Считая шаги

Как она не уговаривала Бена, своего старшего сына, согласиться на любезное приглашение Хьюго, но заманить его сюда не удалось. Прикрывшись тем, что у него свидание с очередной красоткой, он наверняка, зароется в своем офисе, отдавая лучшие годы работе.

Сам Селестино задерживался, что было ему свойственно. Этот итальянец слишком любил внимание к себе и умел подогревать обстановку вокруг своей персоны, окутывая появление на собственной вечеринке флером таинственности и необычайной занятости.

Помимо самого Хьюго, страсти могли накалиться в любой момент, потому что здесь присутствовала изрядная доля людей, ненавидящих друг друга, немалая часть из них, совершенно терпеть не могла самого Селестино, ну а оставшиеся были его дражайшими поклонниками и фанатами творчества. Безбожно красивых моделей для разрядки обстановки было нагнано десятка два.

Дамы, молодые и не очень, блистали нарядами и украшениями. Мужчины прекрасно оттеняли их своими черными смокингами. Рекой лился «Дом Периньон», но Оливия недолюбливала это шампанское предпочитая более скромное в цене Боллинжер Гранд Анне. Оно было куда приятнее на вкус, а гнаться за соответствием своему статусу, было уже давно не по возрасту.

Миссис Грэнсон чувствовала на себе пристальные взгляды, которые, казалось, просвечивали тело насквозь выискивая недостатки, но в свои шестьдесят, она выглядела потрясающе. Стройная, подтянутая, с модной короткой стрижкой под каре, природный светлый цвет волос сглаживал седину, с которой она даже не пыталась бороться. Каблуки ее туфель были не ниже, чем у молоденьких представительниц высшего света Нью-Йорка, а осанка куда более царственной. Светлое платье с запахом на левом боку, отделанное пайетками, удачно подчеркивало грудь, которая могла выдержать и куда более откровенное декольте. Украшения были минимальны. Лишь винтажные серьги и кольцо на правой руке.

Оливия достала из клатча телефон, чтобы проверить время. Виктор должен был подъехать с минуты на минуту и этот прием немного для нее немного оживет. Давний друг и генеральный директор «Грэнсон Корп», не мог позволить себе покинуть свой кабинет в девять вечера. Слишком рано.

Год был не из легких и фирму лихорадило от недостатка заказов, которые приходилось буквально выдирать. Еще и Стивен противился сокращению кадров, удерживая былое величие «Грэнсон корп», которого добился его покойный отец. Компании давно требовалась реструктуризация и Виктор пытался провести реформы мягко и постепенно, но все его предложения заморозил самый молодой из Грэнсонов, который с трудом понимал последствия своих действий.

Тяжелые мысли снова заполонили голову Оливии. Она тяжело вздохнула и убрала телефон, с которым так и застыла среди толпы. Взгляд женщины немного ожил, когда в поле зрении появилась Линда Хамид, в сопровождении полуодетой красотки.

Эту молодящуюся мадам, Оливия знала еще с тех пор, когда Линда пыталась закрутить роман с Беном, который был моложе ее на десять лет. Роскошная женщина и светская львица, добилась расположения парня, но не дольше чем другие красотки.

Миссис Грэнсон не вмешивалась в личную жизнь сыновей, полностью уверенная в их благоразумии. Современные нравы были легче пуха и бороться с ними не было никаких сил. А потому, вложив всю душу в воспитание мальчиков, Оливия молила их только об одном — чтобы они не были жестоки с женщинами и не обещали им больше, чем могли дать.

В этом ни Бен, ни Стивен ее не разочаровывали. Линда натужно улыбнулась, когда встретилась взглядом с миссис Грэнсон.

Оливия! Прекрасно выглядите. Вы одна? — глаза Линды забегали по залу, в надежде найти Бена.

Нет. Стивен здесь и Виктор должен скоро подъехать. Но, как видишь, аперитив, проходит в одиночестве.

Хьюго еще не прибыл? Ну, каков наглец! Впрочем, ничего нового… Собрать всех и заставить ждать. Мэр тоже здесь?

Да. Он в дальнем конце зала, наслаждается заслуженным вниманием. Вон видишь вспышки камер.

Ни сказав ни слова, Линда направилась в указанную сторону с застывшим акульим взглядом. Оливия восхищенно покачала головой. Линда Хамид не сдавалась и билась с обстоятельствами с упорством смертника-камикадзе, вызывая невольное уважение к себе, но ее полухамские манеры крали львиную долю симпатии окружающих.

