Страница 49 из 112
- Как долго ее не будет? И где Вы предлагаете ей переждать это все? - Барон нахмурился, принц обещал, что Лили вернется домой без особых потерь, а чем дольше она пропадает неизвестно где, тем сложнее ей будет снова вернуться.
- Руки Вашей дочери просит Эрвин фон Пехштайн, второй сын графа Пехштайна и офицер дворцовой стражи.
- Просит?
- Ну-у-у... - Принц Эрик задумался, подбирая слова. - Его Величество одобрил этот брак, как наиболее приемлемый вариант. Граф фон Пехштайн, как и его сыновья, приняты при дворе и пользуются доверием королевской семьи. Эрвин, хотя и является вторым сыном, обладает небольшим собственным состоянием и домом в столице. Как я уже сказал, он является офицером королевских гвардейцев и человеком Генриха, кронпринца. Но, самое главное, Эрвин обладает отличным чутьем на людей, он в состоянии защитить свою жену.
— Значит, все уже решено? - В голосе барона зазвучала обида. Он прекрасно понимал, что в то ситуации, в которой оказалась его дочь, наихудшим из вариантов было бы ссориться с королевской семьей. Но и просто смолчать он не мог. Окажись Лили преступницей, он, скрепя сердце, молча отдал бы ее королевскому правосудию. Но принц Эрик сам сказал, что преступницы из девочки не вышло, так зачем же это все?
- Можно сказать и так. - Обиду барона принц понимал, но в сложившейся ситуации продолжал считать предложенный выход самым удачным. - Ваша дочь уже однажды пострадала из-за того, что поверила не тем людям. Поэтому рядом с ней должен быть кто-то, кто не только защитит ее от сплетен, но и помешает ей снова стать пешкой в чужих интригах.
Вы же сами знаете, барон, - голос принца был почти извиняющимся, - что Вас баронесса слушать не станет. Что бы там у Вас в семье не произошло, как бы Вы себя сейчас не чувствовали, сейчас не то время, чтобы бросить все и заниматься избалованной девочкой, забывшей повзрослеть. А Эрвин - действительно не худший вариант. У него есть все, о чем может мечтать молодая девица из хорошей семьи, кроме, пожалуй, титула.
- У меня, значит, времени нет. А у офицера дворцовой гвардии - есть? - Внутри барон уже согласился с решением короля. Мысли, которые излагал сейчас принц, были очень созвучны тем, что недавно мучили его самого. Но и сдаться просто так упрямство не позволяло, оставалось только беззлобно ворчать.
- У офицера дворцовой гвардии есть смена, а нас с Вами, барон, здесь и сейчас сменить некому. - Принц изо всех сил боролся со сном, но усталость и магическое истощение брали свое. - Нам еще всю округу частым гребнем прочесывать...
- Да поспите Вы хоть немного, Ваше Высочество. - Все так же ворчливо, но уже другим, почти отеческим тоном посоветовал барон. - На этих телегах до замка еще с полчаса езды, успеете. А то вид у Вас - только благородных дам пугать.
- Так Вы согласны? - уже откинувшись на свернутый плащ и прикрыв глаза спросил принц Эрик.
- Можно подумать, у меня выбор есть. - Отмахнулся барон. Потом, опомнившись, что собеседник его не видит, повторил уже вслух.
- Согласен, конечно. Скажите своему молодому офицеру, чтобы выбрал время и заехал к нам в замок. Если мое благословение ему не особо и нужно, после королевского, то пусть хоть приданое заберет.
- Непременно. - Эрик улыбнулся и, наконец-то, позволил себе уснуть.
Агата фон Блитерстерп
Весть о том, что королевскими рыцарями была поймана банда разбойников, облетела всю округу. Как и о том, что доблестные рыцари попросили барона фон Роде о гостеприимстве, чтобы привести себя в порядок и подлечить раненых. Куда делись сами разбойники, никто не знал, но, подозреваю, что местных девиц на выданье и их мам это не особенно интересовало.
Вот уже четвертый день к нам в замок мешками свозили почту. После, наверное, сотого по счету письма, Его Высочество просто велел папиному секретарю читать их самому и самому же на них отвечать. Там все равно не было ничего интересного: „...Выражаем свою бесконечную преданность...“, „…Предлагаем всяческую помощь...“, „…Приглашаем посетить наше уютное поместье...“.
Еще хуже было, когда к нам в замок повалила толпа ближних и дальних соседок с дочерями. Все они питали надежду поближе познакомиться с принцем. Или, в крайнем случае, с каким-нибудь героем, которому принц теперь непременно (!) выхлопочет титул. Даже те, кто еще вчера держался с мамой вежливо и подчеркнуто-холодно, вдруг решили считать себя ее ближайшими подругами. Отказать от дома им было, вроде, не за что, ведь они и раньше прямо не хамили (все-таки, мама по титулу была равной или выше большинства соседок, кроме графини), но и принимать их желания никакого не было.
Поначалу мама еще пробовала как-то соблюдать приличия и создавать видимость нормальной жизни, но это стоило таких усилий, что пришлось вмешаться мужчинам. Уже на третий день лекарь во всеуслышание объявил об ухудшении состояния Его Высочества, и назначил ему постельный режим и полный покой. А папа-барон, пользуясь этим, перевел замок почти на осадное положение. Так что последние два дня мы с мамой наслаждались покоем, несмотря на переполненное гостевое крыло.
Хотя простых солдат и разместили в казарме у замка, все равно все комнаты в гостевом крыле были заняты. Мы никогда не принимали столько гостей сразу, по крайней мере, на моей памяти. И это еще при том, что Его Высочество настоял на том, чтобы разделить свои покои с двумя раненными товарищами. Если так подумать, принц был прав: незачем человеку гостиная и кабинет, если он не в состоянии встать с кровати. Так что, как матушка ни возмущалась, ей пришлось смириться с причудой высокопоставленного гостя. Так же, как и гостю пришлось смириться с причудами мамиными.
Вот и сейчас я шла к этому самому принцу. Мама послала лично отнести ему послеобеденный чай. Уж не знаю, почему она вдруг решила возродить старинный обычай, по которому за самыми дорогими гостями ухаживать должны были не слуги, а члены хозяйской семьи, но именно так она решила. А спорить с что-либо решившей мамой мог только папа-барон. Но ему, как бы он не храбрился, было сейчас не до того. Если бы я не знала, что у этой истории с разбойниками (или „разбойниками“?) есть двойное, а то и тройное дно, я бы, возможно, попыталась с ним поговорить. Но, понимая серьезность сложившейся ситуации, я решила не дергать его по пустякам. Так что как я ни упиралась, а пришлось брать поднос с чайником и отправляться в гостевое крыло.
Его Высочество принц Эрик был неизменно приветлив, никогда не жаловался, пытался по мере сил развлечь беседой. И, тем не менее, Его Высочество был моей личной головной болью. А все потому, что рядом с ним я чувствовала себя, простите, полной дурой. Каждый раз, глядя на него, я вспоминала „господина Рика“ и себя, деревенскую девицу, соловьем щебечущую ему о магии.
Конечно, в отличие от мамы, я не злилась ни на принца, ни на папу-барона за тот спектакль. Думаю, все эти тонкости этикета и были своего рода местью с ее стороны. Его Высочеству ничего не оставалось, как сцепить зубы и показывать безупречные манеры, опасаясь еще больше задеть хозяйку.