Личный призрак

Маг быстро нарисовал закорючку, похожею на двух сцепившихся змей, на листе бумаги.

— Только самой печати не касайся…

— А чем рисовать?

— Да чем угодно, хоть сучком. Рисуй прямо поверху старого знака. Только поглубже делай штрихи. Возможно этих рун там несколько, нужно будет исправить все. Сможешь?

Лета внимательно вгляделась в схему, затем несколько раз провела пальцем, повторяя изгибы знака на бумаге, а после этого медленно утвердительно кивнула.

— Только насчёт незаметности не уверена. Меня может и не видно, но то, чем я буду рисовать… Я не думаю, что порхающая в воздухе палочка, не вызовет подозрения.

— Не бойся, отвлекающих от тебя факторов будет достаточно! Иди.

Лета обернулась на пороге, пожелала удачи, махнула рукой и ушла, оставив маг, мальчишку и деда, ждать сигнала.

Глава 16

Ночь сменялась предрассветными сумерками, приготовления к обряду закончились, и Верховный жрец Извечного Хаоса, как раз отдавал приказ доставить темного из дома Мирхея, когда на самом подходе к Месту веры этот самый маг угодил в одну из расставленных по периметру ловушек.

Почему чародей не почувствовал западни, пока не оказался в самой ее середине, еще понятно: «Кокон» ставили и маскировали трое жрецов третьего уровня, так что колдун вполне мог ловушку не заметить. Странным и подозрительным было другое, как он так легко покинул охраняемый дом и столь далеко пробрался не обнаруженным. Поэтому жрец подходил к пленнику с максимальной осторожностью.

— Не дергайся, а то подохнешь раньше времени, — презрительно протянул мужчина, наблюдая, как воздух ловушки все плотнее пеленал мага, реагируя на слабые попытки выбраться.

Пленник окинул подошедшего высокомерным взглядом и промолчал. Рост жреца был ниже среднего, и тому приходилось задирать голову, чтобы смотреть в глаза мага. Внешностью он, как и рассказывала Лета, обладал блеклой: лицо неприметное, с мелкими чертами, остатки сальных волос липли к лысеющему черепу, словно его обладатель постоянно потел. Одежда новая, добротная, но тоже каких-то серых оттенков. Только в глазах жреца было что-то такое, наводящее на мысль — вся внешность лишь маска. Ум горел в них, хитрость вспыхивала искрами, а еще сила и ненависть затаилась в глубине. Скользкий, одним словом, человек.

— Немедленно отпустите меня! — едва сдерживая рвущуюся наружу ярость, процедил сквозь стиснутые зубы чародей, сверля взглядом человека напротив, — Вы разве не знаете, кто я!

— Странно… — не обращая внимания на слова мага, проговорил жрец, — Все ж не думал я, что ты настолько глуп. Что-то здесь не так… Силы свои прятал, так может и мозгов у тебя больше, чем хочешь показать. Прошел незаметно всю деревню, а под конец так просто вступил в самый центр ловушки.

Мужчина достал из-под рубахи и зажал в кулаке амулет, и начал бормотать под нос заклятия, глядя в глаза замершего чародея. Через несколько мгновений «игры в гляделки», Скользкий уже более расслабленно хмыкнул:

— Не фантом.

— Если хоть один волос упадёт с моей головы, — попытался еще раз обратить на себя внимание пленник, — Вы будете иметь дело с Советом магов!!!!!

— Уж поверь, господин темный маг, им будет не до нас! — с усмешкой отмахнулся жрец, — Когда слуги моего господина будут разрывать этот мир на части, смерть какого-то не слишком умелого колдуна, будет волновать членов Совета меньше всего.

— Великий жрец Тах! — рядом склонился в почтительном поклоне человек в капюшоне, — Все готово к обряду. Можем начинать?!

Скользкий кивнул подчиненному, затем махнул рукой в сторону плененного чародея, и к Ханару подошли двое деревенских мужиков, не уступавших габаритами медведям. Без видимых усилий они приподняли и потащили чародея вглубь Места веры. До мага начал доходить весь ужас происходящего, и он опять принялся извиваться, пытаясь вырваться.

— Не хочу! — визжал он, — Вы не можете! Я вам не позволю!

