Страница 19 из 48
– Вы – командующий флотом. Вот и занимайтесь флотом! Зачем вам это – вмешиваться во взаимоотношения России и Украины?
После этого Балтин приказал связать его по телефону с президентом Украины. Но и там адмирала к первому лицу не подпускали. И тогда он попросил передать Кучме, что если в Крыму будет объявлено прямое президентское правление, Черноморский флот не будет выполнять приказы Киева, не согласованные с Москвой.
А вскоре командующему позвонил Ельцин:
– Адмирал, ты шта там за бунт устроил? Зачем суешь нос не в свои дела?
Балтин отвечал в том же тоне:
– Товарищ президент, все, что происходит в Крыму и на Черноморском флоте – это такие же мои дела, как и ваши. К тому же я не привык, чтобы даже президент России обращался со мной на «ты». Я адмирал, а не кремлевская уборщица!
Ельцин бросил трубку.
Но после того разговора Киев все же не решился ввести прямое президентское правление в Крыму и на Черноморском флоте. А отношения Балтина с Кремлем все чаще «искрили»…
В середине 90-х украинские националисты пытались отнять у моряков-севастопольцев построенный на российские деньги многоквартирный дом. И тогда Балтин сообщил им, что если они сделают это и заселятся в новенькие квартиры, построенные за счет правительства Москвы, он прикажет расстрелять дом из корабельных орудий. А для подтверждения серьезности своих намерений приказал командиру одного из кораблей дать несколько залпов (правда, холостых). После этого националисты захватывать дом передумали. А когда украинские командиры готовили вооруженный захват гидрографического судна «Челекен», Балтин отдал приказ «защищать государственное имущество России до последнего патрона». Что тоже остудило намерения украинцев…
Вспоминая то время, Кручинин писал: «Братья- славяне продолжали яростно грызться на земле Крыма. Иногда эта грызня обретала форму лютой вражды и доходила до того, что древние родственнички начинали хвататься за стволы. Наблюдая за всем этим позорищем, я с грустью думал о том, что нет в мире более эффективного способа превращения братьев в лютых врагов, чем дать им возможность делить родительское наследство. Российское военное присутствие на Черном море потихоньку сворачивалось. Мы сдавали позиции, которые Россия добывала столетиями».
О плачевном положении российского Черноморского флота говорили и документы, которые за подписью командующего регулярно отправлялись в Главкомат ВМФ. В архиве штаба Кручинин нашел и вот этот, датированный 10 декабря 1995 года: «…Во многих экипажах надводных кораблей флота осталось по 25-30 процентов личного состава. Из-за отсутствия топлива почти 20 процентов боевых упражнений были сняты с планов. Из-за частых отключений воды и электроэнергии более 50 процентов военнослужащих вынуждены заниматься работами, не связанными с функциональными обязанностями. Лишь 20 процентов кадрового состава флота оценивают свое материальное положение как удовлетворительное, 70 процентов – как плохое и 10 процентов – как очень плохое…».
В феврале 1996 года начальник штаба Черноморского флота вице-адмирал Петр Святашов должен был выступить на закрытых слушаниях в Государственной думе РФ. Капитан I ранга Александр Кручинин со своим отделом готовил ему тезисы выступления. Когда материал был готов, Святашов и Кручинин показали его Балтину. Читая документ, адмирал делал правки и дополнения. Затем вернул листы начальнику штаба. Тот, быстро пробежал глазами по строчкам, которые добавил Балтин:
«Черноморский флот в ходе его дележа ослаб до предела. Разрушены все ударные группировки. Уже практически (это слово было зачеркнуто – прим. автора) нет плавающих подводных лодок и морской ракетной авиации. Уничтожены системы базирования, наблюдения и разведки. В то время как российский Черноморский флот становится тенью советского, турецкие ВМС выдвигаются на доминирующие позиции».
Святашов настороженно взглянул на командующего и мрачно заметил:
– Эдуард Дмитриевич, а нас после таких признаний с должностей не снимут? Нам ведь скажут – как же вы там командуете флотом, если до такого состояния его довели?
– А мы ответим, что это не мы, а политики до такого состояния флот довели, – говорил Балтин, – так что смело – в бой!
