Отель Du Port

Женщина мечтательно закатила глаза.

– Но почему вы уверены, что это убийство? – не унимался я.

– Ах, оставь, – махнула она рукой. – Обсудим это потом. Сейчас нельзя терять времени. Давай искать.

– Что искать? – я начинал раздражаться: попытки Веры Николавны втянуть меня в какую-то авантюру меня совсем не радовали.

– Что угодно. Но помни, трогать ничего нельзя, можно только смотреть и запоминать. Вот, например, что это у него в руке?

– Какой-то детский кулон и цепочка.

– Ага, это может что-то да значить. Чей-то подарок, а может, он собирался подарить это дочери? Идем дальше. На полу ничего нет, на кровати тоже. А что там такое на тумбочке?

– Похоже на засохший леденец, – тоскливо протянул я. Меня жутко клонило в сон, да и оказаться рядом с трупом, когда приедет полиция, мне совершенно не хотелось.

– Обычная конфета. Мятная, – понюхав белый леденец, задумчиво произнесла Вера Николавна. – А вот тут, смотри, что это?

Я подошел ближе. На полу под кроватью я заметил небольшую белую баночку с таблетками. Вера Николавна осторожно сдвинула ее ногой и покатала носком тапки туда-сюда.

– Пустая баночка. Вроде из-под снотворного. Может, мужчина страдал бессонницей? Посмотри, что вон там, на столе.

Я послушно двинулся к небольшому столику у окна и пробежался глазами. В основном лежали деловые бумаги, пара бизнес-журналов, программки из местных парков и заповедников. Из-под книги известной писательницы Джиллиан Флинн выглядывал уголок фотографии. Аккуратно отодвинув книгу, я смог внимательно рассмотреть снимок.

Это был буклет, какие часто выдают после экскурсий. Фотография была вставлена внутрь цветной обложки. На снимке – лодка, в которой сидело человек десять. Все они улыбались и махали руками. Фотография была красиво оформлена и подписана «Гуфр де Падирак».

– Что такое «Гуфр де Падирак»? – спросил я Веру Николавну, но она не успела ответить. В коридоре послышались шаги и голоса.

– Быстро, уходим! – шепнула мне Вера Николавна, и мы поспешили к выходу.

Доктор Томас разговаривал со второй горничной, которая, видимо, должна была заступить на смену после Габриэлы. Широко раскрыв глаза, молоденькая рыжеволосая девушка внимательно слушала и кивала.

– Хорошо, месье, я все поняла. До приезда полицейских трогать ничего нельзя.

Я передал ключ доктору, и он воспользовался им, чтобы запереть дверь.

– Пойду отдам ключ месье Брисару, – объявил Томас. – В комнату никто не должен входить, даже персонал. Не то потом придется выслушивать нытье полицейских, что мы не перекрыли доступ к месту происшествия. Надеюсь, полиция приедет только утром и я смогу немного поспать. У меня страшно болит голова, не понимаю, почему я сегодня так крепко уснул. Сейчас я чувствую себя ужасно разбитым.

Вера Николавна захотела составить компанию доктору, как я подозреваю, с целью посмотреть на то, как владелец отеля переживает случившееся. Вчера Антуан Брисар делал странные намеки миллионеру, и теперь после смерти Джонса многие могут вспомнить об этом.

Когда доктор Томас и Вера Николавна ушли, я отправился к себе. Оказавшись в своей комнате, я сел на кровать и только тогда заметил, что мои руки слегка дрожат. Смерть человека практически на моих глазах сильно потрясла меня. Никогда раньше я не представлял себе, насколько это ужасно. Видеть тело мужчины, который уже не более, чем плоть, без души, без мыслей, без чувств. Это было самое пугающее зрелище за всю мою жизнь.

Не раздеваясь, я лег в постель. Пролежав в состоянии ступора несколько минут, я все же растворился в окружающей обстановке, мысли поплыли мимо меня вереницей, реальность слилась с моими воспоминаниями о произошедшем, и я крепко заснул.

Глава 5

Первое, о чем я подумал, когда утром открыл глаза и увидел яркий солнечный свет, было: «А вдруг мне все просто приснилось? Может, миллионер и не умер вовсе?»

Я прислушался, но в отеле ничего особенного не происходило. Часы показывали 8:30, я поспешил одеться и выйти к завтраку.

