытали, и кое-кто внимательно наблюдал за пытками, не принимая в них участия. Мэри Маккэй неподвижно стояла в своем неизменном черном шелковом одеянии и накрахмаленном чепце, крепко сжимая пальцами концы клетчатой шали, которую накинула на плечи, дабы уберечься от промозглой сырости подземелья. Старуха не сводила с лица Мамуда своих пронзительных голубых глаз. Раба всегда до смерти страшили светлые до прозрачности глаза старой шотландки; ему казалось, что они видели то, что не полагалось видеть глазам смертного. Более того, казалось, что она все знала и лишь дожидалась его собственного признания…
С помощью раскаленных докрасна щипцов палачи начали вырывать ногти на ногах Мамуда. Тот дико вопил, вознося мольбы своим языческим богам, а мучительная боль разрывала ему ноги, поднимаясь все выше. По телу же его градом катился пот. В какой-то момент он закрыл глаза, пытаясь отрешиться от боли. Когда же открыл их, то обнаружил, что старуха стоит возле него. Она впилась взглядом в его глаза, и он почувствовал, как уходит то последнее, что еще связывало его с жизнью.
– Что ты сделал с моей внучкой? – спросила старуха. – У кого она?
Но Мамуд не собирался отвечать. Ему хотелось лишь проклинать старую ведьму. Но и этого он сделать не мог – внушавшие ужас голубые глаза обладали такой колдовской силой, что парализовали его волю.
– У кого теперь моя внучка? – допытывалась она.
– У капитана Венутти, – услышал Мамуд собственный хриплый голос будто со стороны. – У капитана Джанкарло Венутти, из Левантийской Венеции.
Тут старуха дотронулась до его груди, и по его телу прокатилась дрожь агонии.
– А теперь прощай, парень, – сказала она, когда он испустил дух.
Признание Мамуда получило подтверждение, когда некий капитан, чей корабль следовал с Крита и зашел в Сан-Лоренцо за водой, болтал в таверне о юной рыжеволосой христианской девушке, которую через месяц предполагали продать с аукциона. Представ перед герцогом и шотландским послом, капитан повторил рассказ мавра слово в слово.
– Слух пустили по всему Средиземноморью, – говорил капитан. – Это, знаете ли, известный трюк – чтобы привлечь на аукцион побольше покупателей. Да-да, владельцем девушки-рабыни является капитан Венутти из Левантийской Венеции. И она – трофей, добытый им в результате пиратского набега. И еще говорят, что она исключительно красива. Чертов Венутти! Вечно ему достается лучший кусок!
Патрик Лесли скрежетал зубами в бессильной ярости. Чтобы спасти дочь, он бы снарядил боевой корабль и разрушил бы Кандию до основания, но хозяином тут был герцог Себастьян. Для него, рожденного на берегах Средиземного моря, подобное было не в новинку, и он лучше знал, что делать в подобных случаях. Герцог обещал послать на аукцион своего кузена Пьетро ди Сан-Лоренцо, чтобы тот выкупил девушку.
«Если девицу спасут, – рассуждал про себя герцог, – я окажусь в большой милости у шотландского короля. А если нет – никто не посмеет меня упрекнуть, и неприятная ситуация, которая наверняка осложнит отношения между моим герцогством и Шотландией, вскоре будет забыта», Да-да, возможно, его хитрый кузен сумеет вернуть девицу домой. Однако герцог очень сомневался в успехе, хотя и не говорил об этом шотландскому послу. Но в любом случае о браке юной леди Джанет с наследником герцогского трона теперь и речи быть не могло. Одному Богу ведомо, что могло статься с девушкой за время плена. Конечно, он, герцог, – человек широких взглядов, однако честь герцогини Сан-Лоренцо не должна вызывать подозрений. Из Тулузы как раз пришло письмо, намекавшее на возможность брака с тамошней принцессой. А сам он втайне расспросил своего архиепископа – мол, нельзя ли аннулировать помолвку сына с юной шотландкой? Разумеется, мысли эти герцог Себастьян держал при себе.
Повернувшись к Патрику Лесли, он проговорил:
– Идемте, друг мой. Даст Бог – все закончится хорошо.