В тот момент Кручинину показалось, что Золотая Звезда Героя Советского Союза на кителе Балтина сверкнула особенно ярко…
В зале российской Госдумы вице-адмирал Святашов читал доклад таким тоном, будто объявлял смертный приговор флоту: «…Разрушена гидрографическая система, обеспечивающая безопасное плавание по всему Черному морю, особенно на его сложных участках – в устье Дуная и в Керченском проливе. Участок, который мы можем контролировать, составляет узкая полоска у входа в Севастополь. Сворачивается судоремонт, корабли стареют, нет топлива. Даже дежурные силы флота стоят на базе… Огромное количество побережья практически бесконтрольно и не охраняемо. Через Абхазию и Грузию ввозится контрабанда, в том числе и наркотики. Есть угроза российскому торговому мореплаванию…»
Кручинин с балкона пленарного зала Госдумы наблюдал за депутатами – выражение их лиц было таким, словно они слушали некролог.
А тем временем Россия и Украина продолжали рвать Черноморский флот на части. Как и его предшественнику – адмиралу Касатонову – Москва зачастую не могла дать Балтину внятных директив, а порой и просто оставляла адмирала на произвол судьбы.
Если из Киева чуть ли не каждый день ему поступали какие-то распоряжения, депеши, то из Москвы, случалось, за целый месяц не было ни одного звонка. Даже продовольствие перестали поставлять. Денег не платили людям по нескольку месяцев. Когда задолженность по денежному довольствию достигла трех месяцев, Балтин позвонил министру обороны России генералу армии Павлу Грачеву и на полном серьезе сказал:
– Не пришлете денег – вынужден буду отправить отряд кораблей в Стамбул, слегка пограбить там. Я служил в разведке, и город знаю, как свои пять пальцев. Все его базары знаю, в том числе и Большой крытый. Для меня это – раз плюнуть. Турки даже почесаться не успеют…
Грачев отнесся к этим «угрозам» Балтина как к неудачной шутке, но все же денег Черноморскому флоту тут же приказал подкинуть…
Приближался март 1996 года. Ельцин должен был прибыть с визитом в Киев и подписать Большой договор о дружбе и сотрудничестве между Россией и Украиной. Позади было четыре года грызни Москвы и Киева из-за Черноморского флота. За это время президент России много раз давал народу клятвы, что в споре о флоте «поставлена точка». Но затем следовал новый всплеск свар между политиками и военными. Все это явно мешало Ельцину добиться очередного «исторического прорыва». О нем он явно мечтал и во время очередного визита в Киев.
Кучма же открыто давал понять, что будет поддерживать кандидатуру Ельцина на президентских выборах, чем явно ласкал слух хозяина Кремля. Но предпраздничную картину подготовки к очередному «историческому прорыву» в российско-украинских отношениях под водительством Бориса Николаевича сильно портили жесткие и громкие заявления командующего Черноморским флотом адмирала Эдуарда Балтина. А он снова мужественно «ляпнул» в украинскую телекамеру: «Флот прекратит свое существование, если Москва согласится с условиями украинской стороны».
Киев скрипел зубами и все чаще в секретных дипломатических депешах накануне визита Ельцина в украинскую столицу выражал негодование в связи с тем, что командующий Черноморским флотом своими заявлениями, «идущими вразрез с намерениями президентов, Верховных Главнокомандующих», может поставить под угрозу срыва подписание Большого договора.
А потом и вовсе открытым текстом из Киева стали раздаваться требования убрать командующего. «Идя навстречу» украинским властям, Ельцин Балтина убрал.
По этому поводу в рукописи Кручинина появились вот такие строки:
«Таким образом, можно было считать, что командующий Черноморским флотом стал разменной монетой, которой Ельцин оплатил поддержку со стороны Кучмы на своих предвыборных торгах. Балтин вылетел из кресла «по просьбе украинских друзей». Российский президент убрал его по настоянию Кучмы, который к тому же публично посоветовал русскому адмиралу «заниматься своим делом, а не политикой». Ельцин убрал Балтина, можно сказать, за рюмкой водки во время дружеского застолья».