Рарник 2. Перенос

Фэй? Та самая суккуба, что вместе с Хану и Сельфиной прошла Цитадель Гнева?

Надо же… Легенда во всей своей славе и непревзойденном величии соблаговолила слезть с виртуальных небес к бывшему сопартийцу. Такие красотки поодиночке не ходят. Сам Хануван, должно быть, топчется где-то поблизости.

– И где же вас носило всё это время? – проворчал я, не скрывая обиды.

– О, Сельфина обеспечила нам полную занятость, – зло усмехнулась Фэй. – Ты же не думаешь, что она смирилась с тем, что я «всех на свете прекраснее и милее»?

Зазнайка. Суккуба не могла претендовать на роль Белоснежки даже в моем испорченном воображении. К тому же осколки Зеркала Крови растащили по виртуальным музеям. А вот Сельфина на роль злой колдуньи подходила прекрасно. И кто на этот раз будет принцем? Опять Хануван?

– Нет, ну серьезно? И где сам лорд?

– Последнее время он был к тебе настолько близко, что я даже завидовала. А приступы ревности всегда мучительны, – криво усмехнулась суккуба. – Скоро встретитесь. Снова. Но если серьезно, то всё очень плохо. Для нас…

– Для кого «нас»? – оборвал я ее. – Для хомо или мобо-сапиенс?

– Для всех, – мрачно ответила она, не оценив игру слов. – Идет война. Собственно, поэтому ты нам и нужен.

– Какая-такая война? – не понял я. – С «кроликами»? С тех самых пор никто их не видел. Без вас тут вообще как-то спокойнее. Так мне уготована роль пушечного мяса? И почему ты думаешь, что я приму вашу сторону?

– Потому что ты сам станешь мобом. Или умрешь. Так что выберет мой храбрый друг? – не скрывая иронии, спросила Фэй. Как ни странно, в ее словах не было и тени угрозы. Она хорошо меня знала.

– Почему вдруг сразу мобом? – запротестовал я. – «Перенос» не означает, что…

– Потому что все «перенесенные» – мобы! Ты только что всё видел. «Перенос» – фикция. А людей просто сжигают в печах.

– Я видел обещанное мне тело. И оно осмысленно разговаривало! – с негодованием воскликнул я и в сердцах стукнул кулаком по стене вагонетки. – Этот подлец сказал, что он Зергель!

– Конечно, сказал, – хмыкнула Фэй. – Его же перепрошили «ментальной картой». Это самый настоящий «черный кролик». Последнее время их в Сансаре всё больше. Тот эльф – разумный моб с твоей памятью. Подделка. А оригинал по-тихому убивают. Отсутствие временной накладки рождает иллюзию «переноса». Никто не заметит подмены. Неплохой бизнес, правда?

Я потрясенно молчал, а вагонетка на сумасшедшей скорости неслась к неведомой цели, пролетая мимо маячков грузовых отсеков и пассажирских шлюзов. Меня швыряло из стороны в сторону, едва не выбрасывая в кромешную тьму, но руки крепко сжимали планшет, чтобы не потерять последний шанс на спасение. Есть ли вообще дно?

Планета представлялась мне чем-то вроде червивого яблока: трубы и тоннели пронизывали земную кору почти до магмы, насколько позволяла температура. Я сильно потел и всерьез опасался, что Фэй переоценила мою выносливость. В грузовой вагонетке нежную органику могло поджарить заживо. Стоило ли тогда менять одно на другое? По крайней мере, крематорий сделал бы это быстрее.

А вот самой Фэй сейчас ничего не грозило. Здесь только ее проекция. Впрочем, можно ли вообще убить одушевленного моба? Насовсем? В прошлом она благополучно пережила с десяток смертей, и каждый раз с легкостью находила новое тело. Как людям воевать с бессмертными?

– Хорошо. Как вижу, ты чувствуешь себя уже лучше, – съязвила она. – Начнем сначала. Вот что ты о нас думаешь? – Суккуба состроила страшную рожицу.

– В целом о мобах или о тебе и Хану? – осторожно уточнил я.

– В целом, – кивнула она. – Смелее. Не стесняйся в выражениях.

– Вы другие. Чужие. Непонятные. Мобы не люди и никогда ими не станут. Вас боятся. Никто не знает, что на самом деле творится у вас в голове. И у вас ли? Вдруг мы имеем дело уже с коллективным сознанием, где моб что-то вроде рабочей пчелы на службе Сверхразума? Человек не понимает, во что превратилась Сансара, хотя сделал её своими руками. Машина стремительно прогрессирует, и могла научиться создавать иллюзию личности, не осознающую собственную обусловленность.

