Страница 4 из 10
Так проходили наши счастливые летние дни. В один прекрасный вечер, спустя пять дней с нашей первой совместной поездки, Андрей пригласил меня в ресторан. В восемь вечера он заехал за мной на представительском седане его любимой марки «Volkswagen». На нем были серые джинсы и серая футболка, белые кеды «Converse» и любимая красная бейсболка, а на мне в тот день были салатовые шорты и бледно-розовая футболка, а на ногах балетки бежевого цвета. Я ничего не смыслила в этикете и даже не знала, в каком виде нужно ходить в ресторан. Андрей так оценивающе на меня посмотрел, немного помолчал и произнес:
– Ты красивая!
В ресторане мы заказали очень много еды, хотя и были только вдвоем. Мы ели лобстеров, Фуа-гра с медальонами и пасту с черной икрой, осьминогами и креветками. В тот вечер я впервые попробовала крепкий алкоголь. Андрей заказал бутылку 25-летнего «Laphroaig», но мы выпили меньше половины, остальное оставили официантам допивать. Вообще Андрей был очень щедрым, оставлял на чаевые по пятьсот евро, но иногда он вел себя странно, мог купить бездомному десяток яиц или закидать стервозную девушку на улице ими же. Конечно, я не до конца понимала его и его поступки, но меня это, однозначно, завораживало. С ним я училась быть раскрепощенной, расслабленной и не зависеть от чужого мнения. Андрей всегда говорил фразы типа «общественное мнение – это мнение того, кого не спрашивали» или «людям все равно нужно что-то подумать, так пусть немного подумают о тебе». Он всегда смотрел людям в глаза, он будто бы читал их душу и раскладывал их мысли по полкам. Я же считала, что смотреть человеку в глаза, – это как заниматься с ним сексом. Очень интимно, очень близко. Меня пугала такая близость с незнакомцами, а его нет. А еще мне было легко с ним потому, что он такой простой и открытый. И я никогда не чувствовала себя с ним неловко и мне никогда не было за него стыдно. Я чувствовала, что люди любили его, даже если впервые говорили с ним. Потому что он говорил нужные вещи. В его словах не было угодничества или лести, и он не отталкивал людей, не был высокомерным. В нем была энергия и жизнь. Люди тянулись к нему. С ним они чувствовали себя лучше, чем были на самом деле. Он заряжал их позитивом и верой в лучшее. В его словах никогда не было мрачности и обреченности. Он не ругался матом, потому что был очень интеллигентным, и никогда не использовал высокопарных и не знакомых другим слов. Он общался просто и доступно. Он был таким соседским мальчишкой, но очень взрослым. В его действиях не было тупости и наивности. Перед тем как что-то сказать, он всегда думал, поэтому не говорил глупостей. В него было слишком легко влюбиться. И невозможно влюбить в себя. Он словно видел людей насквозь, его нельзя было обмануть дешевыми трюками. Его никогда не привлекали короткие юбочки или накрашенные губы с ресницами. Он искал что-то большее, какую-то родственность чувств и мне так сильно льстило, что он нашел это во мне. Я не была тогда очень красивой и никогда не умела соблазнять мужчин. Не одевалась раскованно и дерзко, но и пуританкой тоже не была. Я была простой и даже немного наивной. В силу возраста, конечно же.
Тогда, выйдя из ресторана в легком опьянении, мне пришлось опираться на его сильную руку, чтобы не упасть в клумбу с цветами около ресторана.
– ОЙ, прости, забыл тебе сказать, что терпеть не могу молоденьких пьяных девушек, – практически крикнул мне в ухо Андрей и толкнул меня в клумбу.
Удобно устроившись на влажной мягкой земле, почти с укором в глазах я взглянула на него. Он смеялся, смеялся так, как я никогда не смеялась. Это было так заразительно, казалось, даже охранники ресторана смеялись вместе с ним. Ну, и я, конечно.
– Высокие у нас отношения. Руку дай, – я протянула ему левую руку, но он сразу же схватил меня за талию и понес на руках в темноту улицы. Так мы шли довольно долго. Андрей, видимо, не считал, что я для него слишком тяжелая ноша, и отпускать меня не собирался. Мне было дико приятно от его прикосновений, и даже слегка намокшая одежда не доставляла мне неудобств. Немного задумавшись и положив голову ему на плечо, я почувствовала, что мы остановились. Тогда я подняла голову и увидела, что он пристально смотрит на мое лицо. Внутри меня затрепетали бабочки, и я была готова к его поцелую, который не последовал. Если вы считаете, что Андрей был очень романтичной и влюбленной натурой, то вам придется слегка разочароваться. Он был непохожим на других людей. Он умел задавать неуместные непонятные вопросы, его ход мыслей было очень сложно предугадать, и уж тем более мне в тот момент, когда мы были так мало знакомы. Он просто смотрел на мое лицо, смотрел на мои брови, на мой подбородок, на мои скулы и ничего не делал и ничего не говорил. А потом он тихо опустил меня на землю, взял за руки и отошел на пару шагов. Осмотрел меня во весь рост и очень мило улыбнулся.
