Компромисс (ЛП)

========== О поисках компромисса ==========

Это был долгий день.

Уже покончив с делами, Гермиона вышла в коридор департамента Магического Права и направилась в сторону лифтов. Сегодня она устала, и единственное, о чем могла сейчас думать, это бокал прохладного Совиньон Блан, который волшебница собиралась выпить, наслаждаясь горячей расслабляющей ванной. Она уже почти повернула к спасительному подъемнику, отчаянно пытаясь поскорее избежать мрачной и потому тягостной атмосферы министерских коридоров.

— Гермиона!

Раздавшийся за спиной знакомый голос Кингсли Шеклболта заставил остановиться. Внутри появилось противное предчувствие, что возращение домой откладывается. Но… министра магии игнорировать не стоило. Шаги его приближались, и (растянув губы в гримасе, отдаленно напоминающей улыбку) Гермиона обернулась.

— У тебя есть минутка? — поинтересовался тот.

— Кингсли, на самом деле нет.

— Поверь, это очень важно. Там ко мне пришел кое-кто, кому очень нужно увидеться с тобой, чтобы поговорить о новом законе, контролирующем хранение темных артефактов. Я знаю, что ты и сама хочешь поскорее завершить работу над ним, а этот человек как раз может помочь, — министр взял Гермиону под локоток и попытался направить ее по коридору в направлении своего кабинета, но получалось у него плохо: та вполне ощутимо сопротивлялась.

— А встречу нельзя перенести на понедельник? Я не хотела бы задерживаться сегодня допоздна.

— О-о… это не займет много времени, поверь, — Шеклболт настойчиво тянул Гермиону назад, и она с внутренним негодованием обнаружила, что подчиняется ему.

«Вот же эксплуататор несчастный! Мне не в ту сторону, я домой хочу!»

— Пойми, — на ходу продолжал увещевать министр. — У этого человека хранится множество артефактов, которые как раз таки нуждаются в постоянном контроле. В том числе из-за его собственного прошлого. Поэтому он согласился помочь нам довести проект до ума, но есть пара вопросов, по которым мы не можем прийти к согласию. Мне нужно, чтобы с ним поговорила именно ты. Извини, я не знал, что он придет сегодня. А он даже не удосужился предупредить, впрочем, я не удивлен. Это в его стиле.

Они уже подошли к кабинету министра, и Шеклболт открыл дверь, пропуская Гермиону вперед.

— Кингсли, не думаю, что прямо сейчас я смогу заняться обсуждением законопрое… — не договорив, она остановилась как вкопанная.

В кабинете у окна стоял Люциус Малфой.

— Что он здесь делает?!

— Что она здесь делает?

Гермиона Грейнджер и Люциус Малфой выразили свое удивленное возмущение одновременно, в один голос.

— Малфой, Гермиона… давайте все-таки вспомним, что война уже закончилась. И сейчас нам придется работать вместе. Во имя пользы дела.

— Нет, не придется! — заявила Гермиона и даже сделала шаг назад.

Но Кингсли ухватил ее за рукав прежде, чем волшебница успела выйти.

— Гермиона. Это ненадолго. Я просто хочу, чтобы ты разобралась в кое-каких вопросах.

— Отпусти меня… — негромко прошипела она.

— Просто поговори с ним. Это займет всего несколько минут, — Шеклболт выразительно глянул на нее, и в голосе его послышались стальные нотки.

— Ну, если не уйдет мисс Грейнджер, тогда уйду я.

Обернувшись через плечо, Гермиона посмотрела на человека, произнесшего эту фразу, и ощутила, как застарелая ненависть и отвращение снова поднимают в ней голову. Даже от звука его голоса по телу поползла какая-то странная необъяснимая дрожь.

— Боюсь, что тоже не вариант, Малфой, — теперь министр обращался к экс-Пожирателю смерти. — И ты это прекрасно понимаешь.

— На самом деле, это невыносимо. Направляясь сюда, я и не подозревал, что должен буду обсуждать какие-то вопросы с гря… — Малфой остановился, а Гермиона ощутила, как губы ее деревенеют от обиды. Еле заметно раздув ноздри, Люциус Малфой окинул пунцовеющую Гермиону возмущенным взглядом, пробежавшись им по телу с ног до головы, и закончил: — С этой сотрудницей министерства.

— Следи за языком, Малфой. За такие оскорбления нынче недолго и в Азкабан попасть, — предупредил Кингсли.

