Личный призрак

Ханар, высказав все, что хотел, замолчал, Лета, пытавшаяся переварить полученную информацию, тоже не спешила продолжать разговор.

— А ты? — вдруг спросил маг, сам удивившись своему любопытству, — Сколько детей хотела бы?

— Я? — озадачено уточнила Лета, — В моем мире возраст в двадцать лет еще считается подростковым. Конечно, по документам ты уже взрослый, самостоятельный человек и должен уметь отвечать за свои поступки, но на деле — никак не можешь вырваться из-под родительской опеки. А раз я сама еще ребенок, пусть и пытающийся жить отдельно, то о каких детях может идти речь? Сперва, я хочу встать на ноги, что бы мой ребенок ни в чем не нуждался, а уж потом…

— Самостоятельно ухаживать за ребенком? Одна? А как же муж? Первоочередная задача любого уважающего себя мужчины — обеспечить семью всем необходимым? Это его священный долг!

— Долг? — возмутилась Лета, — Кому я должен, всем прощаю. И вообще большинство мужчин почему-то считают, что «обеспечивать семью», «быть опорой» и «жениться» равносильно — «я бог, а ты моя рабыня». Не хочу быть чьей-то собственностью!

— Но так заложено природой, — вздохнул чародей, — девушки слабее, значит, нуждаются в защите!

— Так заложено мужиками, которые бояться потерять власть и считают, что наличие кое-чего между ног делает их высшими существами, — фыркнула Лета.

— Мдааа, — протянул Ханар, воззрившись на возмущенную девушку, — с таким характером, тебя замуж возьмет только глухонемой слепец.

— А ты, оказывается, и шутить умеешь, — с притворным восхищением проговорила девушка, — правда не смешно, но если потренируешься…

Маг вздохнул, достал тетрадь и вернулся к зубрежке. Он уже понял, что спорить с этой «Язвой» себе дороже, она умудрялась каждое слово извернуть под себя. Лучше общество сухих заклятий, они хоть всегда четкие и логически выверенные без выкрутасов.

Лета, радуясь, что ее в этот раз никуда не гонят, с интересом наблюдала, как Ханар выводил руну за руной, которые от раза к разу становились сложнее. Вот очередной светящийся контур завис в воздухе, но магу он похоже не нравился. Чародей все больше хмурился, вглядываясь в переплетение линий, и даже пару раз обошел кругом. Напоследок что-то хмыкнув, он принялся копаться в сумке, выудил из нее книгу в синем переплете, открыл на середине, несколько раз перелистнул пожелтевшие страницы, принялся внимательно вчитываться. Лета, которой уже успело надоесть наблюдать за манипуляциями мага, теперь с любопытством разглядывала висящий в воздухе знак. В какой-то момент ей показалось, что в правом верхнем углу, между двумя почти соприкасающимися дугами, не хватает короткой черточки.

— Ханар, — решила поделиться девушка своим открытием, — а тебе не кажется, что вот здесь нужно слегка подправить?

И чиркнула указательным пальцем, в том месте, где по ее мнению, в знаке был изъян. Она прекрасно помнила, о своей несовместимости с магией, и касаться руны не планировала. Но то ли светящиеся линии оказались ближе, чем виделось, то ли случайно рука дрогнула и скользнула не там, в общем, руну она задела.

Ладно бы знак от ее прикосновения просто погас. Вместо этого он начал наливаться багровым светом, линии разбухали. Лета заворожено наблюдала за ними, потом вдруг земля врезалась в лопатки, а сверху, закрыв собой все небо, непонятно как оказался Ханар, медальон-дракон на тонкой цепочке чиркнул по кончику носа удивленной девушки. А еще спустя пару секунд что-то загудело, затрещало, поднялся ветер, раздался оглушительный треск и все стихло. Лишь маг сопел над ухом, продолжая вжимать спутницу в траву.

— Лета, — едва слышно выдохнул он, чуть отстраняясь и ошалело глядя на нее, — ты в порядке?

— Да, — девушка заворочалась, пытаясь спихнуть Ханара с себя, но тот уже сам слез и теперь глядел куда-то поверх края оврага в сторону леса.

— Чего это ты, на людей кидаешься? — возмутилась Лета, поднимаясь следом и принимаясь отряхиваться, — Забыл, кто я? Меня бы даже не задело! Или споткнулся, падать на жесткую землю не хотел, а я — навроде подушки безопасности?

