Круз (ЛП)

— Полегче с ней, Круз. — Джаг опёрся локтями о колени. — Знаю, ты возлагаешь большие надежды на неё, и, воспользовавшись случаем, даже скажу, что ты любишь её. Но вот в чём штука. Все люди в жизни Лейлы оставляли её наедине с разочарованием и разбитым сердцем. За исключением её отца и Abuela — но она потеряла её. Вернувшись домой, Лейла сбита с толку и влюблена в тебя.

Моё разочарование всё растёт и я, зарычав, пнул край мата.

— Не тяни, Джаг.

Ненавижу, когда дерьмо прикрывают сахарной пудрой. Джаг сейчас ходит вокруг да около, пытаясь смягчить удар. Но у меня нет грёбаного времени для всей этой хрени.

— Будь честен с ней. Ты предпочитаешь отмалчиваться, с тех пор, как появился здесь. Чёрт подери, мы — команда. Мы — братья. И проводим вместе в этом зале едва ли не двадцать четыре часа в сутки — но я всё ещё ничего о тебе не знаю. Лейла заслуживает того, чтобы ты открылся ей — и не важно, насколько отвратительной будет правда, и какие старые раны тебе придётся вскрыть.

Поднявшись на ноги, Джаг поправил джинсы у своей промежности, а после кивнул мне.

Открыв рот, я уже было хотел сказать что-то, но не смог подобрать слов. Просто наблюдал за тем, как боец уходит, словно и не он только что вывалил на меня всё это дерьмо. И вместо страха и волнения, во мне появился свет. Огромный, яркий и солнечный свет грёбаного маяка здравого смысла.

Смерть отца превратила меня в одиночку. Дьявол, оставаясь таким и здесь, я смог вернуться на ринг, разорвав это дерьмо к чертям. Единственное и самое важное — мне не хватало кого-то, кто влепил бы мне подзатыльник и сказал, насколько огромным тупицей я был. У меня нет никого, кто мог это сделать. До момента, парой секунд ранее.

За прошедшие три дня, я осознал, какую ошибку совершил, храня прошлое в прошлом. Чёрт, было очевидно, что после того, как мать бросила её, у Лейлы возникли проблемы, плюс ещё беспокойство девушки за здоровье отца — и это, не говоря уже о скорби утраты, через которую сейчас ей приходится пройти. Мудила-бывший бросил всё это дерьмо ей прямо в лицо. А потом я — парень, который желал её, любил и поддерживал — моя чёртова скрытность словно пощёчина.

Взлетев по лестнице в свою квартиру, я, не дожидаясь пока вода нагреется, встаю под душ. Перед моими глазами образ Лейлы — как она сидит в кабинке, прикусив от беспокойства нижнюю губу, держит в руках чашку с кофе, — я не допущу этого.

Ещё до того, как холодная вода сменилась тёплой, я выбираюсь из-под душа, и, всего парой движений полотенца обтерев тело, мчусь в комнату, где натягиваю на себя спортивные чёрные брюки и футболку. Приглаживаю ладонью логотип, осознавая, что к его созданию приложили руку два самых дорогих в этом мире для меня человека, у которых не было шанса встретиться друг с другом. Это мощное дерьмо даёт мне сил. Больше я не сомневаюсь в том, что нахожусь там, где и должен. Я всё не давал себе покоя, но сегодняшним вечером, сбегая вниз по ступенькам — у меня больше нет сомнений на этот счёт.

Рывком открываю дверь в закусочную. Над головой зазвенел колокольчик, оповещая о моём прибытии. Внутри пусто — это немного расслабило меня. Я сбросил все свои ограничения — и больше ничто не встанет между мной и Лейлой. Только мы. Возможно, разговор будет несколько громким, потому отсутствие толпы посетителей только на руку. Уверен, осторожная Лейла захочет, чтобы всё было медленно — ей нужно разобраться с этим дерьмом. Но этим вечером я не позволю ей уйти.

Я заказал воду для себя, и несколько пончиков на выбор для Лейлы, и её любимый кофе — мокко с белым шоколадом и мятой. Как только официантка поставила на стол мой заказ, зазвенел дверной колокольчик.

— Что-нибудь ещё, милый?

Официантка была достаточно пожилой женщиной, чтобы быть моей бабушкой, но едва ли это повлияло на её маленький флирт. Накрыв ладонью моё плечо, она хлопнула ресницами.

Прочистив горло, я указал на застывшую в стороне Лейлу.

