Вне времени (ЛП)

Мы становимся мудрее.

Мне приходит в голову, что существа, которых мы на Фаэруне называем богами, могут быть просто долгоживущими созданиями, слышавшими рифмы пасайсон, прошлого, так часто, что простой опыт позволяет им знать будущее. Возможно, результат так неотвратим, что теперь они слышат не только отзвуки прошлого, но и будущего — обладают предвидением последствий. Они научились великой силе, как мечник обучается новому приёму.

Во время последнего кризиса моё путешествие почти оборвалось, не только потому, что я погиб — это кажется очень частым условием — но потому что я потерял всё, что служило мне якорем в этой реальности. Земля, на которой я стоял, превратилась в зыбкий песок, и я едва не сгинул в этом песке.

И сгинул бы, если бы не научился сужать круги моей жизни до такой степени, что я почти надеюсь: моё путешествие станет более прямой дорогой вперёд, путём лучшего предвидения и ясного понимания.

Поскольку величайшее из учений монахов Жёлтой Розы — способность прощать, целиком и полностью, свои собственные недостатки, принимать своё физическое тело как сосуд для духа, стремящегося к совершенству. Столь полное принятие себя, ограничений, слабостей и неудач, позволяет личности двигаться вперёд без вмешательства вины и ненужных колебаний.

Слышать отзвуки прошлого.

Предвидеть ноты будущего.

Храбрее шагать вперёд.

И я храбро и с улыбкой шагаю вперёд, высоко подняв свои сабли.

-Дзирт До'Урден

ГЛАВА 7

Pater

Год Возрождения Дварфийского Рода

1488 по Летосчислению Долин

Этим зимним днём в Лускане повсюду сыпал снег и леденящая морось, но открытое небо над Иллуском всё равно оказалось слишком ярких для чувствительных глаз Закнафейна До'Урдена, дроу, видевшего поверхность лишь однажды, сотни лет назад. Он поёжился под тяжёлым плащом, отданным ему Джарлаксом, когда троица дроу — Закнафейн, Джарлакс и необычайная девушка по имени Ивоннель, дочь великой верховной матери Бэнр, перешли через мост на остров Ближней Стражи, а потом — через следующий мост на второй остров, где возвышалось огромное и изумительное сооружение: Главная башня Волшебства.

Башня поднималась в небо, подобно древнему дереву. От центрального «ствола» отходили крупные ветви, величественно вздымаясь ввысь, каждая — достаточно велика, чтобы вместить частные покои волшебников. Сейчас Главная башня была крупнее, чем до своего уничтожения сто лет назад, и продолжала расти. Верхушка «ствола» и самые высокие ветви на фоне серого неба мерцали оранжевым в такт лаве, пульсирующей по длинным подземным венам, соединявшим это волшебное сооружение с подземными палатами дварфийского города Гонтлгрима, расположенного далеко на востоке, а конкретно — с озером лавы захваченного предтечи, питавшим действующие здесь силы созидания.

Дверь у основания башни отсутствовала, но Джарлакс знал местонахождение входа и волшебные слова, необходимые, чтобы его открыть. Троица ступила внутрь и прошла по коридору в круглое центральное помещение, опоясанное вьющейся лестницей, поднимавшейся по огромному сооружению вверх и спускавшейся вниз к его недрам, в пещеры под поверхностью Лусканского залива. Подойдя к ступеням, дроу отчётливо услышали раздающиеся внизу звуки, необъятное дыхание, как будто сама башня вдыхала и выдыхала воздух подобно живому существу.

Джарлакс знал об этом сооружении достаточно, чтобы не считать это простым совпадением.

Второй лестничный пролёт встретил их дверью, ведущей в самую крупную «ветвь» древоподобного здания — за ней располагался узкий, поднимающийся коридор с дверями вдоль каждой стены. Учитывая ширину ветви, за дверями могли располагаться довольно внушительные покои. Но здесь, в башне волшебников, в любом случае хватало надизмеренческих пространств — волшебных особняков, которые на материальном плане бытия могли быть не крупнее шкафа, но палаты за их дверями удовлетворили бы даже надменную королевскую пару.