Мягкий шафрановый свет, легкая музыка от небольшого оркестра виртуозов, разбавляли приглушенный гомон голосов, но тут публика словно сговорившись повернулась к центральному проходу. Хозяин вечера изволил появиться.

В этот же момент, Оливия почувствовала прикосновение к своему локтю и обернулась.

Прости, что опоздал, — Виктор извиняющеся улыбнулся.

Ты попал на самое интересное. Хьюго только до нас снизошел.

Оливия в очередной раз отметила, насколько же мужчин красит смокинг. Вечное сочетание черного и белого, это классическая рамка подчеркивающая достоинства и придающая благородство. У Виктора была скандинавская внешность, волосы с проседью, острые скулы, подтянутая фигура и прозрачные глаза, в которых многие не видели ничего человеческого. Но Оливия знала этого человека многие годы и спокойно могла доверить ему свою жизнь.

Стивен не составил тебе компанию?

Ты знаешь, что я спокойно переношу одиночество, но признаюсь, увидеть тебя, это своевременный глоток свежего воздуха, среди этих интересных и доброжелательных людей.

Тонкие губы Виктора Лингрена растянулись в сдерживаемой улыбке и он присоединился к аплодисментам, которыми гости приветствовали хозяина вечера.

Хьюго Селестино, единственный из мужчин, кто удосужился надеть кеды со строгим костюмом, на лице красовались модные очки, шевелюра была уложена профессионально небрежно, ухоженные усы и борода подчеркивали лицо, на котором красиво сияла циничная и очаровательная улыбка. Прямая спина, невысокий рост и непомерное эго выделяли этого щеголя из толпы и он без промедления направился к микрофону на невысокой сцене.

Приветственная речь была короткой и удачно разбавлена шутками. Особо были отмечены мэр города, пара конгрессменов и самые близкие друзья итальянца. Даже знаменитых актеров и поп-музыкантов он обошел стороной, лишний раз выставляя свой независимый характер.

По окончании речи Хьюго вновь искупался в овациях и подхватив бокал шампанского, приобнял высокую брюнетку за талию и скользнул в толпу.

Он никогда не изменится, — Виктор сокрушенно покачал головой, не скрывая того, что одобряет пренебрежительный и полушутливый тон Селестино.

Хьюго слишком долго к этому шел… Ему это простительно, — поддакнула Оливия и тут внимание многих привлекла еще одна пара опоздавших.

Кто же это переплюнул Хьюго?

Оливия прищурилась. Зрение подводило давно, но очки носить она отказывалась принципиально, а линзы раздражали.

Мэдсен! — процедил сквозь зубы Виктор. — Тот еще выпендрежник! Они с Селестино стоят друг друга! Думал, его сегодня не будет. Вот и первое разочарование вечера… Пойду возьму выпить, чего-нибудь по-крепче.

Райана Мэдсена мало кто любил. Успешный, холостой, блестящий бизнесмен и беспощадный человек. Он был одним из лучших топ-менеджеров и давно сотрудничал с Хьюго, вот только род их совместных занятий оставался до сих пор неизвестным широкой публике. У Хьюго был потрясающий нюх и он слыл неплохим инвестором. На одни гонорары от дизайн-проектов, такие приемы себе и крупные финансисты не могли позволить.

Но на этот раз от внимание, на которое законно претендовал Райан Мэдсен было намертво приковано к его спутнице.

Линда смотрела во все глаза, но все же не могла поверить, что серая мышь — Кейтенберг могла выглядеть так ослепительно.

Платье отливало матовым золотом и мягко стекало по фигуре, облегая соблазнительные линии; перекинутое через одно плечо, оно не отличалось сложным кроем и привлекало внимание своей изящностью, не отвлекая внимания от естественной красоты девушки. Волосы Эммы были подхвачены по бокам двумя красивыми заколками, которые едва заметно мерцали в волосах, они были уложены назад и красивым шелковым водопадом прикрывали полуобнаженную спину. Оттенок был потрясающий каштановый с серым отливом, в умелых руках стилистов, они колыхались при малейшем движении. Макияж привлекал внимание, в первую очередь, к глазам. Скулы красиво подчеркивали едва заметные румяна, губы нежного оттенка едва подрагивали, в ушах переливались бриллиантовые серьги, в левой руке Эмма держала роскошное меховое манто.