Малфой резко втянул в себя воздух и приподнял голову, пренебрежительно глядя на Гермиону сверху вниз. На долю секунды ей даже показалось, что снова превратилась в двенадцатилетнюю девочку, столкнувшуюся с этим чванливым магом во «Флориш и Блоттс». Вот только теперь она не испугалась. Наоборот. Гнев — вот что становилось в ней сильней и сильней с каждой минутой. И Гермиона Грейнджер смотрела на него с точно такой же яростью, что и много лет назад.

— Так… Почему бы нам всем не присесть? — в голосе министра прозвучал сдержанный оптимизм. Он осторожно прошел к длинному столу для совещаний, стоящему в центре кабинета и отодвинул стул, несколько умоляюще оглядываясь на Гермиону.

«Понятно… Если я откажусь, то возвращения домой это по-любому не приблизит…» — она громко фыркнула и тяжело опустилась на предложенное место.

Шеклболт кивком указал на стул напротив.

— Мистер Малфой, пожалуйста, присаживайтесь.

Тот усмехнулся.

— Довольно вежливости, Шеклболт, к тому же ненужной, — буркнул он, но тоже присел, отбросив полы мантии назад и продемонстрировав тем самым длинные, в темных брюках ноги. Гермиона упрямо смотрела исключительно в пол.

Кингсли откашлялся.

— Хорошо… Итак, Малфой, все темные артефакты, имеющиеся в твоем распоряжении, на сегодня учтены. Надеюсь, что учтены. Поэтому мы и попросили тебя прийти. Необходимо обсудить некоторые детали нового закона, который будет регулировать использование этих артефактов при хранении их в частных руках.

— Учтены, можешь не сомневаться. Я не настолько глуп, чтобы еще хоть чем-то навредить своей семье и себе. Тем более этими губительными реликвиями.

— Приятно слышать, но мы должны быть в этом уверены. Потому мисс Грейнджер и предложила к закону одно особое положение, согласно которому Министерство магии потребует у владельцев темных артефактов права применить Следящие Чары к их определенным разновидностям.

Малфой неодобрительно нахмурился и пробормотал себе под нос:

— Так значит, авторство этого положения принадлежит мисс Грейнджер? Экая надоедливая неугомонная занозка.

— Прошу прощения, что? — задала вопрос задетая Гермиона.

Малфой перевел взгляд на нее, иронично приподнял бровь, но ничего больше не сказал.

— Мистер Малфой, я не расслышала, у вас ко мне какие-то претензии? — с плохо скрываемым недовольством не унималась Гермиона.

Ее тон будто резал ножом, но, к сожалению, это не произвело на Люциуса Малфоя ни малейшего впечатления. Он слегка повернулся в ее сторону, взгляд его холодно сверкнул, а губы дернулись в пренебрежительной усмешке.

— Уточняю: меня ни капли не удивляет, мисс Грейнджер, что такое негибкое, непродуманное и сложно выполнимое дополнение к закону придумали именно вы. Ничего более адекватного ожидать от вас, к сожалению, не приходится.

— Понятно. А вы, значит, предпочли бы, чтоб темные артефакты целиком и полностью оставались в руках своих владельцев. Оставались абсолютно неподконтрольно, не так ли? Ну… что сказать… От вас, мистер Малфой, я тоже ничего другого не ожидала, — Гермиона привстала со стула, намереваясь наконец-то уйти.

Было очевидно, что полноценного сотрудничества со знаменитым Пожирателем смерти сегодня точно не получится. Но окончательно сбежать Гермионе помешал стук в дверь и появление на пороге Розмарин Бленкинсоп, секретарши Шеклболта.

— Господин министр, простите, но по телефонной линии вас ожидает премьер-министр правительства маглов. По-видимому, у него имеются какие-то проблемы, связанные с приближающимся празднованием солнцестояния. Он настаивает на разговоре с вами.

— Что, прямо сейчас? — раздраженно бросил Кингсли.

— Да, сэр. На связи уже сам премьер.

Поднявшись со своего кресла, Шеклболт недовольно пробормотал себе под нос:

— Ну почему… почему он не может отправить сову, как любой другой цивилизованный человек? Чертов телефон! Ненавижу эту проклятую вещь, — он взглянул на Малфоя с Гермионой. — Я прошу извинить меня, но вы вдвоем вполне можете продолжить обсуждение самостоятельно. И постарайтесь к моему приходу не убить друг друга, — министр вышел из кабинета и плотно прикрыл за собой дверь.