Страница 10 из 12
2) «солнце за горой» (строфа X);
3) «Тиранка бедного попа» (строфа XIV)[40];
4) «Как жертву Асмодея» (строфа XV);
5) «И тёмно становилось» (строфа XX);
6) «дано в удел» (строфа XXII).
Произведения Жуковского до 1817 года:
1) «вперед, и взад, и вкось» («Мартышка»);
2) «солнце за горой» («Людмила», «Тургеневу, в ответ на его письмо»), «солнце за горою» («Громобой»);
3) «Тиранка Дульцинея» («Романсы из “Дон Кихота”»);
4) «как некий Асмодей» («К Воейкову»);
5) «Тёмно в зеркале» («Светлана»);
6) «дан удел» («Цветок»).
Наличие словесных и фразеологических совпадений с Жуковским позволят предположить, что те же совпадения с пушкинскими текстами вторичны. Автор «Тени Баркова», пародируя баллады Жуковского «Громобой», пародировал вообще всю лексику Жуковского. А пушкинская лексика лицейского периода была производной от той же лексики – вот главная причина лексических (на уровне одного слова) и фразеологических совпадений «Тени Баркова» с пушкинскими стихами.
Кроме того, анализ лексики, предпринятый М. А. Цявловским, выглядит слишком односторонним: рассматривались лишь те стихи баллады, которые имели, по его мнению, соответствия в лицейской лирике Пушкина, но совершенно оставлены без внимания и объяснения те многочисленные случаи, когда лексика баллады существенно отличается от пушкинской (мы не включаем сюда, разумеется, непристойные слова и выражения, почти не встречающиеся в пушкинских произведениях этого времени).
Дабы восстановить нарушенную М. А. Цявловским объективность, мы рассмотрели именно случаи существенного расхождения языка баллады с пушкинским. Ниже, по возможности, кратко излагаются полученные результаты.
1. Выражения, Пушкину не свойственные, не встречающиеся в его творчестве (всего 17):
– «расстриженным попом» (строфа I);
– «корнет уланский» (строфа I);
– «третьей гильдии купец» (строфа I);
– «волосы клокочет» (строфа III);
– «ломает в стих» (строфа IV);
– «как будто бы для смеха» (строфа IV);
– «огнистыми очами» (строфа V);
– «лихой предатель изменил» (строфа VI);
– «солнце за горой» (строфа X);
– «как в масле сыр кататься» (строфа XIII);
– «тиран для бедного попа» (строфа XIV);
– «с робостью стыдливой» (строфа XV);
– «как жертву Асмодея» (строфа XV);
– «весенний злак» (строфа XVII);
– «утро пробудилось» (строфа XVIII);
– «время быстро мчалось вдаль» (строфа XX);
– «водкою налив бокал» (строфа XX).
2. Слова, не употреблявшиеся Пушкиным в лицейский период творчества (всего 11): Асмодей, биржа, гильдия, вкось, вкривь, интрига, Приап, подьячий, призрак, святцы, тёмно.
Эти слова если и употреблялись Пушкиным в послелицейском творчестве, то достаточно редко. Например, «Асмодей» (имя адского духа, демона из баллады Жуковского «Громобой») после лицея встречается у Пушкина, но не в своем прямом значении, а как прозвище Вяземского, принятое в «Арзамасе».
3. Слова, вообще отсутствующие в «Словаре языка Пушкина» (всего 17): дыбом, вколотить, водрузиться, задорно, измяться, каплун, керч, корпеть, отвиснуть, портища, прореха, пятерня, расстриженный, сноп, устрашиться, ядреный.
Нельзя не обратить внимания на то, что значительная часть слов имеет ярко выраженную стилистическую окраску, подчеркивающую их простонародность, чего не скажешь о тех словесных совпадениях с пушкинской лирикой, которые отмечены М. А. Цявловским.
Кроме того, отмеченные нами в тексте баллады особенности речи: «ломает в стих», «дыбом», «время, мчащееся вдаль», «как будто бы для смеха», «волосы клокочет», пробуждающееся утро («уж утро пробудилось»), характерное ударение в слове «тёмно»[41], водка, разливаемая по бокалам («водкою налив бокал»), – позволяют предположить в авторе человека невысокого социального уровня.
