Темпоград

- Юстуса я помню хорошо, - отозвался президент. - Он сыграл когда-то большую роль в моей жизни. Где он сейчас? Жив?

- Жив, конечно. Юстус на Луне в "Легкости". Знаете этот образцовый санаторий в Море Дождей? Не бывали? Обязательно побывайте после возвращения. Для усталого сердца лучше не придумаешь. А у вас, насколько я помню по карточке, с сердцем нелады.

- Да, с сердцем нелады, сердце не на месте, - вздохнул президент. И после паузы добавил порывисто: - Сколько у меня времени? Минут пятнадцать есть еще, прежде чем эта штука залепит рот? Есть? Тогда добудьте диктограф, пожалуйста, я продиктую письмо... личное.

Диспетчер протянул ему микрофон и деликатно отодвинулся.

"Дорогая моя девочка!

Прости меня, Винета, но я не могу называть тебя иначе. Думаю о тебе, как о милой девочке Винете, славной гостье из радужной юности.

Я наговариваю это письмо, сидя на астродроме. До старта еще четверть часа, сейчас меня обматывают золотой тесемкой. Процедура длительная; ноги, руки обмотаны, но рот свободен, слова произносить пока могу. Пользуюсь, чтобы поговорить с тобой еще раз.

Да, я улетаю к звездам, на ту самую планету Той, которая когда-то подружила нас, а потом разлучила. О способах предотвращения катастрофы я тебе рассказывал: Астрозонт и Астромеч. Сколько у нас было споров: Зонт или Меч, Меч или Зонт? Решили: то и другое. Если Меч не сработает, Зонт надежно укроет планету. Жертв не будет, так или иначе. Но если Меч не сработает, погибнет группа Меча: четыре ракеты с четырьмя экипажами, в том числе и некий Лев Январцев. Расчеты надежны, опыты проводились в поясе астероидов, но всегда есть некоторый процент неожиданных случайностей. Так что не исключено, что это письмо последнее в моей жизни.

Последнее! Произнес это внушительное слово и поразился. Нет, не испугался. Чего дрожать? Пожил достаточно, знаю, на что иду. Но последнее слово должно быть очень весомым. Это как бы итог жизни. И я спросил себя: "А каковы итоги моей жизни? Что я понял, прожив на свете более полусотни биолет? Что могу сказать полезного тем, кто прожил меньше, в частности, тебе, моя хорошая, если на разговоры осталось..."

- Сколько у меня осталось, товарищи? Десять минут еще?

"И вот что я понял, вот что прочувствовал, Винета: все сложно - природа сложна, сложны техника и экономика, человек сложен невероятно.

Даже ты, милая девушка, с уважением запоминающая каждое мое слово, пожимаешь плечами: "Все сложно! Подумаешь, открытие! Да кто же этого не знает?"

Знают, девочка, все знают, но забывают, упускают из виду. Дело в том, что, зная о сложности мира, мы мыслим прямолинейно, как бы отрезками, касательными к истине. Истина, увы, бесконечна и бесконечно сложна, она не вмещается в человеческий череп. Экономя время и нервные клетки, мы мыслим упрощенно и искажаем. Мы жаждем простоты и любим повторять простые и броские афоризмы: "Человек - это звучит гордо", "Человек - самое кровожадное из животных", "Человек - мера всех вещей", "Человек человеку волк", "Человек - венец творения..."

Да ничего подобного - не волк и не венец. Человек - это человек. Да кто же из нас бывает хорош всегда и для всех?

Вот я был женат. Кажется, говорил об этом мельком, не хотелось распространяться. С раздражением думаю о жене, надо контролировать себя, подавлять нехорошие чувства, а это утомительно. Почему же возникло раздражение? Сейчас понимаю так: жили вместе два нормальных человека мужчина и женщина. Для Жужи, моей жены - нормальной женщины - самое-самое главное в жизни - любовь, семья и ребенок. Она и требовала, чтобы я все подчинил интересам ребенка. Для меня - нормального мужчины - самое-самое главное - дело. У разных мужчин дело имеет разный смысл. У некоторых дом и семья - главное дело. С такими женщинам легче жить. Но у других, "непутевых", дело - это разные забавы, наука в том числе. Для меня же наиважнейшее - поиски открытий. Вот и возникла проблема, уравнение с двумя неизвестными. Дано "a" и "b" - интересы жены, интересы мужа. В чью пользу решать уравнение? Я понимаю, ты, Винета, поступилась бы своими интересами. Но ведь ты сильная, ты всегда кидаешься на помощь. Моя жена не была сильным человеком, она требовала, чтобы я помогал. Вот и я не проявил себя сильным, не поступился своим делом... Но надо ли было поступаться? Если все будет жертвовать делом, кто будет делать дело тогда?

Уравнение с двумя неизвестными!

Может, нужно было искать компромисс, некое приемлемое соотношение сговорчивости, скажем 0,5a + 0,5b, или же: 0,6a + 0,4b - формула семейного счастья. Урезанное, конечно, счастье, обе стороны ущемлены, разочарованы...

Полурешение. Надо, чтобы обе были довольны.

Возможно, виноват я, не сумел обеспечить оптимум - 100 процентов для "а" и 100 процентов для "b". Но Темпоград затруднял решение, не мог я и уехать и остаться.

Вот и еще одно уравнение с двумя неизвестными, не до конца известными: А и В, Урби и Орби: Город и Мир.

Дано; А - Темпоград, город научной разведки, способный найти новую дорогу и указать ее миру.

И имеется В - Мир, который не желает принять новые темпы, говорит, что они ему не нужны.

Можно и Нужно! Древнейшая проблема - историческая, доисторическая, даже биологическая.

У зверя Можно - это организм. Нужно - среда. Можно - наследственность по Менделю, Нужно - отбор по Дарвину.

У человека Можно - это техника. Нужно - экономика, кроме того, и психология - строй жизни, привычки. Во всей истории прослеживается игра Можно и Нужно. Когда отставало Можно, люди голодали, когда Можно опережало, новшества осуждали.

Классический пример: паровую машину можно было сделать и в античной Греции на основе механизмов Герона, но она не нужна была; рабы справлялись со всеми делами, вручную раздували мехи, вручную ковали щиты и мечи, вручную на гребных галерах доставляли эти товары варварам.

- Неужели, - думаю я, - и Темпоград - разновидность Героновых сифонов? Ведь его же создала неотложнейшая нужда: заявки на новые проекты, новые заводы, новые породы, новые учебники, новые лекарства, нежелание и невозможность ждать три года обещанного. Темпоград все выполнил с лихвой, он и был запроектирован с резервом, чтобы быть наготове всегда. И что же делать теперь: так и держать мощности и умы наготове и в бездействии? Но мощности и умы в бездействии ржавеют.