Мизантропия

Какой-то тип не удосужился посмотреть вперед и врезался мне в спину. На его уставшем от жизни лице красовался свежий кровоподтек, а вся передняя часть рубашки была измазана остатками обеда или ужина. Мутный, расфокусированный взгляд попытался сосредоточится на мне. Выходило у парня плохо. На вид ему было чуть больше двадцати, но обильные возлияния и, возможно, уколы какой-то очередной дряни сильно старили и без того уродливую физиономию.

– Ты ка… хера… сука, – медленно произнесло полуживое тело, с трудом набирая в легкие воздух.

Вести диалог с подобными личностями – то еще удовольствие. Ты ему два слова, он тебе десять, причем, каждое следующее будет произносить еще менее четко. Потом полезет в драку, получит по морде, полежит на тротуаре и спокойно пойдет себе дальше, забыв о всем, что произошло минуту назад. Обычно с такими никто не цацкается, главное – бросить тело подальше от заведения или собственного дома, чтобы копы не прицепились. Убитый житель Арти – не проблема, а естественное явление. Мне всегда казалось, что легавые просто ставят очередную цифру в отчет и даже не удосуживаются писать объяснения или заводить уголовные дела. Однажды, один из моих соседей по этажу, Джо Морелло – из бывших, подтвердил эту теорию. И пока я вспоминал несчастного алкоголика, уволенного за пристрастия к чему-то серьезному, пьяное тело обиделось из-за того, что не получило ответ на свой вопрос. Его довольно увесистый кулак полетел мне в лицо точно в замедленной съемке. Я рефлекторно поднырнул под удар, но тут же опомнился, остановил уже заряженный апперкот и легко толкнул парня в грудь. Он смешно замахал руками и, споткнувшись о торчащую позади плитку, осел на стену стрип-клуба, а когда попытался подняться – к нему подскочил низкорослый крепыш и одним боковым отправил смотреть сны.

Джимми никогда не шутил, воспринимал любое слово всерьез и всегда удивлялся, почему я не ввязываюсь в драки. Он наблюдал за нашим столкновением, сложив руки и смешно шевеля своими черными усами, но когда пьяница коснулся святого места, коренастый охранник моментально сорвался с поста и вмешался.

– Вот скажи мне, Сид, – произнес он, закончив перетаскивать бессознательную жертву на противоположную сторону улицы. – Ты ж не слабак, вон какой здоровый! Что ты их бережешь?

– Не начинай, а, – я попробовал отмахнуться от очередного разговора про мораль. – Как прошла позавчерашняя смена? Без происшествий?

– Три сломанные челюсти, пара ножей, – отмахнулся Джимми. – Считай, и не дежурил. Так, мелочи. Ты от разговора-то не уходи! Бросал бы свое пустое занятие и шел ко мне в напарники, а то этот мистер чистоплюй замучил уже. То на работу не выйдет, то какого-нибудь важного господина зацепит. Сэлли потом извиняться приходится и девочек за бесплатно отдавать. А ты ж знаешь, я этого не люблю!

Действительно, у одного из охранников «Вельвета» имелась совершенно бескорыстная привязанность к работницам клуба. В свободное время он бегал вокруг них словно курица-наседка, и когда какой-нибудь особенно наглый клиент пытался сделать что-нибудь «нехорошее» – этот крепкий мужичок безжалостно карал нарушителя своими кулаками, а иногда и с помощью оружия. Недавно к нам устроилась новенькая. Миниатюрная блондинка Лили. Волновалась по неопытности жутко, так он ей и чай принесет, и какую-нибудь историю расскажет, добрая душа. Ну, и девочки его тоже боготворят, ухаживают и раны обрабатывают после столкновений с клиентами. Вот только Сэлли это бесит, понимает, старый лис, что в случае чего, из Джимми выйдет неплохой хозяин бара. Где нужно строгий, где нужно заботливый.

– Сид, опять что-ли в мечтах витаешь? Сид! – рявкнул охранник, щелкая пальцами перед моим носом. – Ну так что? Ты, вроде, парень нормальный, со своими странностями, но понятия имеешь. Бросай, говорю, стойку! Сколько можно людям пойло наливать?

– Не люблю драться, ты же знаешь, – вот я и попался на очередную беседу. – А там если что, так вы с Риком всегда на помощь подоспеете. У меня хорошая работа, за которую платят хорошие деньги.

