Страница 30 из 38
– Нашел-таки, сволочь, – прошипела я, со всей очевидностью демонстрируя, что так просто в руки не дамся.
– А ну поставь на место! – рявкнул Рамзин.
– Или что?
– Или твоему милому мальчику будет очень больно.
За спиной Рамзина появился шкафообразный Саша, держащий за горло вырывающегося и хрипящего Семена.
В здоровых лапищах Александра Семка казался тщедушным цыпленком, которому вот-вот сломают шею. А судя по ярости, бушующей в глазах Рамзина, это может случиться в любую секунду.
– Сема… – прошептала я и поставила сковороду.
Глава 21
– Надо же, какой послушной ты вдруг стала, – глаза Рамзина сузились так, словно то, что я уступила, только еще больше взбесило его. – Неужто маленький ублюдок так хорош, что ради него ты все что угодно сделаешь?
– Скажи своему громиле, пусть Семена отпустит, – попросила я как можно ровнее, не выдавая страха за Семку. – Он просто мой сосед и в наших с тобой разборках не при чем.
– Не знал, что у владельца с его вещью могут быть какие-то разборки, – нарочито холодно ухмыльнулся Рамзин, но я отчетливо видела адское пламя за этой ледяной ширмой.
Его взгляд не оставлял сомнений, что он пытается задеть меня целенаправленно, провоцируя на эмоции. Как будто одного его появления не было достаточно для того, чтобы мое тело одномоментно перешло из состояния почти покоя в режим ожесточенной похоти и дикой ярости одновременно. Неповторимый, только ему присущий запах коснулся моих ноздрей, сразу же изгоняя любые другие ароматы, заползая внутрь меня, стремительно отравляя потребностью, как ядовитый газ. И тот страх и та злость, о которых кричал мой разум, не были никакой для этого помехой. Скорее уж наоборот. Разгоняя с каждой секундой мое сердце все быстрее, они ускоряли процесс этой чувственной интоксикации, переплетаясь с ней, эти эмоции становились вроде и не совсем реальными, но совершенно отчетливыми.
– Я не твоя вещь, придурок, и никогда ею не буду, – сглотнув, выдавила из себя я, внутренне отвешивая себе весомую пощечину.
– А я, наивный, думал, что ты не заставишь меня опускаться до примитивного грубого шантажа, – Рамзин почти горестно поднял брови, изображая наигранное страдание, но через секунду его губы растянулись в кровожадном оскале. – Но раз до этого дошло, не буду врать, что мне это не доставит удовольствие. Александр, сломайте мелкому ублюдку обе руки, чтобы в следующий раз он думал, прежде чем тянуть их к чужому имуществу.
Рамзин произнес это таким отстраненно-холодным тоном, что у меня волосы на голове зашевелились.
– Не-е-ет! – завопила я. – Не трогай его. Это несправедливо! Он никогда не прикасался ко мне!
– Ой ли? – склонил голову на бок Рамзин и достал из кармана телефон.
Проведя несколько раз по экрану, он положил его на стол передо мной. Я не захотела прикасаться к нему, а просто опустила глаза и едва не застонала. Это было дурацкое селфи, которое Семка сделал где-то неделю назад в баре, когда там праздновали день рождения одного их завсегдатаев. Семен тогда слегка перебрал и обнимался и фотографировался со всеми, в том числе и со мной. На фото он тесно прижимался ко мне, целуя куда попал в шею. Вот только откуда это фото у Рамзина?
– Это просто глупое селфи. Мы дурачились, – пробормотала я, поднимая глаза, уже зная, что для Рамзина это никакой не довод.
– Он… Прикасается… К тебе, – мужчина произнес каждое слово словно отчеканивая.
– Ты что, из каменного века, Рамзин? Это просто дружеское объятие. Ничего такого.
– В самом деле? – он схватил телефон и, проведя по экрану, прочел: – «Моя девушка Яна. Мужики, правда, я счастливчик?» Восхищенные комментарии друзей-придурков читать?
Я посмотрела на бледного Семена, едва дышащего в захвате Саши, и он прошептал одними губами: «Прости», став еще белее. Покачала головой, понимая, как Рамзин нашел нас и что теперь мы в реальной заднице.
– Он просто глупый размечтавшийся мальчишка. Разве ты в его возрасте не делал глупостей?
