Ордалии человечества

- Шутишь что ли? Чего лежим, вставай давай, пошли.

- Зачем? - не понял я, лениво рассматривая друга.

- Как это зачем? Президент же, у-ух, - высказался друг. - Вставай, давай, а не то за ноги потащу.

Мне и самому было интересно, так что кряхтя все же поднялся.

- Куда идти? - спросил друг.

- К Черному обелиску, - ответил я и для наглядности показал на уже достаточно высоко возвышающуюся черную пику. Пару дней назад вроде бы был чуть выше третьего этажа, а сейчас уже к двадцатому этажу наверно подходит, выходит люди мрут в больших количествах.

Неспешно, но упорно мы стали пробираться к Черному обелиску. Очень много народа лежало и спало на земле, благо теплая летная погода это позволяла. Некоторые куда-то ходят, будто что-то ищут, но основная масса людей все же ничего не делает. При том это не только женщины и дети, эти то как раз пытаются найти себе занятие. Дети разных возрастов сбиваются в большие кружки и о чем-то активно разговаривают. Многие женщины небольшими компаниями сидят и судачат, а вот мужики в большинстве своем одиноко валяются и загорают, никуда не стремясь. С одной стороны их понять можно, не так давно они впахивали что было сил, а теперь вдруг неожиданный отдых. Тем более каждый мужик знаешь, что скоро ему придется подняться и вновь впахивать на благо семьи и там уже передышек возможно не будет, поэтому каждый как мог запасался силами и сном.

Часов через восемь мы добрели до серьезной охраны. Насыпан земляной вал, по верху стоят люди с оружием и у каждого охранника вид готовый рвать врага хоть зубами и голыми руками.

- Серьезные ребята, - прокомментировал я.

А у самого мысли бегают и думают о другом. Мы так долго шли и хоть медленно, но все же дошли и при этом не упали без сил. Странно как-то. Раньше пока до поликлиники дойдешь, то уже все проклянешь, а сейчас мы шли и шли, чудно как-то, будто нам не по девяносто с хвостиком лет.

- Ты как? - поинтересовался я у друга.

- Нормально, - ответил он, но я все же заметил, что ему тяжело, устал.

Мы подошли к проходу в земляном валу.

- Кто такие? Зачем пришли? - спросил у нас один из солдат и наставил автомат.

Даже в этом мире нет справедливости. У нас в руках оказались стопки с водкой, которую мы уже выпили, а у кого-то автоматы. Разве ж это справедливо? Я тоже хочу автомат.

- Дикс и Давар, - ответил я, поддерживая друга, когда мы остановились что-то он стал пытаться упасть, видно шел на последних волевых силах.

- На Дикса есть пропуск, на Давара нет, - ответил солдат.

Я не заметил, чтобы он куда-то смотрел, никаких списков, планшетов и тому подобное, но он четко помнил что мне можно, а Давару нет.

Я не стал ничего объяснять солдату, по опыту знаю, что это бессмысленно. Описал возникшую ситуацию и личным сообщением отправил Джи Си с уточнением, что для меня самый важный человек это Давар, а не какие-нибудь президенты, оставлять друга я не намерен.

Ответ пришел практически мгновенно в виде слов солдата:

- Можете пройти, пропуск получен.

Оперативно, ничего не скажешь.

- Пошли, - скомандовал я.

- Давай, - не так уж бодро ответил Коля, но все же стал передвигать уставшие натруженные ноги.

- Сейчас отдохнем, - пообещал я.

Друг ничего не ответил, лишь чуть сильнее стал на меня облокачиваться.

Мы прошли метров сто, как к нам навстречу прибежала миловидная девушка, лет двадцати.

- Прошу за мной, - произнесла она ласковым нежным голосом.

Коля от такого даже подсобрался, поменьше стал опираться на меня, но все же полностью выпрямится не мог, как бы ему не хотелось, но все же возраст дает свое. Будет приятно, когда мы вылечим все наши недуги и тогда для нас вновь откроется радость общения с противоположным полом.

Девица проводила нас ко входу одной из землянок. Вообще весь штаб вокруг обелиска представлял из себя широкие окопы, по которым люди на машинах могли бы гонять и неимоверное количество землянок. Видно чинуши подумали раз не могут построить дома, то спрячутся под землю. Все же есть в них что-то трусоватое, хотя вынужден признать люди на них надеются и если они погибнут, то всем тем, кто просто так лежит на земле будет не на кого ровняться, слушать и вообще жить. Люди привыкли жить в обществе, а это значит обязательно кому-то подчинятся.