Таким образом, анализ лексики баллады (непристойные слова и выражения, как уже было отмечено, в расчет не принимались) дал следующие результаты:
– выражений, вообще не свойственных Пушкину, – 17;
– слов, отсутствующих в «Словаре языка Пушкина», – 17;
– слов, не употреблявшихся Пушкиным в лицейский период творчества, – 11.
Для баллады объемом в 288 стихов полученные показатели весьма существенны, особенно, если учесть, что значительная часть текста, как уже отмечено выше, была исключена из рассмотрения.
Но все же, справедливости ради, возвратимся к отмеченным М. А. Цявловским фразеологическим совпадениям текста баллады с пушкинской лирикой, соответствия которым нет в произведениях Жуковского:
– «над хладной одой»;
– «доволен будешь мной»;
– «Велик Барков»;
– «Поет свои куплеты»;
– «… престарелу … поседелу».
Сюда же можно отнести фразу «Прокляты Аполлоном», имеющую точное соответствие у Пушкина и не столь точное у Жуковского. Мы имеем шесть бесспорных случаев фразеологических совпадений, отмеченных М. А. Цявловским. Конечно, это не так много по сравнению с отмеченными нами случаями разительных стилистических отличий языка баллады от пушкинского. Но все же такой факт требует объяснения. Нам представляется, что выявленные М. А. Цявловским фразеологические совпадения свидетельствуют о том, что автор баллады, превосходно знакомый с творчеством Жуковского, избранным для пародии, столь же хорошо знал и лицейскую лирику Пушкина.
Нельзя исключать и возможность внесения в текст баллады нескольких пушкинских словосочетаний при многочисленных случаях переписки версификационно слабого, а местами малограмотного сочинения, более образованными, чем автор, любителями подобного рода литературы. На возможность корректировки текста «под Пушкина» при переписках баллады указывает вариативность строфы 9, имеющей существенные разночтения в разных редакциях текста.
М. А. Цявловский остановился на следующем варианте:
Однако в других списках фамилии поэтов меняются: место Боброва занимают то Шатров, то Барков, то некий Лампров; Шелехов в некоторых списках заменен Шаликовым; троица «Шихматов, Палицын, Хвостов» в процессе переписок претерпела особенно много изменений:
– «Шаликов, Шаховской, Хвостов»;
– «Кропоткин, Шахматов, Хвостов»;
– «Кропоткин, Шаховской, Хвостов».
Есть и редакция, полностью перенесенная из пушкинской эпиграммы «Угрюмых тройка есть певцов…»:
– «Шихматов, Шаховской, Шишков»[43].
Немаловажным обстоятельством является то, что по датировкам, предложенным самим М. А. Цявловским, эпиграмма написана через полгода после баллады. Если бы он включил в контаминированный текст именно последнюю редакцию, мы имели бы еще одно полное текстуальнное совпадение с Пушкиным! Но автор «Комментариев» избрал другой вариант, проявив в данном случае безусловную объективность.
Такое количество вариантов фамилий поэтов в разных редакциях баллады не может принадлежать ее автору, это, конечно, результат сотворчества многочисленных переписчиков.
Иное предположение высказал недавно С. А. Фомичев, как и мы, убежденный в «версификационной слабости этого произведения («Тени Баркова». – В. Е.), едва ли возможной даже у раннего Пушкина». Фомичев не исключает, что «“Тень Баркова” – плод коллективного творчества; подобное озорство было распространенным в условиях закрытого мужского учебного заведения»[44].
40
Редакция стиха 167 из списка баллады, обозначенного М. А. Цявловским буквой «А» – см.: Цявловский М. А. Комментарии. С. 188.
41
«Тёмно», встречающееся в единичных случаях у Жуковского и Пушкина, является одним из признаков намеренной стилизации под народную речь, например, в балладе Жуковского «Светлана».
42
Philologica. 1996. Т. 3. С. 140–141.
43
Цявловский М. А. Комментарии. С. 181.
44
Фомичев С. А. О текстологии пушкинской лирики // Фомичев С. А. Служенье муз. СПб., 2001. С. 170.