И Джарлакс хорошо знал, что величайший из таких особняков принадлежит его брату, бывшему архимагу Мензоберранзана, Громфу Бэнру.

Ему не нужно было стучать, ведь за дверью Громфа велось магическое наблюдение, и она отворилась при виде командира наёмников.

Троица ступила в волшебный дворец, встреченная прекрасной запоминающейся музыкой и серией мягких световых линий, меняющих цвета сквозь видимый спектр в такт звучанию музыкальных инструментов.

Входной зал был заполнен чередой прекрасных белых колонн, вырезанных в форме обнажённых женщин-дроу с оружием. «Кариатиды», — предупредил своих спутников Джарлакс, ведь это были не просто опоры для потолка, в которых магическое строение не нуждалось.

Это были стражи — и стражи грозные.

Из арочного прохода сбоку появился архимаг Громф. Похоже, вторжение немало его рассердило, но не слишком удивило. К тому же, было очевидно, что Джарлакс с остальными никогда не смогли бы войти сюда без его позволения.

- Надеюсь, тебе понравился твой визит в дом Бэнр, - сказал Джарлакс.

Громф фыркнул и прошёл мимо гостей, дав знак следовать за ним к выходу.

- Угощения не предложишь? Даже выпить, чтобы освежиться? - спросил Джарлакс.

- Уверен, король Бренор вас угостит, - отозвался Громф, и Джарлакс тяжело вздохнул.

Громф провёл их тем же путём, которым они пришли, но миновал входной зал и направился вниз по лестнице, под землю и к другой тайной двери, почти незаметной на изгибающейся стене вулканического тоннеля, в котором они оказались. Чтобы открыть эту дверь, мало было прошептать несколько магических слов. Другие дроу почувствовали, как много заклинаний, печатей и глифов охраняют проход — больше, чем любую другую дверь в башне, включая вход в покои самого Громфа.

И магия охраняла не одну только дверь. За дверью лежала просторная комната, в длину больше, чем в ширину, уставленная каменными статуями, которые повернули головы, чтобы оценить вошедших. В небольших альковах над ними точно так же следило войско гаргулий, готовых ожить и броситься в атаку.

Но они только следили, ведь это были питомцы Громфа, а Громф возглавлял процессию.

В дальнем конце помещения возвышалась пара каменных обелисков. Они не были прямыми, и толщина на их протяжении различалась, они не были украшены затейливой резьбой, и поистине казались не к месту в этом величественном сооружении, полном изящной асимметрии и необычных решений. На этих двух колоннах покоилась третья — огромный кусок серого камня, который как будто швырнули сюда по неосторожности. Получилось нечто, отдалённо напоминающее грубый дверной проход.

- Что это за место? - буркнул Закнафейн, заметно подавленный солнцем, поверхностью, башней, а теперь — множеством волшебных и чудовищных глаз, смотрящих на него.

Даже не обернувшись, чтобы ответить, Громф вместо этого воззвал к порогу перед собой, и из трещины в полу между обелисками донёсся ответ: шипящий звук.

- Ты когда-нибудь имел дело с дварфами? - спросил Закнафейна Джарлакс.

- Дергарами? - уточнил тот, ведь злые серые карлики Подземья были хорошо знакомы дроу.

- Нет.

Из трещины в пороге вырвалось пламя, заполнив дверной проём и жадно разрастаясь, как будто нашло себе сухую растопку.

- Дерро? - спросил воин, упомянув другую подземную расу волшебных карликов. Теперь Закнафейн смотрел на дверь, на пламя, кипевшее в этом неровном проёме.

- Просто с дварфами, - прояснил Джарлакс.

- Тогда нет, - с нескрываемым отвращением в голосе ответил бывший оружейник.

- Твой сын питает к ним большое пристрастие, - сообщил Джарлакс.

Закнафейн не ответил, не моргнул и даже не шевельнулся, и взглянув повнимательнее, Джарлакс и Ивоннель поняли, что он даже не дышит. Они оба повернулись к Громфу, спокойно стоящему с выражением полного превосходства на своём угловатом лице.