— Теперь я в порядке. Моя девушка здесь.

Лейла, тяжело дыша, выпучила глаза. Это мило. На самом деле. Она всё ещё злится. Её характер готов станцевать танго. Я могу принять это — и, надеюсь, позже этим вечером, она окажется в моей постели.

Официантка уходит, напоследок погладив меня лишний раз по плечу, забирая с собой поднос. Лейла разместилась на своей стороне кабинки, пододвинувшись к центру диванчика. Её волосы собраны на макушке — и только несколько прядок обрамляют девичье лицо. Из-под толстовки выглядывает идеальный изгиб её плеча.

— И трахни меня.

Эта фраза должна была остаться в моих мыслях, но в итоге с рычание срывается с губ.

— Прости?

Опёршись локтями о столешницу, Лейла подаётся вперёд, от чего её идеальная грудь приподымается выше.

Она ждала целую вечность, чтобы получить свои мешковатые толстовки с логотипом. Сделав заказ, Лейла всю грёбаную неделю только об этом и говорила. Меня не было рядом, чтобы увидеть и насладиться её реакцией. Каждое новое дерьмо в зале для неё, словно, брендовый рождественский подарок.

Прочистив горло, я протягиваю руку и накрываю своей ладонью её ладошку, поглаживая её. Лейла вздрогнула, но не отстранилась. На месте, где был гипс, кожа оказалась несколько грубоватой. Прикусив щёку, я едва сдерживаю грубые слова. Я пропустил и это.

— Что ты сказал? — Выкрикнула Лейла, выдернув свою руку к груди.

— И трахни меня.

Я чётко проговариваю каждое слово.

Покачав головой, девушка начала отодвигаться к краю кабинки.

— Я знала, что это было ошибкой.

Я быстрее. Вскочив на ноги, перехватываю девушку до того, как она успела подняться. Я двигаюсь к ней, пока Лейла не прижимается спиной к кабинке. Медленно обернув руки вокруг тонкой талии, я притягиваю её к себе. Сейчас, больше всего на свете, мне хотелось коснуться её губ своими — но сейчас не время.

— Это всё твоя толстовка. — Прижимаюсь своим лбом к её. — Ты в ней так чертовски сексуальна — и это застало меня врасплох. Понимаю, ты не готова к этому, но я больше не могу ждать. Когда я отпущу — ты можешь уйти, если действительно хочешь этого. Но, в любом случае, тебе придётся выслушать меня.

Замолкаю только для того, чтобы перевести дыхание, прежде чем продолжить. Я жадно скольжу ладонями вниз по девичьей спине, обхватывая её ягодицы. Лейла замерла в моих руках.

— У меня есть сестра. Я не знал о ней, пока не пересмотрел вещи отца. Это чертовски длинная история — и я расскажу тебе всё, что захочешь знать. У нас одна мама. Она вышла замуж вскоре после того, как отказалась от меня. И у них с её новым мужем родилась дочь.

— Почему твой отец держал это в секрете от тебя? — Прошептала Лейла, касаясь руками моего подбородка.

— Они продажны. Политика, как я и говорил тебе. В своём письме, папа объяснил мне всё. Если захочешь, позже ты сможешь прочесть его. Он боялся, что их одержимость деньгами, властью и жаждой наживы — отравит меня и поставит в опасное положение.

— Но почему? — Вновь умоляет она, кончиками пальцев касаясь моих щёк.

— Им не нужен мусор вроде меня. Это испортило бы их идеальную на бумаге семью. Мне точно известно, сколько они заплатили, чтобы не выносить это на всеобщее обозрение.

— Круз, — выдохнула девушка, на несколько коротких секунд прижавшись к моим губам своими. — Ты не мусор.

Всего лишь ощущение её губ, задержавшихся на моих — вот, что дало мне надежду. Я ухватился за эти крохи, осознавая, что мне следует открыться ей. Как бы я ни пытался преподнести свою историю — она одинаково уродлива. Но сейчас пришло время сорвать замок с сундука секретов, что удерживает меня в прошлом.

— В их глазах я — мусор. — Я краду целомудренный поцелуй, касаясь её губ. — Следует сделать небольшой перерыв, прежде чем окунуться во всё это. Хорошо, детка?

Лейла кивает, соглашаясь. Провожу пальцем по её нижней губе, после поднося его к своему рту — пробую на вкус. Меня чертовски бесит, что я должен примириться с тем, что вынужден сейчас рассказать.