Отель Du Port

Арнольд Джонс со злостью швырнул шарф на землю и крикнул владельцу отеля:

– Угомоните-ка лучше свою женушку! Она, видно, совсем выжила из ума от спиртного. Можете сколько угодно уверять меня, что она страдает от головных болей, но запах виски ни с чем не перепутаешь.

Миллионер грубо оттолкнул от себя мадам Брисар и, сжав руки в кулаки, двинулся к стеклянной двери.

Владелец гостиницы подоспел к своей супруге как раз вовремя, поскольку она уже начала громко причитать и всхлипывать.

– Какой грубиян! Антуан, ты слышал? Назвать меня почти алкоголичкой! Ты должен догнать его и заставить извиниться передо мной!

Мадам Брисар еле стояла на ногах. Я только сейчас заметил, что она в самом деле пьяна.

– Тебе сейчас лучше прилечь, дорогая, – засуетился Брисар. – Идем, я провожу тебя в твою комнату.

– Еще чего! – громко выкрикнула женщина и пошатнулась влево, чуть не задев большую пальму, стоявшую в широкой кадке посреди зала.

– Ты нездорова, – умоляюще произнес владелец отеля, но, похоже, его жена не была настроена провести вечер в одиночестве.

– Чушь! Я прекрасно себя чувствую. Налей мне вина, Жан, – бросила она бармену. Парень явно не знал, как поступить, и боязливо покосился на Антуана Брисара, чувствуя, что тот не слишком-то обрадуется, если его супруга опустошит еще пару бокалов.

Ситуация начинала выходить за рамки, и все отдыхающие пытались смотреть куда угодно, но только не на мадам Брисар. Я сам был готов провалиться сквозь землю. К моему великому облегчению, положение спас доктор Томас. Он быстро подошел к мадам Брисар и взял ее под руку.

– Мадам, сегодня удивительно теплый вечер. Давайте прогуляемся к воде. Оттуда слышно музыку, и мы потанцуем прямо на пляже.

– Вы так внимательны и любезны, месье Томас, – всхлипывая, пробормотала женщина. Они с доктором вышли на террасу, откуда неспешной походкой двинулись к морю.

Напряженность улетучилась с их уходом, а о былой неловкости, кажется, все тут же забыли. Вечер вошел в свое привычное русло. Я станцевал с мадам Лавуазье, и в этот раз она проявила ко мне больший интерес. Мы поговорили о Париже, оказалось, что она часто посещает «Гранд-Опера», так как любит классическую музыку и балет. Я рассказал о Мариинском театре, где был еще ребенком, но до сих пор помнил, какое впечатление произвел на меня «Бахчисарайский фонтан».

После двух бокалов шампанского я стал смелее и смог развеселить даму парочкой анекдотов. Мне было приятно обнимать Лизу Лавуазье за талию, и в какой-то момент между нами даже пробежала искра.

Мы смеялись и почти не обращали внимания на окружающих. Краем глаза я видел, как Виктория Джонс стояла рядом с Широ и, держа его за руку, что-то шептала спортсмену на ухо. Его лицо принимало все более суровое выражение. Я догадался, что разговор идет о муже молодой женщины и его намеке на постыдные попытки пловца нагреть руки на состоянии Джонса.

Теперь я начал понимать, что имела в виду Вера Николавна, говоря об отсутствии у Виктории чувства самосохранения. Оба мужчины могли быть чрезвычайно опасными, а кто из них решится нанести удар первым, стоило только гадать.

Владелец отеля куда-то пропал, мадам Ришар пустилась откровенничать с Камиллой, а помощница миллионера расположилась в стороне и, улыбаясь, наблюдала за происходящим. Недавно прибывший в отель отставной военный пытался пригласить ее на танец, но она довольно резко отказалась, продолжая коротать вечер в компании бокала красного вина.

Моя партнерша покинула меня под предлогом сильной усталости, но я вызвался проводить ее до комнаты. На прощание Лиза одарила меня лучистым взглядом, и я с жаром поцеловал ей руку.

Оказавшись в своем номере, я вышел на балкон и вдохнул прохладный ночной воздух. В ресторане все еще играла музыка, и, кажется, двое танцующих наслаждались мелодичными звуками, покачиваясь в обнимку.