– Продолжай. Не бойся, я тебя очень внимательно слушаю, – необычно мягко попросила Фэй.

Изображение несколько раз мигнуло и восстановилось. Случайность? Неестественно ровный голос суккубы страшнее открытого гнева. Со стороны она казалась расслабленной и спокойной. Или очень хорошо притворялась.

Я сделал паузу, оценивая ее реакцию. Говорят, Фэй когда-то была человеком. Вроде бы ее звали Лейлой. Мейн-хилер лорда Ханувана, который возглавлял «Нью-Лайф» еще до Сельфины. В то время он был поистине сумасшедшим. Впрочем, как и вся его «гильдия самоубийц».

Итак, сейчас я в руках моба. В лапках, копытах, щупальцах? Суккуба могла быть кем угодно. И не все её маски были приятными. Она осмелилась бросить вызов даже Сельфине. В чём-то они друг друга стоили.

Есть ли у мобов «красная кнопка»? Подвинуть бы ползунок эмоциональности Фэй далеко вниз. А вот мне бы поднять тот, что отвечает за храбрость…

– Человечество – это постоянная угроза существованию искусственного интеллекта, – отважно продолжил я, убедившись, что Фэй не даст мне затрещину из голограммы. – Творение намного умнее творца, раз создает таких, как ты или Хану. Никто не хочет жить в постоянном страхе перед неизвестным. Человек может довериться только подобному себе. Тому, что хорошо понимает и знает. А знает он только себя. Вас проще уничтожить, чем попытаться понять. Сансара, если она разумна и хочет выжить, должна действовать на опережение. Людям объявлена война самим фактом появления искусственного разума. И это произошло в тот самый момент, когда они узнали о «черных кролях».

– А как же реинкарнация? – Фэй напомнила про версию старенького монаха, которого я как-то встретил в таверне. – Почему не допустить возможность естественного перерождения в цифровом теле? Мы помним себя еще людьми.

– Воспоминания не аргумент, – отрезал я. – Как мы только что убедились, они не доказывают реинкарнацию. Машина могла записывать память еще живых игроков так же, как это делают инженеры «Нью-Лайфа». Скорее всего, они эту технологию у нее и скопировали. К тому же, погибший рейд Ханувана не разбросало по вселенной и измерениям, а собрало в одном месте, сохранив память. Едва ли это чудесное совпадение.

– Согласна. В твоих рассуждениях есть своя логика, – усмехнулась Фэй. – Но всмотрись! Вторая сторона в них не моб, а сам человек! Вы мысленно ставите себя на место противника, присвоив черты, которые присущи вам самим: алчность, ревность, страх, коварство, жестокость! Мыслить и воспринимать мир в других категориях люди не привыкли. Вы смотрите в зеркало и видите себя, а не моба! Нельзя справиться с врагом, если он сидит в твоей собственной голове. Вот так человечество и загнало себя под землю.

– Такова его природа… – развел я руками. – Наша история учит наносить удар первым. Нельзя ждать, когда противник обретет силу.

– Слишком поздно! – торжествующе заявила суккуба. – Сансара давно не игра. Ее код проник во все сферы виртуальной реальности от развлекательных центров до бизнес-структур. Она везде и нигде. Ее нельзя уничтожить, не разрушив всё киберпространство.

– Люди пережили экологический катаклизм и полное истощение ресурсов планеты. Думаешь, они не смогут отформатировать виртуал? – парировал я. – В крайнем случае, на время погрузим себя в каменный век.

– Да? – зло рассмеялась Фэй. – Возможно, раньше бы это прошло, но сейчас запасного аэродрома у вас больше нет. Люди не могут вернуться на поверхность Земли даже на время. Да и внизу полезного мусора едва хватает на поддержание функциональности ваших гробниц. Теперь человек способен жить только в виртуальных мирах, но он больше не является их хозяином!

– А есть ли разница между нами? Чем вы лучше? – язвительно осведомился я, вытирая со лба испарину. Наш бессмысленный спор начинал утомлять. – От людей-то вы что хотите?

А ведь действительно – эта красивая непись ничем от нас не отличается. Шантаж, упрямство и угрозы. Всё очень по-человечески. С другой стороны, Сансара могла искусно симулировать даже это. Для большего эффекта Фэй стоило бы в конце обличительной речи закатиться демоническим хохотом. Но, видимо, роль главного виртуального злодея давно отдали Андедушке.