— Ты! — маг резко развернулся и буквально навис над Летой, — Ты взбалмошная, сверх любопытная девчонка, что тянет руки куда не просят! Не задело бы?! Почему же она тогда не рассыпалась, едва ты к ней прикоснулась? Да потому что это одна из рун изгнания Хаоса! И теперь я знаю, что лучше тебе их вообще не касаться! Зачем ты ее нарисовала?

— Да не рисовала я ее! — смогла вклиниться в его гневный монолог Лета. — Она висела в воздухе, а я лишь хотела тебе показать…

— Лета, у меня и без твоего любопытства проблем хватает, — словно не слыша ее, продолжил маг, — так можешь перестать вести себя как маленький ребенок, и попытаться хотя бы какое-то время не создавать мне проблем? Для тебя все это интересное приключение без особых последствий, а для других…

Больше не слушая, не пытаясь что-либо доказать, девушка развернулась и практически убежала прочь.

***

Лета сидела на обрывистом берегу, обхватив колени руками, смотрела то на глубокую воду под самым обрывом, в толщи которой сновали мальки, то на лес другого берега и облака, царапающие свои пушистые животы об верхушки деревьев.

Она пыталась упокоиться, но обида не проходила. Когда чья-то тень накрыла девушку, она, уверенная, что никто, кроме мага, ее искать не будет, недовольно буркнула:

— Ханар, я пока не настроена с тобой говорить.

Но в ответ раздался совершенно другой голос:

— Вот ты где.

— Крим? — Лета удивленно вскинула голову. — Но как ты?

— Я заметил, что если тебе плохо, ты рисуешь, поэтому держи. Я стащил у нашего не в меру жадного мага. Может, полегчает…

Лист пергамента и перо с чернильницей легли точно в подставленные руки, вызвав у Леты вполне обоснованные подозрения.

— Ты что же, меня…?

— Не поверишь, но я тебя вижу, — подтвердил догадку ассасин, — Правда не слышу. Я пока только глаза подобрал. Хочешь взглянуть?

Он присел на корточки, и девушка заглянула в его лицо, так же как и при первой встрече, наполовину спрятано под черной повязкой с белым орнаментом. А вот глаза сильно поменялись. Вместо ярко зеленных — они стали светло серыми по ободку, и почти белыми к центру радужки. А еще три зрачками, которые прижимались друг к другу на манер листков клевера. Смотрелось это, если честно, жутковато, и Лета практически сразу отвернулась.

— Да, не самые симпатичное приобретение, — усмехнулся наемник, присаживаясь на траву, справа от девушки, — зато они не болтаются на усиках, как у улитки. А главное теперь могу с уверенностью сказать, что ты и вправду очень необычная. Особенно цвет и длинна волос. В твоем мире все такие?

Лета улыбнулась и нацарапала в углу полученного листа: "Нет. Краска".

А потом в несколько штрихов набросала свое слишком открытое для этого мира платье и поставила рядом знак вопроса.

— А-а-а-а, — протянул наемник и улыбнулся, — Ну может для нашего зажатого магического друга это откровение, но я видал и менее прикрывающие наряды.

Девушка рассмеялась. От того, что Крим пытался позаботиться о ней, стало тепло на душе, но вот только рисовать совершенно не хотелось. Пусть наемник угадал, и обычно это помогало справиться с лишними переживаниями. Но сейчас лист лежал перед ней слишком белый, ровный, большой, пустой, и девушка не видела на нем ничего. Лета вздохнула, отложила бумагу на траву рядом с собой и, чтобы не улетела, прижала сверху чернильницей.

— Тебе, похоже, совсем плохо, — сделал вывод Крим, наблюдая за ее манипуляциями, — Может, поделишься, о чем хандришь?

Девушка пожала плечами.

— Ты последние дня два сама не своя. Что-то случилось?

Опять пожатие плечами.

Как бы доверительно Крим не говорил, какое бы сочувствие не проявлял, какой бы проницательностью не блистал, Лета не хотела изливать ему душу. Другое дело Ханар. За столь малое время он стал кем-то родным, привычным, близким, словно один из оставшихся там в другом мире друзей. Ему бы, наверное, получилось все рассказать. Но странная, какая-то детская обида разъедала девушку изнутри. Почему маг сам не догадался, не обратил внимания, не поинтересовался, что ее гложет. Почему он ничего не заметил.