Мизантропия

Но ведь тогда, во время нападения двоих вооруженных ублюдков, меня даже не было рядом. Я не смог ее защитить, она умерла, а мертвые не улыбаются. Неужели, это знак? Женщина выглядит очень довольной, а значит – пора в дорогу, куда-нибудь далеко-далеко, в южные страны, где море ласкает волнами песчаные пляжи, а еще лучше на север, поближе к горнолыжным курортам и потрескивающему зимними вечерами камину. Резкий порыв ветра с дождем едва не потушил зажатую в зубах сигарету, и когда я, наконец, справился с ее спасением, картинка на билборде изменилась. Теперь там красовался лощеный полицейский, держащий за руку маленькую девочку. Он улыбается, на ней пестрое платье в крупный зеленый горошек. Всегда на страже вашего порядка! Действительно, как мог я про вас забыть…

Топот нескольких военных ботинок совсем рядом. У меня осталось не больше минуты, если они решат вести переговоры и принуждать к сдаче. И секунд десять или двадцать, если легавым отдан приказ стрелять на поражение. Второй вариант гораздо реальнее. Не думаю, что детективу Стерлину удалось переубедить дружков Джека, заседающих в кабинетах высокого полицейского начальства. Им нужен труп – и они его получат. Я запер дверь в кабинет, но она слишком хлюпкая и вряд ли выдержит хоть какой-то мало-мальски серьезный штурм. Кажется, ребята с винтовками уже близко. Я слышу их переговоры, они совсем не прячутся, уверены в себе. У них приказ, у меня последняя пуля. А еще есть окно, но ливень никак не хочется прекращаться. Падать на мокрый от дождя асфальт, а потом лежать там на потеху собравшейся публике? Нет уж, увольте. Давай, старичок, не подведи…

Почему!? Столько отнятых жизней, столько пролитой крови! И так сложно нажать на спусковой крючок. Еще один, самый последний раз. Меня ничего не держит: монстр, довольный убийством Джека, исчез, она улыбается, а я до сих пор стою на месте с сигаретой в зубах и пистолетом у виска. Страх? После всего, что со мной произошло? Смешно. Ствол давно остыл, а рукоять внезапно стала чужой и неудобной.

Я вспомнил, как через три дня после знакомства мы вместе ходили на очередной мало бюджетный, но довольно стильный фильм про какого-то обиженного мстителя. Герой – накачанный темноволосый мужчина в черном кожаном плаще расстреливал орды преступников, мучил их самыми разнообразными способами, а в конце – уезжал на своей крутой машине по трассе номер девяносто девять. Закатное солнце освещало его грубую, заросшую щетиной физиономию. В зеркале заднего вида отражались отдаляющиеся небоскребы, а впереди раскинулась безлюдная пустыня, редкие, засыпанные песком заправки и сиквел. Она была в полном восторге и весь сеанс дергала меня за рукав, так что даже самые спокойные зрители потеряли терпение.

Почему я вспомнил об этом именно сейчас? В моей истории не предусмотрено никакого продолжения. Билет в один конец, без возможности обмена или возврата. Не знаю, но похоже, полицейские наконец-то добрались до главного офиса и сейчас начнут штурм.

– Сдавайся! Оружие на пол! – крикнули из коридора, а затем, не дожидаясь ответа, принялись выламывать дверь.

Створки слегка поддались под натиском металлического тарана, но первое попадание все-таки выдержали. Я пошарил в столе у Джека и нашел коробку с сигаретами, вытащил одну, но не смог ее прикурить. Зажигалка беспомощно скрипела и совершенно не хотела работать. Кажется, она немного промокла от дождя. Наконец, показался крохотный огонь, я сделал еще одну глубокую затяжку, и дверь вылетела вместе с петлями. Какое-то время в проеме было пусто, но через мгновение передо мной замер человек, прикрывающийся высоким ростовым щитом. Сквозь узкую прорезь я увидел его глаза, они показались мне озлобленными и жестокими, но это было совсем не так. На самом деле, спецназовец не испытывал по отношению ко мне абсолютно никаких эмоций. Он просто делал свою работу, зарабатывал деньги, чтобы покормить семью и вряд ли участвовал в заговорах вышестоящих оборотней в погонах. Во всяком случае, мне хочется думать именно в так. Через мгновение рядом с ним появились еще трое. Каждый держал в руках автоматическую винтовку, и в мою грудь уперлись исходящие от них незримые лучи. Легавые подготовились по высшему разряду, словно готовились к войне с преступной группировкой, а не случайным наглецом. Шлемы, бронежилеты, целый арсенал смертоносного оружия и все это для меня одного.

