Страница 87 из 112
Агата фон Блитерстерп.
Вопреки сложившейся традиции, сегодня завтрак подавали не в утренней (семейной) гостиной, а в столовой. Виной этому, конечно, были высокие гости, которых не посадишь на разномастные стулья и не угостишь из остатков старых сервизов.
Кроме, собственно, Их Высочеств, приехало еще чуть больше десятка человек. В основном, молодые рыцари. И среди них особо выделалась супружеская чета, в возрасте чуть старше родителей, с двумя дочерьми.
Генрих представил их нам как барона и нового наместника одного из округов, отбывающего на место службы, с семьей. Насколько я поняла, семейству было по дороге, поэтому крон-принц согласился (или не нашел причин отказать) сопроводить их до нашего замка, откуда, после короткого отдыха, они должны были тронуться дальше, само собой, на бал их тоже пришлось пригласить.
К сожалению, поговорить с Эриком и спросить, что это за люди, мне не удалось. Впрочем, это можно было предвидеть, иначе не пришлось бы ему он вчера красться ко мне в комнату. Но я попробовала присмотреться к ним и составить своем мнение сама, ведь, как сказал папа-барон, умение думать мне теперь жизненно необходимо. Честно сказать, наблюдения не обрадовали.
Сам мужчина производил довольно приятное впечатление: был слегка педантичен, но вежлив и приятен в общении. Рассказывал о себе скупо, но, видимо, довольно честно. Потому что из его рассказа можно было понять, что он рассчитывал на большее, но, не добившись успехов в столице, рад и такому признанию.
Его супруга, наоборот, пыталась произвести впечатление некоронованной королевы. Уже в день приезда она успела высказать свое мнение по многим вопросам, включая соответствие новой моде нашего замкового парка и столичную моду на прически, которая о нас еще не дошла.
После этого я ожидала, что сегодняшний день станет повторением визитов покойной ныне графини, но к завтраку дама вышла уже куда более приветливой и молчаливой. Я не уверенна, но, кажется, смогла разгадать причину такой разительной перемены, перехватив пару взглядов в ее сторону от Его Высочества кронпринца. И тут я его понимаю: сами напросились в гости, так ведите себя прилично.
Их младшая дочь была немногим моложе меня - милая вертлявая непоседа четырнадцати лет от роду. Она бесконечно вертела головой, обозревая „взрослое“ общество, в которое дома, видимо, ее допускали очень редко. Вопросы сыпались из нее, как зерно из дырявого короба, а две черные косички смешно подпрыгивали в такт поворотам головы. В кого только уродилась такая непосредственная?
Зато старшая - красивая девушка лет восемнадцати, привлекала к себе внимание не только модной ныне „хрупкой“ красотой, но и безупречным поведением. Если она и открывала рот, что исключительно по-делу, говорила негромко, двигалась грациозно, словно танцевала под неслышную музыку. Я даже позавидовала, потому что до сегодняшнего дня идеалом красоты для меня была Лили, но даже та смотрелась бы простушкой по сравнению с этой девицей.
И, тем не менее, она мне не нравилась. Ни вчера, ни сегодня утром я так и не смогла понять, в чем же дело, и уже решила списать все на обычную зависть. Я даже успела раскаяться в столь нехорошем чувству и пообещать себе, что непременно загляну в храм в ближайшее воскресенье... Но тут взгляд, брошенный украдкой на Эрика, напомнил мне об одной нашей беседе.
Эти беседы я за прошлые недели столько раз вызывала в памяти, что, казалось, даже во сне могу повторить каждое слово. Как там сказал Его Высочество: „Никто не знает точно, как это происходит, но маги-природники хорошо чувствуют ложь“.
Конечно, было бы смешно сразу обвинять случайную гостью в плохих намерениях, может, она просто утопила при купании дорогую сережку и теперь боится признаться о том родителям. Но для себя я решила, что за этой девушкой нужен присмотр. Обязательно шепну о ней Эрику или папе-барону, если получится пробиться к ним через толпу желающих разговора.
Мама к завтраку вышла спокойная, сосредоточенная, словно рыцарь перед боем. С кронпринцем она была приветлива, с Эриком - безупречно вежлива, на меня едва бросила взгляд, приветствуя. Меня кольнуло чувство вины.
Хотя мы и не делали ничего плохого, но назвать наше поведение совсем приличным тоже нельзя. Не удивительно, что мама сердится. На папу-барона я даже боялась смотреть, мама, наверняка, ему все уже рассказала, а он ведь специально просил меня быть благоразумной. И только принцы вели себя так, словно и не было ночного происшествия.
Завтрак получился многолюдный, шумный, совершенно выдающийся из всего, к чему я привыкла. Так что я вздохнула с облегчением, когда после завтрака мужчины собрались обсудить какие-то свои дела, а дамы выразили желание прогуляться по парку.
Мама, которая в качестве хозяйки вынуждена была сопровождать гостий, поручила мне забежать на кухню и проверить, успевает ли Берта с готовкой. Я клятвенно заверила ее, что все сделаю прямо сейчас и, вежливо извинившись перед дамами, позорно сбежала. Лучшего задания для меня было трудно придумать. Кухня — это то благословенное место, куда не суются посторонние, и где можно хоть немного отдохнуть от вездесущего этикета.
Несмотря на довольно ранний час, на кухне уже все кипело и бурлило. О задушевной беседе с Бертой оставалось только мечтать, так много народу толпилось там. В большой печи уже запекалась баранина, распространяя по кухне сытный и пряный дух. Те куски, которые не попали в первую партию, ожидали своей очереди в большой бочке, переложенные различными травками, сдобренные медом и Берта знает, чем еще.
В другой части кухни, накрытое чистыми полотнами, подходило тесто на пироги. Насколько я помню, сегодня мама заказала масляный, с начинкой. Я бы, конечно, с большим удовольствием съела яблочный, тем более, что пора первых яблок уже наступила, но яблочный мама сочла слишком скучным, заменив рецепт на более дорогой и сладкий.
Из отрытого окна было видно, как в хозяйственном дворе куча деревенских женщин, нанятых помощницами на один-два дня, чистили корнеплоды, выбирая и из больших корзин и бросая готовые в большие деревянные ведра. Неутомимые мальчишки, довольные возможность не только подзаработать, но и посмотреть, как на самом деле живут „господа“, только успевали таскать ведра со свежей водой.