Но, не смотря на угрозы, а после и слезные просьбы, жертву положили на плиту. Маг еще несколько раз дернулся в магических путах и замер, то ли потеряв последние силы, то ли окончательно смерившись с судьбой. Глаза его с ужасом следили за все быстрее светлеющим небом.

Охранники покинули место обряда. Младшие жрецы, отойдя на равное расстояние от жертвенных камней, образовали круг, закрыли глаза, развели руки в стороны и принялись бормотать, а иногда и петь низкими глухими голосами, на непонятном языке. Их пение становилось то громче, то почти утихало, но ни разу не прервались. Верховный жрец замер в центре между двумя жертвенниками, с длинным, тонким кинжалом в руках.

Когда первые лучи выглянули из-за горизонта, Тах включился в общий транс, вплетая свой голос в формулу заклятья. Стоило солнцу целиком вынырнуть из-за края леса, рука сжимающая нож упала, лезвие пронзило грудь мага. Кровь, хлынувшая из раны, в рассветных лучах казалась ещё более красной. Маг выгнулся дугой и затих уже окончательно.

— Хозяин мой, Извечный Хаос, прими эту жертву, дабы вслед за ней весь мир Са упал к твоим ногам! — закричал Тах, выдергивая кинжал из уже мертвого тела, и направился в сторону соседнего жертвенного камня.

Высший жрец Хаоса бормотал и водил кинжалом над спящей девочкой. Вот стальное жало замерло и, выбрав место для удара напротив сердца, нырнуло вниз.

— Кто посмел тревожить мой покой, — прорезал утреннюю тишь, скрипучий голос.

Рука палача дернулась, Тах резко обернулся, но соседняя плита была уже пуста. Порыв воздуха, смазанный силуэт, и человек, которого жрец еще минуту назад считал мертвым, сгреб девочку в охапку и нырнул за камень. Верховный почувствовал, как его захлестывает ярость, но сделать ничего не успел. Под ногами что-то слабо блеснуло, слуга хаоса интуитивно прикрылся магическим щитом, и взрыв, раздавшийся спустя мгновение, лишь отбросил его далеко в сторону, не причинив серьезных травм, но из-за столкновения с землей, он на несколько мгновений потерял сознание. Остальных жрецов взрывная волна достала уже на излете, сбив с ног легко, словно те были тряпичными куклами.

Между жертвенниками, на месте взрыва заклубился туман, скрутился спиралью, сплелся коконом. Из открывшегося прохода выскочил маг, удачно приземлившись между двух плит, и буквально выволок следом мальчишку, вцепившись тому в руку.

— Быстрей! — крикнул Ханар.

Зря он торопил, двойник мага уже выкатился из-за камня и, прижимая к себе худенькое тело, исчез в серебристом тумане, который тут же с шипением рассеялся.

Когда Тах с трудом поднялся с земли, портал уже исчез. Другие жрецы не успели среагировать, потому что только начали отходить от транса, в котором прибывали весь обряд. Да и не ожидали нападения в самом центре возведенной защиты.

Как только телепорт закрылся, Ханар облегченно выдохнул — треть от задуманного удалось исполнить.

— Рано радуешься! — прокричал Верховный жрец, заметив промелькнувшую на лице мага улыбку, — Думаешь, украл девчонку, и планы наши порушил!? Ошибаешься. На малявке стоит моя метка, так что найти ее не составит труда. Обряд можно провести и на завтрашнем рассвете. А ты, что бы глупостей не повторял, отдохнешь пока под усиленной охранной. Только не думай, что получиться сбежать — нас больше! Сдавайся!

«Угу. Бегу и падаю», — мысленно ответил Ханар, подслушанной у Леты фразой, которая очень подходила случаю.

Отвечать он и не собирался. В тот момент, когда Кан покинула место обряда, Ханар начал выговаривать слова совмещенного колдовства, совсем тихо, едва заметно шевеля губами. До этого он дважды использовал технику переплетений заклятий, и каждый раз клялся себе, что этот уж точно был последний. Слишком капризны сложные матрицы, слишком энергозатратны.

Сейчас магический резерв пополнялся практически мгновенно: Сой тянул темную энергию из окружающего деревню проклятья, очищал и передавал чародею через сцепленные руки. Принцип был, что и с «заземлением» Кан, только тогда пацан действовал неосознанно, на уровне инстинктов.