Похоже, ребята сильно удивились, осознав, что больше в офисе Джека никого нет. Я заметил, как они осматривали помещение и искали глазами подельников. Все это время, находясь под прицелами автоматов, я спокойно курил и даже не пытался пошевелиться.

– Оружие на пол! – повторил прячущийся за щитом спецназовец.

Неужели, вы действительно собираетесь брать такого опасного преступника живьем? Мои губы расплылись в кривой ухмылке, а недокуренная сигарета выпала на пол и моментально затухла, угодив в лужицу, оставленную мистером Викерсом. Это послужило сигналом для атаки.

Сперва было очень больно, тело сотряслось от ударов и меня швырнуло назад к окну. Постепенно становилось чуть легче, но каждый вздох начал даваться все с большим трудом. Похоже, дождь промочил рубашку, потому что я ощутил на груди влагу. Вместе с ней пришла прохлада и озноб. Кажется, в утренних новостях передавали о резком похолодании… Ведущий говорил о надвигающемся на Город циклоне, несущем потоки морозного воздуха. Неужели, ливень наконец-то прекратится и зима напомнит о своем скором пришествии на смену этой проклятой, так надоевшей всем осени. Капли дождя начали попадать в глаза, и единственное, что я смог разобрать – темная пелена, накрывающая все окружающие меня предметы.

Пистолет куда-то пропал, я попробовал пошевелить головой и найти его, но шея почему-то не двигалась. Возможно, если бы удалось направить ствол на одного из этих парней в черном, они постарались бы быстрее прекратить этот спектакль, а так… Приходиться лежать среди осколков стекла, на мокром от дождя полу и разглядывать нависающие надо мной лица в масках. Одно хорошо, становится все темнее и темнее, я почти не в состоянии рассмотреть детали, а для того, чтобы сделать очередной вздох необходимо сильно сосредоточится. Это очень увлекательное занятие, никогда бы не подумал, что дышать – такое трудное дело. А ведь раньше получалось достаточно легко и практически без усилий.

Наконец, мне удалось слегка пошевелить рукой. Парни с нашитыми на груди белыми буквами какого-то департамента дернулись и что-то сказали. Мне не удалось разобрать ни одного их слова, но сразу же после в голове зашумело и стало совсем темно. Влага залила глазницы, ничего не видно и не слышно. Нет ни рук, ни ног, только мозг и застывшая грудь. Похоже, это был контрольный выстрел.

А дождь все идет и идет… Как я ненавижу сырость…

***

6 октября – 7:14 p.m. Деловой центр, Серебряный шпиль.

– Детектив, – усатый джентльмен в темно-синем плаще слегка приподнял край шляпы, заметив подошедшего вплотную мужчину.

– Кто отдал приказ о штурме?! – закричал неизвестный вместо приветствия.

Говорящие стояли около одной из полицейских машин. Вокруг творилось какое-то сумасшедшее. Служители правопорядка бегали из стороны в сторону и пытались оттеснить слишком уж любознательных граждан, сирены выли, клаксоны гудели, а вдобавок, гроза добралась-таки до Делового центра, и к ливню прибавились раскаты грома и белые вспышки молний.

– Я, – спокойно ответил первый, и его слова потонули в звуковом хаосе.

– Что!? – детектив ухватил полу серого, насквозь промокшего плаща и чтобы хоть как-то уберечься от непогоды, попытался посильнее в него запахнуться.

В это время собеседник медленно засунул руку во внутренний карман, достал оттуда жетон Государственной Службы Расследований и привычно ленивым жестом поднял его на уровень глаз Стерлина, а именно так звали подбежавшего к зданию следователя.

– Дело перешло под контроль ГСР. Штурм уже закончен. Жаль только, что нам не удалось взять преступника живьем: слишком шустрый малый, оказал вооруженное сопротивление. Но ничего! У кого не бывает проколов, правда, детектив? – агент улыбнулся и очень пристально посмотрел в глаза собеседнику.