- Вам туда, - почти пропела девушка и показал на вход в одну из землянок.

Мы переглянулись и стали спускаться, благо вход широкий и даже со ступеньками.

- Забавно как-то, - прокомментировал я открывающийся зев прохода.

- Ага.

Мы прошли метров пять и вышли на хорошо освещенную площадку. Мазнув взглядом понял, что в помещении человек двадцать, а то и больше, но мое внимание привлекла система освещения. К потолку прилипли светящиеся шары, что и дают весь свет в помещении.

- Интересно это растения или магия? - спросил я у друга, понимая, что он не знает ответа, но промолчать я просто не мог.

- Магия, - ответил мне кто-то из находящихся людей.

Я повернулся, ответил мне мужчина лет под пятьдесят, седина уже припорошила голову, но у него еще сохранилась осанка, возраст еще не взялся за него, насильно пригибая к земле.

- Простите, вы как сюда попали? - спросил у меня мужчина лет тридцати, в джинсах и футболке, на ногах синие с желтыми полосками кроссовки.

- Джи Си позвал, - ответил я.

У парня брови взлетели.

- Вас? - все же задал вопрос мужчина в кроссовках, когда справился с удивлением.

- Да, успокойся Зазог, - раздался мужской голос и с другого конца комнаты к нам пошел мужчина лет пятидесяти, обычная одежда, джинсы, футболка, кроссовки, но среди всех прочих его выделяют глаза, они чертовски проницательные, кажется, что он видит тебя насквозь.

- Здравствуйте, Дикс, - поздоровался хозяин помещения, - меня зовут Джи Си, прошлые имена уже никому не нужны, ведь только с никами в полную меру тут можно создавать. Народ, - тут Джи Си встал рядом со мной и как бы приобнял на самом деле просто завел мне руку за спину, - это Дикс, именно он смог разобрать защитные свойства организма и создать на их основе инструмент.

Все окружающие захлопали в ладоши, выражая удивление и восторг.

- Простите, не знал, - извинился мужчина в синих кроссовках, - Каргат.

- Дикс, - ответил я и протянул ему руку для рукопожатия.

- Вы как раз вовремя, - сказал Джи Си и махнул на ряд стульев, все начали усаживаться. - Кирал, тебе слово.

Вперед на импровизированную сцену вышла девушка, она поздоровалась, представилась, я думаю больше для меня и Коли, с другими она полагаю знакома. Мы оба ей кивнули. Она чуть отошла в сторону и на стене, где утрамбованная стена изображены зоны и все с какими-то надписями.

- Это мы, - начала Кидал, - это французы, китайцы, немцы, итальянцы и так далее, отдельно вот здесь американцы. Теперь суть проблемы. Каждый захватил себе край поселения, центр отдали под правительство. Китайцам и японцам достался берег моря.

Я поднял руку, Кирал кивнула, мол, да можно спрашивать.

- А можете рассказать какая нас вообще окружает местность, - попросил я.

- Конечно, - с улыбкой ответила Кирал, никто из слушателей не выказал недовольства задержкой, вообще создается ощущение, что собрались люди умные и терпеливые. - Мы ухватили себе зону на юго-западе. За нами если по часовой стрелке идут болгары, но их мало, так что почти не заметны, да и неотличимы от нас. На юге, поделив практически весь юг заняли китайцы и японцы, не важно что китайцев больше, японцы заняли жесткие позиции и не собираются никуда двигаться, у них там пляж, видно там море, насколько большое неизвестно. Сразу за ними в единую кашу смешались немцы, французы, итальянцы, испанцы и прочая шушера евросоюза. Если интересно, то тут маленькие кружки подписаны это их как бы государственная территория, но на самом деле там места на пару домов, не больше. Чуть выше расположились греки, эти несмотря на малочисленность, также как и японцы заняли жесткую позицию и собираются воевать до последнего, несколько тысяч уже умерло, но с места они не сдвинулись. За ними и через весь север и северо-запад практически одни мусульмане, они не стали разделяться на арабов, калмыков и прочих, все единая территория. Нет, для себя они разделились, но для других это единое мусульманское государство, которое ни на миллиметр не сдвинется и готово воевать до последнего человека.