Страница 54 из 112
- Она поседела? Сильно? - Эрик почувствовал, как его охватывает ужас. Неужели, Синичка все-таки зачерпнула из своих жизненных сил?
- Я же сказал, всего одна прядь. - Целитель поморщился. - Ваше Высочество! Я, конечно, понимаю, что внезапные перепады настроения всегда сопутствуют магическому истощению, а вы, огневики, и так не отличаетесь кротким нравом (уж я-то знаю, у меня таких - половина гарнизонных магов). Но не сводите на нет наши с баронессой усилия! Мне еще остальных раненых лечить.
- Много? Безнадежные есть? - Эрика кольнула совесть. Тоже мне, нашел время занимать целителя пустыми разговорами!
- Раненных - много. - Вздохнул целитель. - А безнадежных... Увы, Ваше Высочество, мертвых я воскрешать не умею. А так - жить будут все. Местный лекарь оказался настоящим волшебником, хоть и не маг. Правда, нескольким рыцарям придется о службе забыть насовсем, но это дело житейское. Мы все знаем, на что идем.
Ладно. На сегодня я свое дело сделал. Больше магии в Вас все равно вливать нельзя, только силы зря потрачу. - Целитель встал с постели принца и пересел в ближайшее кресло, бесцеремонно наливая себе из приготовленного для принца кофейника. Эрик сел на постели и, заметив на столике вторую чашку, тоже наполнил ее ароматным напитком.
- Мм-м-м! Что это? - Спросил он у целителя, отхлебнув незнакомый напиток, по вкусу немного напоминавший заморский кофе. Это явно не был кофе, но и тем отваром жаренного ячменя, которым его потчевали в гостинице, напиток тоже не был.
— Это особый рецепт госпожи баронин. - С такой гордостью отрекомендовал напиток целитель, словно сам его изобретал. - Представляете, Ваше Высочество, госпожа баронин самолично смешивает прожаренные зерна разных злаков, подсушенные цветы и корни растений, и из самых обычных местных продуктов получается такая прелесть. Прекрасно восстанавливает силы, и от заморского кофия не отличишь! Правда же?
Эрик поспешил отхлебнуть „волшебного“ напитка, поэтому только покивал головой. А что еще оставалось делать? Сравнить этот напиток с кофе мог только житель самой отдаленной провинции. С другой стороны, заморский напиток даже в королевском дворце пили далеко не каждый день, что уж говорить об обычных армейских магах. А по сравнению с теми фантазиями, что под видом кофе подавались по всей стране, рецепт госпожи баронин действительно заслуживал похвалы.
- Надо будет попросить рецепт для матушки - Нашелся он, когда напиток был допит. - Она как-то жаловалась, что торговцы кофе стали просить непомерные цены.
- Не зря Ее Величество славится своей разумностью! -Восхитился целитель. - Непременно спросите рецепт. Думаю, госпожа баронин не откажет.
- Надеюсь. - Эрик постарался выглядеть серьезно. Еще бы, провинциальная баронин, которая отказала бы королеве! А вот ему госпожа баронин запросто может и отказать, мелькнула мысль. Если не брать в расчет титул, во всем остальном он явно далек от образа зятя, который представлялся баронин Анне. Ну и ладно! - Мысленно отмахнулся Эрик. Главное, чтобы Синичка не отказала, а с ее родителями он уж как-нибудь договорится.
Собственно, этот день был последним спокойным днем для Его Высочества. С приездом целителя принц быстро пошел на поправку, поэтому уже на следующее утро он вытребовал себе право работать хотя бы с бумагами. Магичить ему все еще было строжайше запрещено под страхом полного выгорания. Если бы Эрик был уверен, что без его магии заговорщиков поймать не удастся, или, хотя бы, что последние крупицы его сил могут оказаться решающими, он, пожалуй, согласился бы и на это. В конце концов, с магией или без, трон ему не светит (Спасибо родителям и слава Творцу за трех старших братьев! Пусть жизнь их будет долгой а дети многочисленными!). А титул принца и предлагающиеся к нему привилегии не дадут пропасть.
Но одно дело, помечтать о том, как хорошо было бы жить, подобно барону, в своем поместье (да хоть в том же Балье) и заниматься семьей и хозяйством. А с другой - предоставить кому-то разгребать оставленные тобой завалы. И Эрик, сцепив зубы, разбирал кипы отчетов и донесений, пытаясь выйти на след.
Раз этот воздушник так целеустремленно уходил куда-то, значит, или у них есть запасная нора, или запасной путь отхода. Собственно, ясно, что запасная нора у заговорщиков есть, но до сих пор ни одна улика даже намека не давала на это место. Конечно сейчас агенты по всей стране были как никогда бдительны и, рано или поздно, ловушка сработает. Человеку с таким магическим ожогом без лекаря не обойтись, а почти все лекари такого класса - либо на королевской службе, либо отставные служаки, пожинающие плоды честной службы. И принц снова и снова выискивал в донесениях подозрительные случаи, могущие навести его людей на след.
Не сравнить, конечно, с привычной работой, однако, и такой объем задач не оставлял времени на романтические свидания, и о своей маленькой синичке Эрик, увы, пока мог только мечтать. И чем дальше затягивалось решение вопроса, тем более удачной казалась ему сама мысль о помолвке. То, что еще три дня назад казалось вынужденным шагом, сейчас уже казалось вполне разумной идеей, наилучшим решением для всех. Маленькая баронесса Агата, обладающая, как оказалось, уникальной магией, не могла не привлекать внимания своей естественностью, жаждой знаний и какой-то совершенно другой мудростью, не свойственной девицам, выросшим в богатых замках.
Конечно, если бы Эрик поговорил об этом с кем-нибудь из старших товарищей, ему бы объяснили, что необычность ситуации и недоступность объекта сыграли с ним злую шутку: Его Высочество начинал влюбляться. Впервые в жизни, если не считать детского увлечения одной из фрейлин матушки. Но отца и братьев рядом не было, а с чужими, пусть даже соратниками, Эрик подобные вопросы не обсуждал. Так что никто так и не сказал принцу, что с ним происходит.
Масла в огонь подлил ответ отца. Эрих Пятый прислал птичку с запиской, в которой кратко и ясно изложил свою точку зрения: „Попался - выкручивайся, соблазнил - женись. Нравится девочка - женись тем более. Остальное мать написала, сам прочтешь“. Пожалуй, это можно воспринимать как благословение, решил принц Эрик и с некоторой мстительностью подумал: „Вот барон удивится!“.