– Я тебя сейчас совершенно другой вижу, чем тогда.
– Чем когда?
– Когда ты была незнакомой.
– Я всегда была твоей, ты же знаешь.
– Нет, я знаю, что ты всегда будешь моей. И не стоит обольщаться на этот счет, мои слова не столь романтичны, как тебе сейчас кажется. Может настать момент, когда ты перестанешь хотеть быть моей, но у тебя это не получится. Ты не сможешь уйти от меня, потому что я тебя не отпущу. Я никогда не смогу отпустить тебя. Я хочу, чтобы ты это запомнила. Чтобы ты смирилась с этим. По-другому в твоей жизни уже никогда не будет.
– А если ты сам… ты сам разлюбишь меня? Если ты сам захочешь, чтобы я ушла? Чтобы меня больше не было в твоей жизни? Вдруг ты забудешь про меня?
– Ты слишком глупая, моя маленькая девочка. Ты все потом поймешь.
И он поцеловал меня. И эти приятные бабочки в моем животе запорхали и заполонили все мое маленькое тщедушное тело. Романтика первых минут близости никогда не бывает передаваемой или повторимой. Она уникальна, как отпечатки пальцев. Ее нужно законсервировать и сдать в музей собственных воспоминаний. А еще лучше никогда и никому не рассказывать о ней, дабы не испортить ее чужими словами или мыслями. Эта священная Грааль души. Романтика первых секунд поцелуя остается навечно, и сколько бы ни было потом поцелуев, первый никогда не забудет моя голова. И вот, в тот прекрасный момент я наивно полагала, как будет прекрасна наша с ним жизнь в будущем, и как это восхитительно, что есть такой человек, который никогда не хочет меня отпускать. Мечтает разделить всю свою жизнь только со мной. И что этот человек – вот такой прекрасный Андрей с его сильными руками и хриплым голосом.
Лежа ночью в своей постели, я только и могла мечтать, чтобы это все повторилось снова. Чтобы он лежал рядом со мной, чтобы нежно обнимал меня, чтобы снова шептал мне о своих чувствах и о том, что он никогда меня никому не отдаст. Я думала, что я взрослая. Думала, что мы сможем завести семью и жить вместе. Думала, что с этим мужчиной мне нечего бояться, ведь он убережет меня от любых испытаний судьбы, от всех самых страшных моментов жизни, и если это будет нужно, он вырвет меня из лап смерти, прижмет к себе и будет повторять «моя маленькая глупая девочка».
«Мне бы хотелось написать эту книгу красивым русским языком. Но, к сожалению, я родилась не в то время и такого языка не знаю. Мы слишком все обезличили и сократили до простых форм, чтобы сильно не затрудняться. Мы постарались урезать слова, словно эта жизнь слишком коротка для таких длинных фраз. Или уже в них не было смысла. Все и так довольно понятно. Но ошибка в том, что должно быть, не просто понятно, должно быть хоть немного красиво. Слова должны быть музыкой для наших ушей и глаз. Слова должны вдохновлять нас и возвышать. Чтобы, читая книгу, обращать внимание не только на смысл, но и на само описание. Ведь так можно сделать хороший вывод об авторе. Сложно доверять человеку свои мысли и свое мировосприятие, если он не может гармонично связать пару слов. Я считаю, книги должны быть красивы не только с обложки. Каждая фраза должна быть красивой, чтобы ранить в самое сердце и заставить задуматься над её смыслом. Только в таком случае можно считать, что книга удалась, и вы достойны похвалы. Написать плохо сочиненную книгу – все равно, что надеть плохо сшитый костюм: будь он красив тканью, пуговицами и формой, вы никогда не будете в нем идеальны. Я, правда, очень стараюсь красиво складывать фразы, легко, просто и романтично доносить до вас смысл моих строк, но, к сожалению, моё время даёт о себе знать. Я, честно, не очень умею и совершенно не знаю, как это сделать, но очень стараюсь и надеюсь, вы меня не осудите…»