Страница 87 из 157
— Второй капитан, ваш долг — служить Императору, и вы наилучшим образом исполните его, если вернетесь в систему Солар и поделитесь всеми имеющимися у вас сведениями о природе неприятеля. В долгосрочной перспективе это принесет гораздо больше пользы Империуму, который вы поклялись защищать.
— С точки зрения логики, да. — Курланд резко обернулся к техножрецу. — Думаю, вы не понимаете, что такое убеждения прирожденного воина или обеты Стены.
— Если они, как следует из ваших слов, нелогичны, то ваше предположение верно. — Урквидекс немного ссутулился и чуть опустил механические отростки. На его лице возникло нечто вроде жалости, как будто контроль над слиянием человека и машины перешел к более примитивной, биологической части. — Второй капитан, мне не безразличны ваши переживания. Здесь погибли тысячи слуг Бога-Машины, еще миллионы — во множестве других звездных систем. Они пожертвовали собой, чтобы увеличить наши шансы на победу в неопределенном будущем. Если только мы не хотим бросить на врага бессчетные миллиарды людей, надеясь одолеть беспримесную кровожадность орков нашей неудержимой жестокостью, нам нужно понять, как сражаться более разумно. Сейчас мы уступаем чужакам в обоих аспектах.
— Что вы имеете в виду? — Курланд пересек маленькую каюту, похожую на камеру, и сел на складную койку у стены. Раскладушка прогнулась под его тяжестью, упрочненный каркас заскрипел. — Знайте, что мои братья и я бились отважно, дисциплинированно и с честью, но ничего не смогли противопоставить мощи штурмовой луны.
— Вот именно, капитан… — Элдон замолчал, услышав шипение двери.
На пороге стояла некая конструкция, в основном механическая. Вначале Резня принял ее за сервитора.
— Добрый вечер, капитан Курланд, — произнесло нечто голосом, в котором сквозь гудение искусственной модуляции пробивались знакомые нотки Фаэтона Лаврентия.
— Трон Императора! — выразился космодесантник, вставая. — Что с тобой случилось?
Техножрец выглядел совершенно иначе, чем при их первой встрече. Он вошел в каюту на трех ногах, приводы и поршни в нижней части его торса жужжали и лязгали, поддерживая магоса в равновесии. Голову и верхнюю половину туловища почти целиком скрывала ряса, но плотная ткань неестественно бугрилась: под ней извивались кабели, торчали трубки и дрожали имплантаты. Руки Лаврентию заменяли небольшие подъемные краны с двумя поворотными сочленениями и четырехпалыми клешнями на месте ладоней. Фаэтон с лязгом открыл и вновь сомкнул одну из них, приветствуя Резню. От лица магоса ничего не осталось, кроме маленького клочка плоти и одного глаза, который перенесли в центр. Его окружали металлические пластины с множеством заклепок, вокс-решетки, скопления сенсорных линз и шипов.
— Мое тело подверглось ряду операций восстановления и улучшения. Нет причин тревожиться.
— Когда я увидел, как то, что от тебя осталось, разложили на каталке для осмотра, то подумал, что все куски соберут в прежнем виде.
— В его организме имелись некоторые весьма неэффективные системы, — заметил Урквидекс до того, как Фаэтон успел выразить свое мнение. — Новая форма магоса Лаврентия намного лучше подходит для задач, которые ему предстоит выполнять.
— Звучит как разжалование, — сказал Курланд, вновь садясь на раскладушку. Его удивление от встречи прошло. — Ты чем-то оскорбил свое начальство, техножрец?
— Оскорблен был разве что Бог-Машина, — ответил Фаэтон. — Возможно, я позволил себе лишнее, обсуждая действия моих товарищей по технолитургии во время кризиса на Ардамантуа. Лишь после досконального разбора мне позволили сохранить звание магоса. Тем не менее новое тело и задачи, о которых говорил коллега Урквидекс, не являются наказанием. Большая часть моей плоти погибла, многие встроенные системы были повреждены. К счастью, главное инфохранилище уцелело.
— Если я правильно понимаю, за спасение жизни мне нужно благодарить тебя?
— Этого не требуется, капитан. Я просто действовал, повинуясь крайне нелогичному порыву. — Голова механического человека странным образом повернулась, он взглянул на Элдона пучком красных линз. — Кажется, я вывел новую аксиому исследователя.