– Это ты свои гроши хорошими деньгами обозвал? – не унимался крепыш. – У меня в три раза больше выходит, а сколько удовольствия! Каждый сломанный нос какого-нибудь особенно резвого засранца словно бальзам на душу. И не надо мне загонять! Я ж вижу, как ты двигаешься, явно профи. Парни поговаривают, что наш бармен из бывших…

Последнее слово Джимми я не расслышал из-за остановившегося неподалеку автомобиля. Его водитель зажал клаксон, и улица наполнилась противным высоким сигналом. Похоже, ему не понравилось, что какой-то нищий в рваном пальто посмел слишком медленно перейти дорогу. Только теперь я обратил на него внимание. Машина сильно выделялась на фоне ближайших строений. «Вельвет» расположен на узкой двухполосной улице, на которой находятся еще несколько обычных баров и пара игорных домов. Темные кирпичные дома мрачно нависают над тротуаром, а единственным источником света являются неоновые вывески. Тем не менее, ночью здесь всегда очень людно и шумно. А вот что редкость – так это подобные дорогие повозки с открытым верхом. Даже не представляю, каким надо быть дураком, чтобы приехать к нам на кабриолете. Да первый же подросток залезет внутрь и угонит ее, чтобы покататься. А если хозяин будет против – его, скорее всего, тут же выбросят в ближайшую подворотню.

– Ничего себе, коляска, – Джимми даже слегка присвистнул. – Вот бы раздобыть такую себе! Ты только посмотри на ее хромированные диски, а этот звук из глушителя, песня. Клянусь, под капотом не меньше трехсот лошадей, а то и все пятьсот.

– И куда ты ее денешь? Поставишь во дворе под окнами?

– Да, а что? Меня ж там каждая собака знает, пусть только попробуют с ней что-нибудь сделать! Я ж им руки повыдергиваю и в жопу засуну, а потом заставлю плясать под какую-нибудь веселенькую мелодию! – на лице у бравого охранника выступила мечтательная улыбка и он пару раз махнул перед собой кулаками, изображая расправу над потенциальными вандалами. – Интересно, чего он тут забыл…

– Однозначно, приехал подарить тебе машину! Ты наверняка участвовал в какой-нибудь рекламной компании, где разыгрывались крупные призы, – отвечая Джимми, я тоже поглядывал на сидящего за рулем молодца в дорогом темно-сером костюме.

– Дай-ка вспомнить… Несколько недель назад в продуктовом выдавали какие-то брошюры, но я ничего не… Да ну тебя, Сид! Надоел со своими шуточками, знаешь же, что я такое не перевариваю!

– А я-то думал, что дело в твоем тупоумии, а не в пищеварении, – чем сильнее краснел усач, тем шире становилась моя улыбка. Главное – вовремя прекратить издеваться и не переходить незримую черту его терпения. – Ладно-ладно, не злись. Извини, мне пора на смену, расскажешь потом, что будет делать этот тип.

– Ага… – буркнул Джимми.

Мы вместе дошли до двойных стеклянных дверей с массивными отполированными ручками, но он остался снаружи, а я аккуратно потянул одну из них и оказался внутри. В «Вельвете» за прошедшие сутки ничего не изменилось. Справа от входа стоял небольшой стул на высоких ножках, на котором пытался не уснуть еще один охранник. Впереди находился большой помост: он имел вытянутую форму, чтобы посетители могли наблюдать за шоу с обеих сторон. Блестящий шест пустовал, но буквально через полчаса там появится очередная девушка. Пока же в клубе велась подготовка к работе. Расположенная у левой стены стойка ждала меня, а чистые бокалы блестели от яркого света. Скоро его погасят, но сейчас повсюду снуют танцовщицы вперемешку с уборщицами и что-то громко обсуждают. Скорее всего, Сэлли был не в духе и успел на всех накричать, это передалось по цепочке, и весь персонал погрузился в нервную суету.

А вот и он сам. Высокий, широкоплечий, но отрастивший массивный живот. Поговаривают, что хозяин отбил клуб у какой-то преступной группы, и помогали ему друзья из полицейского спецподразделения. Не знаю, сколько в этом правды, но выглядел он так, что каких-нибудь двадцать лет назад вполне мог воевать с бандитами на улицах нашего Города. Повадки бойца все еще читались во всех его движениях, но проплешина и заметная одышка указывали на пятидесятилетнего мужика, отправившегося на покой.