После шампанского приятная теплота разливалась по телу, свежий бриз щекотал мои руки и лицо, отчего я совсем разомлел. Спать мне не хотелось. Эх, что бы такое сделать? Ответ пришел сам собой, и я в нетерпении раскрыл ноутбук. Девственно чистая страница вновь созданного файла манила меня, а пальцы уже приготовились барабанить по клавишам и набирать витиеватые предложения. «Любовный роман! Вот что нужно», – окрыленный, решил я и без остановки написал, кажется, не меньше трех страниц. Затем я почувствовал себя совершенно изнеможенным, разделся и лег в кровать.

Это был восхитительный вечер моего первого дня на отдыхе. Я был бесконечно счастлив и пьян от соленого морского воздуха, шампанского и очаровательных глаз мадам Лавуазье. На море был штиль, и ничего не предвещало скорой бури. Как, впрочем, и в нашем мирном тихом отеле «Дю Пор», казалось, поселились безмятежность и ночной покой.

Глава 4

Я уже почти уснул, как вдруг услышал голоса в коридоре. С трудом разлепив веки, я стал соображать, было ли это на самом деле или просто мне приснилось. Кто-то стучал в дверь одного из номеров, и я явственно услышал женский крик.

– Папа, папа, с тобой все в порядке?

Я закрыл глаза и попытался уснуть, но непонятная тревога охватила меня. Камилла Джонс звала отца, а он почему-то не отвечал ей. Я дотянулся до телефона и, увидев цифры на дисплее, простонал от обиды. Было 00:05.

Переборов желание остаться в постели, я нехотя встал и натянул джинсы и футболку. Кроссовки валялись где-то под кроватью, поэтому мне пришлось надеть обычные сланцы.

Выйдя в коридор, я увидел напротив комнаты доктора мадам Лавуазье в розовом халате без очков и ноутбука, что было довольно непривычно. Заметив меня, женщина поначалу растерялась, но потом подошла ближе и тихо спросила:

– Вы, случайно, ничего не слышали? По-моему, кто-то звал на помощь.

– Мне показалось, что дочь американца стучалась к нему.

– Да, я видела, как мисс Джонс спускалась по лестнице, у нее было странное выражение лица, какое-то напуганное.

– Я пойду вниз и узнаю, что случилось. Не очень хочется беспокоить мистера Джонса, не будучи уверенным, что ему необходима помощь. Да и что с ним могло произойти? – неуверенно сказал я. – А вы идите к себе, если что, я позову вас.

Адвокатша кивнула и отправилась в свою комнату в другой конец коридора.

Я приложил ухо к двери комнаты миллионера, но там была абсолютная тишина. Пожав плечами, я отправился на первый этаж и уже почти преодолел все ступеньки, когда мне навстречу из фойе выскочила Камилла. Она несла в руках стакан с водой, и чуть было не расплескала ее, так как все тело девушки дрожало, а сама она была белее мела.

– Господи, Камилла, что стряслось?

– Отцу плохо. Я услышала, как он кричал Виктории, чтобы она принесла ему воды, похоже, он задыхался. Нужно поспешить.

Вдвоем мы ринулись наверх и увидели горничную Габриэлу, которая дергала ручку двери номера Джонса.

Отстранив перепуганную женщину, Камилла начала барабанить в дверь.

– Папа, папа, открой, что случилось? Виктория!

Ответа не последовало.

– Ничего не понимаю, – бормотала девушка, – Виктория была там с моим отцом. Когда я подошла и постучалась, она крикнула мне через дверь, чтобы я принесла воды из кулера. А теперь никто не открывает.

– Я прибиралась в четырнадцатом номере, оттуда сегодня съехал отдыхающий, – запинаясь, объяснила Габриэла. – И вдруг услышала, как кто-то захрипел, а потом раздался крик. Я вышла посмотреть, но все стихло. А дверь в комнату мистера Джонса оказалась заперта, я не смогла войти.

– Камилла, ступайте и разбудите доктора Томаса, комната пятнадцать. Может потребоваться помощь медика, – скомандовал я. – А вы, Габриэла, принесите ключ от номера, у вас же есть дубликаты от всех помещений?

Горничная кивнула и побежала в соседний номер, а Камилла уже барабанила в комнату доктора. Он долго не открывал. Мне тогда показалось, что Габриэла ходила за ключом целую вечность.

– Что у вас тут стряслось? Подняли шум на весь отель, – услышал я за спиной и, обернувшись, увидел Веру Николавну. Она щурилась на свет, запахиваясь в цветастый бордово-черный халат.