Страница 19 из 20
Маршал удивленно воззрился на Зубастика, потом кивнул.
На экране возник красивый мальчик с нежной кожей. На вид ему было лет десять, но фигура его уже сформировалась, как у взрослого. В своих женственных пальцах он держал венок. Мальчика явно только что оторвали от приятного занятия — танца.
Хлопая длинными ресницами на больших сияющих глазах, он сказал:
— Мне сказали, что мой прадедушка все еще жив. Я прошу лишь об одном: не вздумай заявиться сюда! Меня тошнит! Нас всех тошнит, когда мы вспоминаем, как жили люди до войны. Что это было за существование — сплошное варварство! Жизнь как у тараканов! И ты со своими вояками хотел сохранить эту жизнь! Вы чуть не помешали человечеству попасть в этот рай! Извращенцы! Ты знаешь, сколько стыда я из-за тебя натерпелся? Фу! Не смей искать меня! Фу! Чтоб ты сдох! — Выпалив все это, мальчик вприпрыжку побежал обратно на лужок, танцевать.
Зубастик первым нарушил неловкое молчание:
— Он будет жить дольше шестидесяти. У него будет долгая жизнь, его не забьют на мясо.
— Если это из-за меня, тогда я искренне благодарен, — печально улыбнувшись, сказал маршал.
— Ты тут ни при чем. Просто когда мальчишка узнал, кто его предок, он впал в депрессию и возненавидел тебя. Эти эмоции сделали его мясо несоответствующим стандартам, — объяснил Зубастик.
Посланник смотрел на космонавтов, и в его огромных глазах читалось искреннее сочувствие. Скафандры на воинах были очень старыми и потертыми, прошедшие годы оставили на их лицах свои неизгладимые следы. В бледно-желтом свете Солнца люди походили на покрытые ржавчиной статуи. Зубастик закрыл компьютер и с сожалением произнес:
— Сначала я не хотел, чтобы вы видели это, но вы все настоящие воины, вы способны признать ту истину... — Он помолчал, прежде чем закончить: — ...Что человеческая цивилизация подошла к своему концу.
— Это вы разрушили ее! — сказал маршал, уставившись глазами вдаль. — Вы совершили страшное преступление!
— Ну вот, опять мы рассуждаем о морали! — расхохотался Зубастик.
— После того как вы ворвались в наш дом и зверски пожрали все, что в нем было, думаю, вы потеряли право говорить о морали, — холодно отрезал маршал.
Остальные космонавты перестали обращать внимание на их беседу. Крайняя жестокость и бесчувственность цивилизации пожирателей попросту находилась за гранью человеческого понимания. Людям спор с инопланетянином о проблемах морали был не интересен. Но Зубастик возразил:
— Нет, у нас есть такое право! И как раз сейчас мне очень хочется поговорить о морали. — Он помолчал, затем промолвил: — «Как это может быть, что вы вот так запросто взяли и съели его?»
Эта цитата никого не оставили равнодушным. Она прозвучала не из автопереводчика, а из уст самого Зубастика. Несмотря на оглушительно громкий голос, Зубастику удалось сымитировать этот давний — 300 лет прошло! — вопрос капитана в совершенстве.
А инопланетянин продолжал, теперь уже через автопереводчика:
— Маршал, триста лет назад интуиция не подвела тебя. Когда две цивилизации, разделенные огромным межзвездным пространством, встречаются, то любое сходство должно быть более шокирующим, чем различие. Похоже, в отношении наших рас дело обстоит иначе.
Все присутствующие сосредоточили свое внимание на Зубастике. Людьми владело предчувствие, что сейчас им откроют тайну, которая перевернет мир.
Зубастик тяжело оперся на посох, выпрямился и, глядя вдаль, проговорил:
— Друзья, и мы, и вы — дети Солнца. И хотя Земля — наш общий дом, мои собратья по виду имеют на нее больше прав! Наша заявка на сто сорок миллионов лет старше вашей. Мы были первыми. Тысячелетия назад мы уже жили на этой прекрасной планете. Мы создали здесь свою величественную цивилизацию.
