Страница 24 из 36
– Конечно, нет. Я предполагаю, что это все продлится около месяца, а потом постепенно сойдет на нет под давлением жалоб общественности.
– И тогда вору представится возможность?
– Нет. Будут выборочные проверки, внезапные обыски. Ему нужно иметь очень крепкие нервы, чтобы попытаться вывезти икону за границу.
Вренсков допил бренди.
– К счастью, мистер Радниц, это не моя область. Мне кажется, мы слишком отклонились от темы.
– Я говорил о рычагах, – заметил Радниц. – Налейте себе еще бренди, дорогой Василий.
– Очень любезно с вашей стороны. – Вренсков взял графин из граненого стекла. – Превосходный бренди.
– Насколько я понимаю, ваши хозяева хотели бы получить икону обратно?
– Конечно. Это один из лучших экспонатов Эрмитажа. Она всегда привлекает внимание туристов, а стоимость ее невозможно даже оценить.
Радниц затянулся сигарой.
– Это и есть тот рычаг, о котором я говорил. Давайте предположим, что я могу вернуть икону в Эрмитаж и дать вам доказательства, что президент лгал, утверждая, что икона находится в Штатах. Как вы думаете, будут ли ваши хозяева удовлетворены настолько, чтобы отдать мне казанский контракт? Предположим, я могу доказать, что икона покинула Штаты через день после кражи, несмотря на все меры предосторожности, в которых были задействованы полиция, ФБР, ЦРУ, армия и флот. Если грамотно организовать утечку информации, эта история, как следует преподнесенная в мировой прессе, сделает президента просто посмешищем, не так ли?
Вренсков наклонил голову:
– Да, это ясно, мистер Радниц. Можете ли вы на самом деле вернуть икону или это только допущение?
– Это зависит от ваших хозяев. Если я получу контракт на строительство казанской плотины, они получат икону.
У Вренскова перехватило дыхание:
– Мистер Радниц, я давно сотрудничаю с вами и привык полагаться на ваши заявления. Могу ли я считать, что икона у вас?
– Я не говорил этого. Я сказал, что могу получить ее. Это обойдется мне недешево, но я готов заплатить при условии, что получу контракт.
– Она уже не в Штатах?
– Нет.
Вренсков помедлил, надеясь, что Радниц проговорится, где она, но поскольку тот молчал, он поинтересовался:
– Можете ли вы гарантировать ее возвращение?
– При условии, что ваше руководство гарантирует мне контракт на плотину. – Радниц посмотрел прямо в глаза Вренскову. – Мы можем произвести обмен. Вы получаете икону. Я получаю контракт.
– Это очень интересное предложение, мистер Радниц. Я завтра же вылечу в Москву. Могу я сказать там, что икона на самом деле уже вывезена из Штатов?
– Вы можете сказать им это и то, что они могут получить ее в пределах десяти-пятнадцати дней.
Вренсков кивнул:
– Вы можете быть уверены, что я сделаю для вас все возможное, мистер Радниц, но, само собой, я не знаю, какова будет реакция моего руководства. Плотина обойдется в огромную сумму. Я надеюсь, что икона поможет склонить чашу весов в вашу сторону.
Настроенный хоть как-то заработать на русских, Радниц предложил:
– Даже если они не согласятся отдать мне контракт, я хотел бы выкупить икону у того, кто мне предложил, если ваше правительство заплатит за нее.
– И сколько это будет стоить, мистер Радниц?
Имея в виду, что он не собирается ничего платить Кендрику, Радниц ответил:
– Шесть миллионов долларов.
Видя, что Вренсков вздрогнул, он добавил:
– На аукционе икона стоила бы не меньше двадцати миллионов. Ваши хозяева не только смогут дешево купить ее, но и приобретут политический капитал. Как знать? Может быть, президент даже возместит им эту сумму. Чтобы избежать нежелательной огласки, он вполне может сделать это.
– Итак, есть два предложения, – сказал Вренсков. – Либо вы получаете контракт на строительство плотины и возвращаете нам икону, либо не получаете контракта, но продаете икону моему правительству за шесть миллионов долларов. Верно?
Радниц поднялся.
– Вы все прекрасно поняли, мой дорогой Василий. Привезите мне контракт, и вы получите четверть миллиона швейцарских франков. Если это не удастся, но ваши хозяева заплатят шесть миллионов долларов за икону, вы получите пятьдесят тысяч франков. Ясно, что вам выгоднее стараться получить контракт.
