Хроники Обена

- Какая? – спросил король со смехом.

- Сегодня брат приезжает! – снова хором ответили оба принца.

Роберт аж засветился, услышав это, но в тот же момент вздрогнул, когда за ним открылась дверь и вышла сама Яра, уже успевшая привести себя в порядок.

- Правда?! Откуда узнали?

- Письмо ворон принёс сестре Наталье, – мальчики начали плясать на месте. Но через секунду и родителям и принцам пришлось вжаться в стенку, чтобы налетевшая не пойми откуда орава королевских детей не сбила их с ног. Они загалдели на разные голоса, заставив даже стёкла дрожать от громкости выражения восторга принцев и принцесс. Родители не понимали, что от них хотят, но одного громкого окрика короля было достаточно, чтобы прекратить весь этот гвалт.

- Наталья, когда он письмо прислал.

- Вчера, – произнесла самая старшая из оставшихся принцесс. Ей было семнадцать лет. – Утром.

- Почему не сказала?

- Меня на совет не пустили, а потом я забыла, – как ни в чём не бывало ответила девушка. – Он сказал, что постарается приехать как можно раньше. Он воспользуется… помощью леса Перемещений. Ну, как Ольга, когда поехала к обенцам на День Рождения принцессы Евдокии.

- Только она уже не принцесса, а царица-императрица, – поправила Яра, закатив глаза. – Хорошо, что мы не поехали. Не люблю этих обенцев.

- Яра, – Роберт с укоризной взглянул на супругу, которая в ответ вздёрнула брови.

- Не надо на меня смотреть, пойдём. А то сына не успеем встретить. Кто первый во двор, получить сладости! – громко прокричала она так, чтобы все дети её слышали. Раздался новый взрыв радостных криков, и все побежали во двор, оставив родителей вдвоём.

- Ну как, как мне тебе объяснить, что обенцы нам не враги? – Роберт вопросительно взглянул на жену. Та лишь вздохнула.

- Милый мой, с тех пор как один из них убил моего брата, это стало просто невозможным. Пойдём, я соскучилась по сыну, – засмеялась она, потянув супруга за собой. Наконец они выбежали во двор. Была отличная летняя погода, солнце освещало дорожки, посыпанные галькой, гладко выстриженную траву и кусты. Королевская семья весёлой гурьбой вышла из ворот замка на подвесной каменный мост, в конце которого начиналась небольшая роща. Дети вновь запищали, увидев вдалеке, выехавшую из леса фигуру всадника. Он быстро приближался ко дворцу. Через несколько секунд всадник доскакал до них и спрыгнул на землю, но тут же чуть не свалился на неё, когда на него налетела вся орава братьев и сестёр.

- Добро пожаловать, Севастьян. Рады тебя видеть, – улыбнулся король, раскрывая объятия своему старшему сыну и наследнику престола Фингарда. Парень улыбнулся, бросаясь на шею отцу, а потом обнимая и целуя руки матери. На лице Баша сверкала улыбка.

- Наконец-то я дома, – вздохнул он.

Пять месяцев плавания прошли не зря. Практически всё это время София прорабатывала младшую сестру, исполняя желание Евдокии, оберегать Марусю как зеницу ока. Турмания и сама понимала, что без этого никуда. Когда в ямлезский порт Веркина вошло два корабля, София сидела на корточках перед сестрой. Та была одета по восточной моде: чадра, шёлковые шаровары и топ, соединённые вместе золотыми цепочками, в которые были вплетены алые ленточки, длинные волосы спрятаны. София критически, с некоторым беспокойством оглядела сестру.

- Встань, – Мария поднялась на ноги. – Как надо обращаться к особам из семьи Адиля?

- Э… госпожа, господин. Никаких шуток, всё строго, без лишних слов. Только подобострастный тон, а лучше вообще без эмоций.

- Правильно, – улыбнулась её сестра. – Помни, не щеголяй своим положением среди рабынь. Не затевай ссор. Пусть говорят, что хотят, лезут туда, куда не надо. Забудь, что они вообще есть рядом с тобой. Их вряд ли воспитывали так, как нас.

- Ага, – вздохнула Мария. Она, собственно, была не против подобного маскарада, только обучение ей уже сильно начинало надоедать.

