Венчанные огнем

Я впервые убила живое существо, и от этого на душе стало мерзко и противно. Кинув мутный сумасшедший взгляд на страшную картину, заметила в траве щенка, лежащего без движения. Я кинулась к нему, присела, а потом и вовсе опустилась на колени, наклонившись к тщедушному, но, как оказалось, не такому уж и маленькому телу, размером с овчарку. Но, судя по габаритам его, видимо, мамочки, теперь больше напоминавшей искореженную груду мяса, он подрастет и станет размером с упитанного пони.

Запах паленой шкуры монстра вызвал спазмы в желудке. Я осторожно дотронулась до смятой, испачканной в слизи шерстки щенка и ощутила, как неровно бьется его пульс и мелко дрожит тело. На глаза навернулись слезы отчаянья: одного я убила ради спасения другого, но в итоге не спасла никого. Не убирая руки с умирающего щенка, я улеглась рядом с ним на бок и, уткнувшись лбом в его шерсть, заплакала. Страх, боль и одиночество, которые я испытывала пятнадцать лет, проявились с новой силой. Сейчас я сравнивала себя с этим маленьким умирающим животным. Оно, как и я, одиноко и беспомощно в этом, как оказалось, жестоком мире, и рядом, кроме меня, никого нет.

В груди, где скапливалась боль, затеплился странный клубок, который постепенно разросся, вскоре тонким горячим ручейком потянулся по руке и, добравшись до ладони, скользнул к щенку. Тот вздрогнул, я испуганно отдернула руку, а ощущения горячей энергии исчезли. Я посмотрела на ладонь, но ничего необычного не обнаружила. Поэтому вновь неуверенно положила руку на бок малыша и сосредоточилась на поиске и формировании внутри новой горячей энергии. Почувствовав ее, очень удивилась и, все еще неуверенная, направила поток на раненого зверька.

На подсознательном уровне я уловила отзыв его тела и, приблизительно представив его повреждения, начала направлять энергию на темные дыры. Перед моими глазами снова появились мушки, а желудок, протестуя, скрутило, и я чуть не отключилась от истощения, но все же у меня получилось! Лохматый зверь, как выяснилось, мужского пола, вздохнул наконец, легко и свободно открыл голубые глазки и уставился на меня, сидевшую рядом скрестив ноги и обняв плечи.

Я вновь заплакала, когда щенок на дрожащих лапах доковылял до матери и, обнюхав, уткнулся ей в бок, поскуливая и завывая. Я поднялась на ноги – малыш, забывшись в своем горе, не отреагировал – и медленно подошла к туше убитого змея. Потыкав его ногой в жесткую скользкую шкуру, направилась к ручью: мне невыносимо хотелось умыться и попить.

Вода подарила временное облегчение: горло перестало саднить, голодный желудок немного успокоился. Я тщательно умылась и, попытавшись освежить и тело, опустила в воду руки, но замерла, изумленно на них уставившись. На пальцах, где раньше были лишь цветные татуировки колец, сейчас обнаружились два массивных перстня, как бы сказали на Земле, старинной работы. На правой руке он был из блестящего желтого металла, похожего на золото, с красным квадратным камнем и ажурной вязью, а на левой – из серебристого металла с черным камнем в форме ромба, окруженным рунами.

Губы снова пересохли от волнения, и я наклонилась над водой.

– Полный абзац! – давно не употребляемое восклицание самовольно вырвалось изо рта, когда я увидела свое отражение.

Вроде ничего не изменилось, но это смотря с какой стороны посмотреть. Янтарные глаза стали еще больше и ярче и теперь соперничали с солнечным светом. Ярко-красные волосы словно пламенем укрывали плечи, спускались ниже талии; впрочем, их-то я рассмотрела, как очнулась, а вот такого же цвета брови и ресницы – никогда таких не видела – меня поразили и смотрелись хотя и своеобразно, но красиво. Смуглая персиковая кожа идеально бы сочеталась с цветом волос, если бы не несколько тонких полосок сверкавшей на солнце красной чешуи, начинавшихся у подбородка и сбегавших до плеч. Еще несколько таких же дорожек обнаружились на ягодицах, спине и бедрах. И почему я их сразу не заметила?

Ух ты! У меня еще остроухие, но немного плоские ушки появились! Я медленно подняла руки и коснулась их. Потрогала: глаза все же не врут, это действительно мои ушки. Похожи на сказочные эльфийские, правда, не такие большие, а так ну очень напоминали… А вот губы остались прежними – полная верхняя и чуть меньше нижняя. Клыков не появилось, и на том спасибо.

