Страница 77 из 112
Когда портниха закончила свою работу и откланялась, мама, будучи в очень хорошем настроении, рассмеялась.
- Я думаю, Агата, мы успели вовремя. После таких новостей наши соседки выстроятся в очередь, чтобы заказать наряды пороскошнее. А цены на пошив взлетят до небес.
Мы вместе посмеялись, и у меня впервые за последние дни появилось ощущение, что все будет хорошо. Ну не может, правда же, Эрик погибнуть сейчас, и оставить меня стоять на моем первом балу в роскошном платье и без кавалера? Почему-то я была уверена, что такого непотребства Его Высочество не допустит.
Уверившись, по крайней мере, до следующего раза, что все будет хорошо, я занялась повседневными делами, которых за эти три сумасшедших недели скопилось великое множество. Стояла натянутая на станок новая вышивка, на которой я едва успела проложить первые контуры. Лежало недописанным письмо кузине. Недочитанные книги. Недоученные спряжения глаголов вендского языка...
Где-то в столице
Проснувшись. Удо попытался вспомнить, какой сегодня день, но с огорчением заметил, что сбился со счета. После того, как он самым безобразным образом пропустил нападение из подворотни, он еще, примерно, неделю усердно считал дни. Потом поймал себя на том, что не всегда может вспомнить, считал он уже сегодняшний день или нет. А сейчас не мог даже вспомнить, на каком дне он остановился. Памяти просто не за что было зацепиться в серой веренице однообразных дней и ночей. По-хорошему, Удо вообще удивлялся, почему он до сих пор жив. Ведь никто не мешал им убить его сразу, а потом продолжать лгать матери. Но зачем-то он им нужен был живым.
Прислонившись к каменной стене, Удо постарался поудобнее выпрямить ноги и стал ждать. Во дворе слышалось конское ржание и болтовня работников. Значит, наступило утро и скоро принесут завтрак. Потом, незадолго до ужина, солнце повернется так, что его лучи проникнут и в узкую щель, служившую окошком этому подвалу. Удо ждал этого момента всегда с нетерпением, хотя косые закатные лучи уже не могли обогреть помещения. Просто, солнце напоминало ему, что он еще жив.
В случившемся молодой рыцарь корил себя и только себя. Глупо! Как же глупо он попался, позабыв в увольнительной все наставления наставника. Но кто же мог подумать, что опасность попасть в плен может угрожать рыцарю не в бою на дальних рубежах, а на окраине родной столицы. Он не первый раз навещал веселых фройляйн из квартала и был совершенно уверен, что не представляет особого интереса для грабителей. Вот только поймали его совсем не грабители, и от этого хотелось выть, но оставалось только до боли сжимать кулаки.
Сначала Удо надеялся, что его найдут. Сослуживцы заметят, что он не вернулся вовремя, доложат руководству, те начнут поиски, ведь королевские рыцари не бросают своих в беде... Но прошел день, потом второй, а отряд рыцарей все еще не ломился в закрытые ворота замка. Замка ли? Удо точно не знал, куда его привезли, так как очнулся он уже здесь, в тесной каменной камере с маленькой щелью-окном пол самым потолком.
А потом пришли „они“, Удо так и не придумал, как их назвать: враги, заговорщики, похитители...? И тонко так намекнули, что никто его искать не будет, потому что сколько бы не докладывали товарищи о его пропаже, дело замнут на самом высоком уровне. А он, если не хочет, чтоб мать на старости лет сошла с ума от горя, должен написать ей письмо. Под диктовку, разумеется.
Само собой, никакого письма Удо писать не стал, порвав бумагу и швырнув чернильницу в лицо похитителям. Увы, чернильница оказалась слишком маленькой, чтобы ею можно было кого-то убить, а охрана очень быстро „успокоила“ строптивца. Старший из похитителей только рассмеялся и ушел, и с тех пор об Удо словно забыли. Только скудная пайка утром и вечером напоминала парню, что его еще не окончательно причислили к миру мертвых.
Впрочем, одна мысль грела парню душу: свой последний удар по противнику он смог нанести даже отсюда. Что бы там не говорили заговорщики о полной поддержке во всех службах, Удо им не поверил. Точнее, про дворец он ничего не мог сказать, провинциальный рыцарь видел дворец только снаружи. Но в одном человеке он был уверен, кто бы ни был замешан в заговоре, но уж точно не кронпринц. Такое Удо не приснилось бы даже в кошмаре. И он решил рискнуть.
Впрочем, рискнуть чем? Удо служил уже полтора года и, хоть и не пришлось ему участвовать в настоящей войне, прекрасно понимал, что никто его никуда не отпустит, что бы там не говорили матери. Самый большой риск был в том, что он просто потратит силу зря. И тогда ее не останется даже на то, чтобы прихватить с собой хоть пару врагов.
Бумаги у Удо не было, да и много ли напишешь связанными руками? Поэтому он несколько часов потратил на то, чтобы составить донесение максимально четко и кратко. При воспоминании о проделанной работе на бледных губах узника мелькнула легкая улыбка, наставник был бы доволен. Его вестник не мог нести записку, но все. Что он мог сказать кронпринцу, Удо в птичку вложить сумел.
Ответа он не ждал. Поэтому, несколько дней спустя, очень удивился, когда между решетками окна незаметно для снующих по двору людей скользнула маленькая птичка.
- Удо, держись! Надень и спрячь.
Птичка растаяла, оставив на ладонях у парня тоненькую цепочку с прозрачным камешком-подвеской. Осторожно, морщась от боли в разбитых суставах, Удо поднес скованные руки к лицу. Золото? И камешек, наверное, не простой, слишком уж красив для обычного горного хрусталя.