Воины Земли оторопело смотрели на Зубастика. Воды реликтового океана рябили в бледно-желтом свете солнца. Красная магма текла из далеких новых гор. На реке времени прошло шестьдесят миллионов лет, и вот две расы, каждая из которых в свое время царила на Земле, встретились в опустошенном и разграбленном родном мире.
— Дино... завры... — потрясенно прошептал кто-то.
Зубастик кивнул.
— Цивилизация динозавров возникла на Земле сто миллионов лет назад, в эпоху, которую вы называете меловым периодом мезозойской эры. В конце мелового периода наша цивилизация достигла апогея, но мы — крупный вид и наши биологические потребности тоже велики. У нас произошел демографический взрыв, и экосистема не выдержала. Земля не могла больше поддерживать наше общество. Чтобы выжить, нам пришлось поглотить зачаточную экосистему Марса.
— Цивилизация динозавров просуществовала двадцать тысяч лет, — продолжал Зубастик, — но ее истинная экспансия заняла всего пару тысячелетий. С точки зрения геологии ее последствия неотличимы от последствий взрывного катаклизма. Вы называете это мел-палеогеновым вымиранием.
И наконец пришел день, когда динозавры взошли на десять огромных ковчегов и отправились в безбрежное звездное море. В конечном итоге все десять кораблей объединились в один. С каждой очередной планетной системой этот новый объединенный корабль разрастался. Сейчас, по прошествии шестидесяти миллионов лет, он стал той Империей пожирателей, которую вы знаете.
— Но зачем же вы сожрали свой родной мир? — спросил кто-то. — Неужели динозавры совсем бесчувственные?
Зубастик задумчиво ответил:
— Долгая история. Межзвездное пространство и вправду бесконечно и безгранично, но оно не такое, каким вы его себе представляете. Места, которые подходят для нас как для развитой формы углеродной жизни, редки и немногочисленны. Всего в двух тысячах световых лет отсюда находится пылевое облако, которое блокирует путь к центру Млечного Пути. Мы не можем пройти сквозь него, не можем выжить в нем. А за ним лежит область мощного излучения и большая группа блуждающих черных дыр.
Зубастик помедлил. Он говорил скорее с самим собой, чем с людьми.
— Если двинуться в противоположном направлении, — продолжил он, — то быстро доберешься до конца спирального рукава. А дальше — ничего, кроме бесконечной, бездонной пустоты. Империя пожирателей уже поглотила почти все планеты в обитаемых областях между этими двумя барьерами. Остался единственный выход — добраться до другого рукава Млечного Пути. Понятия не имеем, что нас там ждет, но если остаться здесь, нам конец. Путешествие туда займет пятнадцать миллионов лет, и пройдет оно в полной пустоте. Чтобы выжить, нам надо создать большие запасы всех расходных материалов.
В настоящий момент Империя пожирателей похожа на рыбу в высыхающей луже. Она должна сделать отчаянный прыжок, прежде чем вода полностью испарится. Она понимает, что у нее большие шансы угодить на сушу, где ее ждет смерть под палящим солнцем; но есть крохотная вероятность, что удастся перескочить в соседнюю лужу и выжить. — Зубастик опустил взгляд и попытался заглянуть людям в глаза. — А что до сентиментальности, то мы пережили десятки миллионов тяжелых лет, а уж через сколько звездных войн прошли, так не сосчитать. Сердца динозавров давно окаменели. Теперь Империи пожирателей следует поглотить все, что можно и как можно больше, чтобы приготовиться к странствию длиной в миллион лет. — Зубастик снова замер, погрузившись в раздумья. — Что такое цивилизация? Цивилизация — это пожирание, непрерывное пожирание, и бесконечное расширение. Все остальное — вещи второго порядка.
Маршал тоже задумался. Взглянув на Зубастика, он спросил:
— Неужели борьба за существование — это единственный универсальный закон биологической и культурной эволюции? Разве мы не можем создать автономную, самодостаточную цивилизацию, где все живое существует в симбиозе? Такую, например, как у эриданцев?
Зубастик ответил сразу и без колебаний:
— Я не философ. Наверно, это можно сделать. Вопрос в том, кто сделает первый шаг. Если выживание одной расы основано на подчинении себе и потреблении других и если железный вселенский закон жизни и цивилизации действительно таков, как я сказал, то тот, кто первым отвергнет его в пользу самодостаточности, обречен на гибель.