– Глупости – да. Если бы он просто дрочил на твой светлый образ втихаря, я бы его вполне понял. Но назвать чужую женщину своей… Нет, настолько тупым я не был никогда.
Я решила, что не буду усугублять сейчас спором на тему о том, что не считаю себя его женщиной, равно как и вещью. Лучше поменять русло разговора, переключив с Семена на себя.
– Но ты же не думаешь, что я повелась бы на него? – я старалась казаться как можно безразличней и отвернулась от Семена, потому что смесь вины и обиды на его лице резала меня наживую.
– Конечно, я не думаю, что ты стала бы спать с ним, тем более после меня, – самодовольно заявил Рамзин, но угрозы в его голосе не убавилось. – Но этот наглый прыщ посмел практически на весь мир объявить мое своим. А это я спускать не намерен.
– Пожалуйста… Игорь. – Бровь Рамзина выжидающе поднялась. – Не нужно портить жизнь мальчишке. Он совершил глупость, и он не знал ничего о тебе и твоих на меня претензиях.
Семен возмущенно дернулся, но я хлестнула его предупреждающим взглядом, и он замер. Но, само собой, это не ускользнуло от внимания Рамзина.
– Не знал, – слегка протянул он, не отрывая своих глаз от меня и будто раздумывая, должен ли он принимать мои слова на веру. – А ты знала. Поэтому это будет больше наказанием для тебя.
– Что?
– А что? Ты же не думала, в самом деле, что я стану бить или морить тебя голодом в назидание? Я не собираюсь портить свою игрушку. И мне не нужно, чтобы ты зажималась, когда я буду тебя касаться. Ты нужна мне послушной, а не сломанной. Я ведь хочу трахать прежнюю Яну, а не дрожащую от страха куклу.
Но вот как можно одной фразой или даже просто звучанием голоса сделать так, чтобы я ощутила и вспомнила все, что он может со мной сделать. И при этом совершенно не важно, насколько оскорбительно это прозвучало. Так, будто его рот вдруг оказался повсюду на моем теле, и оно готово загнуться от иссушающей жажды почувствовать его и внутри. Как противно понимать, что ты никак не можешь управлять ни самими желаниями, ни их силой. Рамзин открывает рот, говорит, и весь контроль у него. Долбаный пришелец!
Рамзин повернулся к Семену
– Моя Яночка не хочет, чтобы тебе делали больно, мальчик, – презрительно произнес он. – Но наказание за наглость ты должен понести в любом случае.
Семен дернулся в огромных ручищах Саши и неожиданно уставился на Рамзина зло и вызывающе.
– Хочешь наказать меня, валяй. Только Янку не трогай, – агрессивно выкрикнул он и тут же заскрипел зубами, потому что получил тычок под ребра от охранника.
– Как трогательно! Такая взаимная забота! Сейчас расплачусь, – продолжал глумиться Рамзин.
– Ты же на вид вроде нормальный мужик, – дерзко продолжил Семка. – Неужели такому, как ты, не в западло заставлять женщину быть с тобой против воли? Неужто без принуждения с тобой не спит никто?
– Замолчи, Семка… – успела выкрикнуть я, но тело парня уже выгнулось от боли, и он завопил отчаянно и громко.
При этом охранник не сделал ни единого движения, и только Рамзин смотрел на бьющегося от боли Семку пристально.
– Прекрати! – Я метнулась через кухню и хотела толкнуть Рамзина в грудь, то тут же оказалась прижата к нему так, что даже нормально вдохнуть не могла. Его запах и интенсивный жар обрушились на меня, и все нутро заполыхало, эгоистично требуя забыть сию же секунду о существовании в этом мире чего бы то ни было и немедленно сдаться этому животному голоду, которым заразил меня Рамзин.
– Прекратить? – зарычал он мне в лицо.
– Да, пожалуйста. Прошу тебя.
Да, я уже умоляла, только к своему стыду не могла бы сейчас честно сказать, прошу я за Семку или озвучиваю собственную капитуляцию перед желанием.
– Ах, теперь ты просишь. А как насчет того, что я просил тебя вернуться? И даже обещал, что обойдется без наказания! – злость Рамзина наконец прорвалась в крике.
Но кроме нее от меня не укрылось и вожделение, которое заставляло его тело едва заметно подрагивать от моей близости. И эта дрожь немедленно передавалась моему телу, словно нас кто-то тыкал одним на двоих электрошокером.