— В самом деле?! — воскликнул Урквидекс. — Просто неслыханно! Ты уверен, что твои умственные способности не пострадали в ходе интенсивного конфликта с оркоидами?
— Магос, это называется «битва», а не «интенсивный конфликт». Я знаю, я в ней участвовал.
Курланд невольно усмехнулся про себя, уловив иронию такого заявления. Когда-то сам Лаврентий сказал, что когти хромов являются «пальцеобразными клинками на концах передних конечностей». Хотя в теле Фаэтона стало больше искусственных частей, его личность, кажется, сдвинулась в сторону человечности.
— Я весьма горд моей аксиомой, — продолжил Лаврентий. — Пожалуй, в случае принятия ее должны назвать в мою честь. Вот как она звучит: «Когда ни одно рациональное объяснение не подходит, следует принять любое верное объяснение, каким бы иррациональным оно ни было». Тебе нравится?
— Совершенно бессмысленная чепуха. Именно таким неподобающим поведением ты и навлек на себя порицание магоса ван Аукена.
Фаэтон повернулся к космодесантнику.
— Согласно всем рациональным объяснениям, никто не мог спастись с Ардамантуа. И все же мы нашли тебя, капитан. Насколько я помню — достаточно смутно из-за повреждений процессоров модуля обработки, — в тот момент я действовал, не имея никаких подтверждений того, что ты жив или что вообще имеются выжившие. По крайней мере осознаваемых подтверждений. Мне думается, что в сумеречном состоянии я поднялся на новую ступень познания таинств Бога-Машины. Применяя дедукцию на бессознательном и подсознательном уровнях, я выстроил алогичную гипотезу о том, что кто-нибудь мог уцелеть. Изменяя параметры сканирования, я также не основывался на разумных соображениях.
— Просто догадка, — возразил Урквидекс. — Случайно верная экстраполяция хаоса. Пути Бога-Машины неисповедимы, Лаврентий, но если ты возомнил себя неким пророком его таинств, то вынужден тебя разочаровать. Очевидно, повреждения твоих нервных центров оказались тяжелее, чем мы считали.
— Чутье, — произнес Курланд и недоверчиво покачал головой. — Техножрец, ведомый чутьем, наитием? Похоже, на Ардамантуа случилось еще одно уникальное событие.
— Именно так. — Фаэтон выгнул вверх две сенсорные антенны, изобразив нечто вроде улыбки. — Чутье.
— В твоих же интересах не поднимать данную тему в присутствии ван Аукена, — предупредил Урквидекс. — Он уже собирался вскрыть твое ядро и выкачать из него все данные, касающиеся операции на Ардамантуа. Подобный еретический бред уменьшает вероятность продолжения твоего существования, Лаврентий.
— Хватит угроз! — вмешался Резня. — Хотя магос Фаэтон не желает признать, что спас меня, я в долгу перед ним, согласно нашим традициям. Я не позволю расследовать его поступки или применять к нему карательные меры, понятно вам?
— Капитан, вы не имеете права вмешиваться во внутренние дела Адептус Механикус. Ваше мнение по данному вопросу несущественно. — Голос магоса, впрочем, звучал не слишком уверенно.
Встав, Курланд почти коснулся макушкой потолка реабилитационного отсека. Космодесантник сгреб Элдона огромным кулаком за рясу и без видимых усилий поднял над палубой. Развернувшись, воин прижал Урквидекса к смотровому стеклу многометровой толщины. Техножрец затряс механодендритами и бионическими конечностями.
— Интересно, насколько несущественно для тебя будет оказаться в вакууме, магос, — произнес Имперский Кулак. — Если с Лаврентием что-то случится, мы проверим это на практике. Аналогичная неприятность ожидает ван Аукена или кого бы то ни было, кто решится навредить Фаэтону. Я понятно выражаюсь?
Элдон кивнул. Курланд опустил его на палубу и разжал кулак.
— Вот и хорошо. Теперь уходи.
Урквидекс промолчал и поспешно засеменил из каюты, неодобрительно потряхивая головой и манипуляторами. Курланд провожал его взглядом, пока магос не скрылся в коридоре. Снова усевшись, Резня понял, что Лаврентий смотрит прямо на него всеми сенсорами и единственным глазом.