Страница 154 из 157
- А, Атаска, проснулась? - улыбнулась старушка, откладывая куда-то в бок вязание вместе с вертким клубком. - А я пришла попрощаться.
Станислава все вспомнила, и слезы подступили к глазам.
- Не плачь внученька, я уже давно ушла, и сейчас мое сердце и душа полностью успокоились, перестали болеть за тебя.
Стася вытерла щеку, но продолжала молчать, не в силах произнести ни слова.
- А еще, не знаю уж, обрадует тебя это известие или огорчит, - продолжила баба Дотя, тихо улыбаясь, - все чудеса, что с такой легкостью ты творила последние дни, я тоже уношу с собой. Род, впервые за несколько сотен лет, объединил силы, и не только потому, что одной из нас требовалась помощь, но и потому, что над всем миром нависла нешуточная угроза. Ты послужила проводником, и за это тебе земной поклон и благодарность всех живших и живущих.
Станиславе хотелось сказать, что ей все равно на всех, лучше бы бабушка была рядом, но старушка лишь улыбнулась.
- На самом деле ты так не думаешь. А вода, что струиться из глаз, это всего лишь слезы.
Станислава разревелась в голос, уже не сдерживаясь, а бабушка сидела рядом и гладила по голове.
- И последнее, девочка моя, - проговорила бабушка, когда внучка выплакала все слезы и притихла, уткнувшись носом в подушку. - Не думай слишком много. Все мы люди и он тоже. Но если сможешь забыть старое и дашь ему еще один шанс, он больше не предаст твое доверие. А тебе, как мне кажется, вставать пора, а то что-то там молодые люди затевают, да без твоего ведома. Ну, до очень не скорого свидания, внученька!
***
В какой-то момент Станислава осознала, что продолжительное время не спит, а с интересом рассматривает далекий серый потолок в тонких изломанных трещинках. Она медленно села, огляделась, пытаясь вспомнить, как сюда попала, и что ее разбудило. Незнакомая комната, кровать не разобрана, лишь смято верхнее покрывало. Воспоминания о вчерашнем путались и ускользали. Похоже, ее принесли, не раздевая, лишь сняв куртку и обувь, положили и укрыли чем-то теплым. Ботинки обнаружились под кроватью, а куртка на стуле у окна.
Быстро натянув, а то ступни мерзли, и зашнуровав ботинки, Станислава подошла к окну и аккуратно выглянула в щелочку между занавесками. Перед ней простиралась деревенская улочка, и, судя по высоте обзора, девушка находилась на втором этаже. Вокруг разливалась та особая синева, какую приобретает морозный воздух в сумерках раннего утра или позднего вечера. В некоторых домах светились окна, вдоль забора не спеша шла женщина, через улицу перебежала черно-белая собака, и Станислава, наконец, осознала, где она. Деревня Дана, дом его семьи, куда их вчера направила Мирослава Матвеевна.
Четко вспомнился вчерашний разговор, смутно путь до этой комнат, большую часть которого она проехалась у Тимки на руках, и ночное прощание с бабушкой. Так вот что ее разбудило, и ноги сами собой понесли к двери, которая вывела на широкий балкон, огороженный резными перилами, который делал почти полный круг и заканчивался лестницей на противоположной от Стаси стороне.
На балкон выходило еще несколько закрытых дверей. Станислава подошла ближе к перилам и глянула вниз. Большой зал, окруженный резными деревянными колоннами, на которых лежала верхняя балюстрада. Пыльная мебель, какие-то картины и охотничьи трофеи по стенам, небольшой камин, слабо угадывались в тусклом свете, пробивающимся сквозь высокие окна. Просто домик зажиточного помещика, который уехал кутить в столицу, а смотреть за фамильным гнездом никого не оставил. Или оставил, да управляющий запил с дворником, и махнул на присмотр рукой.
За неспешными размышлениями Станислава достигла лестницы, но, едва шагнула на первую ступеньку, остановилась. Тишину последних минут разорвали голоса, Артем и Дан о чем-то спорили на повышенных тонах, точнее Дан почти кричал, а вот Артем отвечал вполне спокойно. Девушка присела, пытаясь понять, где идет спор. Из-под двери на первом этаже пробивался свет.
- Я думал, ты уже выдохся, - чуть насмешливо проговорил Артем.
- Да что ты! Я так легко не успокоюсь. Да у меня в голове не укладывается, как ты мог... - это уже Дан.
- Ну, извини, - в голосе Артема не ощущалось и миллиграмма раскаянья, что взбесило Дан, еще больше.
- Меня просто из себя выводит твое проведение, даже не то, что ты скрывал, а то, что решился использовать на мне… на мне!.. свои трюки. Память править посмел!! Если бы силы тебя не подвели, я бы так и прибывал в неведенье.
- Да жаль, что отвлекся... - на этот раз совершенно искренне вздохнул Артем.
Дан зарычал, а потом что-то врезалось в стену и с хрустальным звоном осыпалось на пол.
- Любимая ваза твоей бабушки, кстати, - констатировал совершенно не пострадавший парень.
- И как долго, - голос Дана теперь звучал чуть спокойней, толи выпустил пар, расколошматив вазу, то ли понял, что придушить этого придурка все равно не получиться, лишь нервы на него зря потратишь, - как долго ты планировал скрывать это? Мало мне того, что Настя до сих пор в себя не пришла...
Спор прервался на середине. Скрипнула дверь, желтая солнечная полоска перечеркнула цветастый ковер на полу, в проеме возник знакомый силуэт, а затем раздался жизнерадостный голос Тимура:
- Что за спор, а драки нет!
- Сейчас будет, - мрачно пообещал Дан.
- А так вы меня за этим звали? Чур, я рефери!
- Нет... - начал Артем.
- Нет? Не рефери? А кто? А-а-а! Нет, ну драться с вами я не буду, - расстроено произнес парень. - Я вообще за мир во всем мире.
- Мы хотели попросить тебя о помощи! - слишком резко из-за недавнего спора с Артемом и желания, поскорей прервать нескончаемый поток слов, произнес Дан.
***
Станислава вдруг отчетливо увидела, именно увидела, а не представила, комнату и всех в ней находившихся. Помещение больше всего напоминало пыльную заброшенную так же давно, как и весь дом, библиотеку. Вдоль стен стояли полупустые книжные шкафы, на двух узких подоконниках досыхало нечто, бывшее когда-то раскидистым цветком, с потолка свисала старинная люстра, в равных долях крашенная тусклым хрусталем и паутиной, в которой тускло горели три лампочки. Они да еще свет из окна не особо разгоняли пыльный полумрак. Еще из мебели в кабинете был продавленный диван, пара скрипучих стульев и истертый ковер.