Внутри все мелко вибрировало от напряжения. Я задалась вопросом: если эти Высшие вернули мне прежнее тело, то, что я на самом деле такое, откуда произошедшие изменения? Мелькнула логичная мысль: «Может, я настоящая каким-то образом пряталась в эти самые перстни?» Но пока ответов нет, и получу ли их вообще – неизвестно. Я еще в той серой пустоте себе пообещала, что больше не буду зацикливаться на одной идее и начну жить по-новому и полной жизнью. А своим обещаниям я еще ни разу в жизни не изменяла. Успокаивая нервы, я плеснула воды на лицо и повернулась к новому подопечному. Он, уткнувшись в бок мертвой матери, также лежал рядом, тоскливо наблюдая за мной, от чего у меня внутри все перевернулось.

Стряхнув воду с рук и лица, решила осмотреть поляну. За одним из деревьев я нашла глубокую яму, или скорее нору – видимо, дом пострадавших пушистиков. Подошла к щенку и, осторожно протянув руку, погладила его по голове, почесала за ушами, успокаивая и делясь теплом. Затем тяжело поднялась, осознав, какую трудновыполнимую задачу повесила на себя, но бросить все как есть уже не смогла бы. Я взялась за лапы убитой самки и, кряхтя от натуги, потащила ее к норе. Щенок не возмущался, но полз вслед за нами рядом. В конце концов, с горем пополам, я затолкала ее в нору и начала методично закапывать. Утрамбовав землю, нашла неподалеку несколько камней и положила сверху, чтобы другие животные не раскопали своеобразную могилу.

Из последних сил я добралась до ручья и смыла с себя всю грязь. Снова осмотрелась и удивилась скоротечности вечера. Густые сумерки уже опускались на землю – я могла, вытянув руки, собрать их в ладони. Свет тягучей патокой сползал на землю, и до ночи почти не оставалось времени. Пройдя по округе, я набрала кучу веток и небольших поленьев и сложила их недалеко от могилы. Пришло время проверить мои догадки насчет огня: если ничего не получится, то, скорее всего, замерзну насмерть. Сначала потыкала в дрова пальцами, потом поворошила. Разозлившись – ну надоел этот танец шамана по призыву бога огня, – махнула рукой, выплескивая отчаянье, и вуаля. Гори-гори ясно, чтобы не погасло! Вот теперь я согласна сплясать вокруг этого костра с бубном.

Удовлетворенно осмотрелась в поисках щенка. Он лежал на противоположном крае поляны и с ужасом поглядывал на огонь. Мой желудок громко заурчал, грозя привлечь внимание тех, кто еще не в курсе, что здесь остановилась одна голая ненормальная, но вполне съедобная, скажем так, женщина. Я взглянула на огромную тушу убитого змея. От внезапно возникшей идеи меня снова затошнило, но организм, нуждавшийся в питании, и тоскливый боязливый взгляд звереныша заставили принять решение.

Совсем скоро у меня был готов нанизанный на палочки змеиный шашлык, которого хватило бы и на завтрашний, и на послезавтрашний день. После ужина, когда я, дрожа от холода, снова мылась в ручье, приемыш сидел возле костра и уплетал мясо.

Этот первый в новом мире ужин я никогда не забуду, особенно способ его добычи. Но детский дом и не такому научил. Спали мы прижавшись друг к другу, и только благодаря теплу моего нового мохнатого друга и костру, который я неустанно поддерживала, я не замерзла ночью.

С того страшного места, где погибла мать щенка, мы ушли на следующее утро. Как только рассвело, я подскочила и, трясясь от холода, быстро позавтракала зажаренным накануне большим куском мяса. Остальное пришлось завернуть в помытый в ручье лист, очень похожий на лопух.

Новость, что я, оказывается, лечить могу, вдобавок к способности вызывать огонь, естественно, порадовала, но от кишечных расстройств меня эта способность вряд ли спасет. Да и вдруг все мои новые таланты – временный дар, который проявился лишь в стрессовой ситуации. Наконец, полностью осознав все случившееся, я прониклась. Надеюсь, не безумием! Но надо было идти дальше. Куда бы я ни бросила взгляд, всюду простирались непривычные, разноцветные, радующие глаз леса, поэтому «методом тыка» я выбрала путь и направилась, надеюсь, не на поиски таких же недавних приключений. А еще было бы неплохо разжиться хоть какой-нибудь одеждой, потому что сейчас на мне был лишь смешной пояс из травы «а-ля набедренная повязка» для прикрытия стратегически важных мест. Еще когда я завтракала, в голову пришла идея дать кличку приемышу. Решив, что имя Филипп ему очень подходит, я тут же и озвучила его, правда, сократив до Фильки.