Не встретив в коридоре ни души, я рискнул и постучался в дверь Веры Николавны, но ответа не последовало. Номер мистера Джонса был закрыт, и я пошел вниз, надеясь хоть что-то разузнать.

Первой я встретил местную повариху Жанет Марен (так, кажется, назвала ее мадам Брисар). Женщина была в своей униформе и держала в руках скалку, из чего я заключил, что она работает на кухне.

– Доброе утро, – вежливо поздоровался я. – Вы не знаете, куда подевались все отдыхающие?

– Ах, месье, – Жанет всплеснула руками. – Вы, верно, спали ночью и ничего не слышали. Умер американец, ну, тот, что путешествовал с дочерью, женой и еще одной дамой вроде секретарши.

– Я надеялся, что мне приснился дурной сон, – сокрушенно признался я. – А что, полиция еще не приезжала?

– Давным-давно, месье. Покойника уже увезли в морг, – повариха перекрестилась и покосилась в сторону кабинета владельца отеля. – Месье Брисар сам не свой, так переживает. Это все может ему выйти боком. Дела и так идут неважно, а тут на тебе: еще и труп.

– Значит, полиция забрала тело, и все? – разочарованно протянул я.

– Как бы не так! – оскалилась повариха. – Им теперь нужно доискаться, почему толстяк отошел в мир иной: сам или кто помог. У него водились деньжищи, наверняка после смерти его женушка обогатится. Вот ее первую-то и допросили по всей форме. Приехал странноватый комиссар с молодчиком, помощник его, что ли. Они засели в кабинете месье Брисара, видать, будут опрашивать всех.

– Миссис Джонс не было в комнате, когда мы вошли. Хотя Камилла утверждает, что та просила ее принести воды отцу, – задумчиво пробормотал я и, заметив, как повариха вопросительно смотрит на меня, поспешил добавить: – Это я размышляю о новом сюжете для романа. Я, знаете ли, писатель.

Жанет удовлетворенно кивнула и пошла в сторону подсобного помещения.

– Если увидите моего длинноволосого балбеса Фернана, – бросила она, обернувшись, – скажите, чтоб тащился на кухню. Сегодня все наперекосяк, а мне еще обед готовить. От приходящих кухарок мало толку.

Я пообещал все передать и направился в ресторан, где надеялся найти хоть что-то съедобное, оставшееся от завтрака.

На меня с порога налетел доктор Томас.

– Наконец-то вы проснулись! – схватив меня под руку, затараторил он. – Идемте, комиссар хотел видеть всех, кто обнаружил труп.

– Но я еще не завтракал! – попытался запротестовать я, но доктор был непреклонен.

– Уверен, это не займет много времени, – выпроваживая меня из ресторана, продолжал Гарольд Томас. – Просто сообщите ему все, что знаете, а потом можете завтракать сколько угодно.

Я поплелся к кабинету Брисара с ощущением, что меня ведут к священнику на исповедь. В каких грехах мне предстояло покаяться? Взволнованное состояние доктора Томаса передалось и мне, поэтому, едва успев постучать в дверь, я ввалился внутрь, толком не успев сообразить, что меня могли там просто не ждать.

В комнате за большим дубовым столом восседал крепкий мужчина в штатском с густой шевелюрой и болезненно румяными щеками. В моем детстве про таких говорили, что они отморозили щеки. Но, учитывая, что комиссар (а это, по-видимому, был он) вряд ли знал, что такое сильные морозы, скорее всего, он страдал гипертонической болезнью.

Напротив детектива расположилась на кожаном стуле Вера Николавна. Закинув ногу на ногу и активно жестикулируя, моя знакомая вещала о вчерашней ночи.

– И когда мы вошли, то просто остолбенели от ужаса. Миллионер лежал мертвее мертвого, – триумфально завершила учительница и, обернувшись ко мне, воскликнула: – А вот и главный герой. Марк, расскажи все, что тебе известно. Комиссар Неро занялся этим делом со всей серьезностью, его интересуют мельчайшие подробности.

Я опешил от того, как Вера Николавна ловко перевела все стрелки на меня, имея при этом совершенно невинное лицо и мило улыбаясь. Доктор Томас незаметно испарился, а мне предстояло остаться один на один с представителем французской полиции, так как бывшая учительница демонстративно встала, уступая мне место у стола.