- Когда видишь евнуха, смотрительницу, казначея, пашу или госпожу… короче, кого угодно, помнишь, что надо делать?

- А как же, – усмехнулась императрица. Они присела, склонив голову, соединив ладони перед собой.

- Отлично, – усмехнулась турмания. – Помни, старайся сильно не открывать лицо перед Маликой и её дочерями. Кроме турмании Эсманур, она моя лучшая подруга и не выдаст тебя. Запомни, у неё единственной во всём дворце рыжие волосы.

- Хорошо-хорошо, Соф, успокойся. Нам уже пора, мы причалили.

Турмания посмотрела в окно. Так и есть. Корабль остановился в порту. Вновь обернувшись к сестре, она окрылила сестру и, взяв её за руку вывела на палубу. В лицо сразу ударила смесь из разных запахов: море, духи, пряности, нечистоты и всё это смешано с жуткой духотой. Солнце так парило, что Мария чувствовала, как через секунду после её появления на улице по шее и по лицу потекли мокрые, прохладные ниточки пота. Она дёрнула сестру за длинный рукав.

- Соф, мне жарко, – тихо простонала она, состроив умоляющее выражение лица. Турмания чуть сильнее сжала её руку.

- Потерпи, Марусь, во дворце будет прохладно.

Слова турмании, к большому облегчению Марии оказались правдой. Как только они переступили порог дворца, их накрыло с головой блаженная прохлада. Царица старалась сильно не мотать головой туда-сюда, но уж очень необычно выглядело всё вокруг. Каменные стены гладкие, белоснежные, завешанные мягкими коврами. Они же лежали и под ногами. В мягком ворсе ноги утопали, будто в песке. Вскоре они подошли к ярким золотым дверям усыпанными разными драгоценными камнями. От такого зрелища у Марии глаза на лоб полезли. Она даже не смогла перевести взгляд на стражников, одетых в не менее привлекающие доспехи, но царицу они похоже не сильно впечатлили.

В покоях Адиля Маруся увидела тех, кого ей описывала София: Малика, Фатьма, Эсманур и ещё пять девочек возраста от пятнадцати до пяти лет – остальные дочери Старшей турмании. Мария выгнула бровь, осматривая богатые одеяния, от которых рябило в глазах. Царица так же заметила, как в глазах Эсманур появился радостный блеск, когда она увидела Софию. В зрачках остальных была лишь нескрываемая ненависть вместе с презрением.

- Соф, я сейчас… помру… – простонала Мария, сгибаясь пополам. Как же её утомили эти бесконечные лестницы. Рабыни, шедшие сзади, хоть и не поняли, что сказала приезжая северянка, но недоумённо переглянулись: как смеет эта девушка в таком тоне общаться с госпожой?

- Марусь, потерпи, я же терплю, – нахмурилась София, грозно посмотрев на служанок, давая им понять, чтобы они ни слова не говорили никому. Она схватила сестру за руку и потащила в общую залу, где жили рабыни. Там был шум и гам. Встретил госпожу привычным возгласом какой-то евнух. О чём они говорили, Мария так и не поняла. Когда они закончили, мужчина выжидающе взглянул на приехавшую с Софией девушку. Турмания обернулась к сестре.

- Веди себя сейчас как я тебя учила… Так, Марусь, это Суфьян – главный евнух гарема. Теперь ты будешь как одна из этих девушек, – она обвела рукой рабынь. – Смотри мне, делай всё так, как мы с тобой учили.

- Помню… моя госпожа, – выдавила Мария, улыбаясь во весь рот, благо его скрывала чадра.

София так не смогла успокоиться после вечерней беседы с Маликой. Какая же всё-таки эта турмания странная! Неужели ей совершенно не хочется начать перемирие? Младшая турмания сидела у себя, нервно стуча каблуками и напевая с детства знакомую колыбельную. Правда не успела она уплыть полностью в воспоминания детства, когда в её покои влетела Мария. Глаза у неё сверкали, в них читалась некоторая доля ярости.

- Знаешь, ещё день не успел пройти здесь, а я уже хочу домой, – воскликнула она. – как можно обращаться с рабыней, как с вещью? Причём и на меня перепало немало. Скажи спасибо моему самообладанию. А та рабыня до сих пор рыдает в общей зале.

София закатила глаза, поднимаясь на ноги и подходя к сестре, заставив ту сесть.