– Будьте уверены, я все сделаю, мистер Радниц.
И мужчины пожали друг другу руки.
– Я свяжусь с вами в течение недели, – сказал Вренсков, когда Радниц провожал его до дверей.
– Митэн положил пакет в вашу машину, – сказал Радниц. – Наилучшие пожелания мадам.
– Как это мило! Вы очень внимательны. – И глазки Вренскова жадно заблестели.
Радниц улыбнулся и помахал ему рукой.
На третий день пребывания в Париже Пьер Дювайн пригласил Тома и Кэрол осмотреть город. Пьер знал Париж как свои пять пальцев. Немного потолкавшись в Лувре, они отправились в Нотр-Дам, потом в Сен-Шапель и, наконец, поднялись на самый верх Эйфелевой башни. Комментарии Пьера были настолько интересны, что даже Лепски оценил эту экскурсию.
Когда Дювайн предложил эту поездку, у Тома и Кэрол начались их обычные перебранки. Лепски, посылая к черту все исторические памятники, сказал, что хочет просто побродить по улицам и познакомиться с жизнью французов. Кому охота таскаться по этим скучным музеям! Кэрол начисто отмела эти доводы:
– Лепски! Пора образовываться. Тебя интересуют только преступления, еда и женщины. Нельзя упускать возможности расширить свой кругозор.
Издав звук, напоминающий жужжание осы, попавшей в бутылку, Лепски подчинился.
Слегка уставшие, они вернулись в отель в шесть вечера.
– Сегодня попозже пойдем в «Тур де Аржент», – сказал Пьер, когда они вошли в вестибюль отеля. – Это один из лучших ресторанов Парижа. Затем отправимся в «Лидо», я там заказал столик. – Повернувшись к Тому, шепнул ему на ухо: – Там потрясающие девочки.
Лепски просиял:
– Отлично! Как насчет того, чтобы выпить, Пьер? Пусть девочки идут к себе, а мы дернем по маленькой.
– Лепски! Когда же ты избавишься от своих вульгарных словечек! – воскликнула Кэрол.
– Идите, идите. – Лепски подтолкнул жену к лифту, а сам, взяв под руку Пьера, потащил его в бар.
Наступил удачный момент, которого так долго ждала Клодетта. В то время как они шли по коридору, направляясь к своим номерам, она сказала:
– Кэрол, дорогая, какая у тебя великолепная сумочка! Я умираю от зависти и не отстану от Пьера, пока он не купит мне такую же.
– Ты еще не видела, что там внутри, – сказала Кэрол, открывая дверь номера, – заходи, я тебе покажу все. Это просто чудо!
Они вошли в комнату. Кэрол открыла шкаф, достала знаменитую сумку, поставила ее на стол и открыла:
– Посмотри, какая роскошь!
Клодетта заставила Кэрол вынуть все из сумки, сопровождая каждую вещь возгласом восхищения, пока сумка не оказалась пустой. Затем она восторженно осмотрела все детали внутренней отделки, и Кэрол просто лопалась от гордости. Клодетта закрыла сумку и приподняла ее, чтобы рассмотреть теперь уже внешнюю отделку. Она отметила, что снаружи сумка кажется по крайней мере на три дюйма длиннее, чем внутри.
– Восторг! – сказала она наконец. – Но немного тяжеловата.
Клодетта опустила сумку. Теперь она наблюдала, как Кэрол с любовью укладывала все вещи обратно в сумку и запирала ее, особо обратив внимание на ключ.
– Ну, дорогая, отдыхай, – сказала Клодетта. – Встретимся в вестибюле в восемь часов. Надеюсь, что сегодня тебе понравилось.
– О, все было великолепно! Я не знаю, как мне благодарить за все. Вы нас совершенно испортили. И сегодня вечером… Мы настаиваем, чтобы вы были нашими гостями. Вы для нас так много сделали. Ну пожалуйста!
– Хорошо, хорошо! – улыбнулась Клодетта. – Нам тоже было очень приятно. Мы просто счастливы, что вам хорошо с нами. Я скажу Пьеру.
Вернувшись в номер, она с нетерпением стала ждать возвращения мужа, который вернулся через час слегка на взводе.