Двигаться дальше

— Ты уверен? — теперь спросил безо всяких подколов.

— Она сходила со мной на свидание в прошлое воскресенье. — мрачно ответил Сунохара. — Со мной и Мей, но не суть.

Чем дальше в лес… Получается, пока мы с Кё торчали у Котоми и разбирали мои воспоминания, Сунохара с Юкинэ бродили по городу на свидании. А если учесть, что Рё и Каппей, по идее, тоже должны были выбраться, то денёк однозначно выдался жарким.

— И ладно бы просто сходила. — продолжил Сунохара. — Но ещё и сказала, что не против второго! Что мне делать, Оказаки?

— Выкладывай всё с самого начала.

Мда, весёлая история. Юкинэ, как самое доброе создание в радиусе нескольких километров, согласилась поучаствовать в спектакле Сунохары, а тот сразу же напридумывал себе всякого. И, главное, я даже не знаю, как ему сказать об этом. После случая с Каппеем, которого приятель принял за девушку, вновь открывать ему глаза как-то неуютно. И, честно говоря — вдруг Юкинэ всерьёз? Не имею ни малейшего понятия о её вкусах, мало ли ей нравятся покрашенные в блондинов, бывают и хуже предпочтения.

— Вот что мне делать, Оказаки? — уныло спросил Сунохара.

— Сходи с ней на второе свидание. — очевидный ответ, но лучшего мне не придумать. — И, Сунохара… постарайся вести себя нормально, и я сейчас говорю совершенно серьёзно. Не строй из себя крутого, у тебя никогда не получалось.

— И всё?

— И всё. Сунохара, тобой заинтересовалась девушка, это событие происходит раз в столетие, наверняка где-то уже демонические врата распахнулись. И если её упустишь, то тебе никто этого не простит.

— Оказаки, а если… — он сглотнул. — если это всё лишь притворство для Мей, как я и попросил?

— Тогда сделай это притворство реальностью. — не говорить же, что это наиболее вероятный вариант. — Ты мужчина или нет?

— Конечно, я мужчина! — Сунохара аж взмахнул кулаком. — И покорю любую девушку в зоне моего внимания!

— Давай так и дальше. — с большим усилием сдержал хохот. — И если больше жалоб нет, то я пошёл.

— А я думал, что мы тут вместе посидим… — немного потушил запал Сунохара.

— Давай в воскресенье, заодно расскажу о своих свиданиях.

Фух, наконец-то домой… то есть домой к Котоми. Хотя я уже считал это место домом — Котоми своей готовкой и разговорами создавала немало уюта, хотя девушку периодически уносило в далёкие края. Может, Кё действительно заскочит, вчера мы разминулись из-за каких-то «семейных проблем»… это наверняка означает Рё. Надеюсь, с ней всё в порядке, Кё как-то не рассказывает, а я боюсь касаться больной темы.

Но больная тема в итоге коснулась меня, когда вышел из общежития и со скамейки поднялась невысокая фигура в школьной форме. Я замедлился, с удивлением рассматривая эту до боли знакомую девушку с непривычно тусклым взглядом, приблизившуюся так близко, что мы в итоге оказались в конусе света ещё горящего фонаря.

— Ну привет, Томоя. — Рё Фуджибаяши подошла вплотную ко мне и заглянула прямо в глаза. — Наконец-то мы одни.

========== Рё Фуджибаяши ==========

Мне везёт не там, где нужно.

Успех в личной жизни, чтобы вся чёрная полоса была сожжена — как же.

Желание поймать Томою в те редкие минуты, когда он один и вне дома или школы — пожалуйста. Иду по улице после увольнения с работы, ни одной радостной мысли и вдруг вижу — шагает впереди, прямо в рабочей форме. Правда, поймать не успела — завернул в общежитие к Сунохаре. Ну да ничего, посидела на лавочке, подождала, а как вышел — встала и поприветствовала.

К счастью, не стал бежать со всех ног, напротив — остановился и даже попытался смотреть так, будто никого не предавал и не крутил шашни с сестрой за моей спиной. Небось ещё и виноватым себя не считает.

— Ну привет, Томоя. — сказала я. — Наконец-то мы одни.

— Привет, Рё. — ответил он. — Присядем?

— Да нет, постоим. — пусть всего и неделю на ногах провела, но уже как-то привыкла. — Захочешь сесть — сядь, разговор всё равно длинный получится.

— Я слушаю. — он по-прежнему старался держаться спокойно, но я ещё слишком хорошо его помнила и видела, что нервничает. Сам виноват, мог бы сейчас сидеть рядом со мной и миловаться, но что выбрал, то и выбрал.

— Томоя, Каппей скоро умрёт.

Его лицо мигом посерело, и честно, на меня от этого накатило странное желание хихикнуть.

— То есть?

— То и есть. Каппей смертельно болен. Либо ему делают операцию по ампутацию ног, либо он умирает. А поскольку свои ноги он любит больше всего на свете, то уже приготовился умереть.

— Так, Рё, объясни подробнее! — он чуть было не схватил меня за плечи, но в последний миг сдержался.

— Чего объяснять. — я поглядела на его отдёрнутые руки, и едва не заплакала. — Каппей умрёт и оставит меня одну. Опять. И никакой замены теперь не подготовлено, в то время как ты будешь гулять с двумя и более девушками. Высшая справедливость, не так ли, Томоя?

— Рё, я не понимаю, о чём ты. — пробормотал он. — В какой больнице Каппей? Я его навещу и уговорю на операцию.

— Ты? — а вот теперь я хихикнула. — Томоя, я, его девушка, не смогла уговорить. Даже сказала, что займусь с ним сексом, если согласится, но он встал в позу мученика и отказался. Ты же лишь знакомый, а после того, что сотворил со мной, Каппей тебя невзлюбил, знаешь ли. И как ты планируешь его уговорить?

— Я что-нибудь придумаю, Рё. Я не хочу, чтобы он умирал, и чтобы ты осталась одна.

— Не делай вид, что заботишься обо мне, Томоя. Ты никогда обо мне не заботился, лишь делал вид. На работу устроился потому, что сестра требовала, в один кружок со мной пошёл из-за неё же, переехал к нам после того, как она об этом сказала, и даже встречаться со мной захотел только после её намёков. Всё, что ты делал якобы для меня, на самом деле было ради неё.

Я давно до этого додумалась, а вот он, судя по остолбеневшему выражению лица, только сейчас. Глупый Томоя, и всегда будет глупым, кем бы ни стал.

— Так что не надо строить из себя хорошего парня, готового заботиться даже о своей бывшей. — Я подошла ещё ближе, и он отступил на шаг. — Ты не хороший, Томоя, и никогда им не был. Твои подколы обижали, и я с этим мирилась лишь потому, что любила тебя. Теперь же больше не люблю.

Не совсем правда, но… чувств к Томое больше не осталось. Не против, если он меня обнимет, но не осталось ничего, одни лишь боль, злость и усталость, в которых слабеньким огоньком ещё горит желание помочь Каппею.

— Держи адрес. — я назвала адрес больницы, и Томоя быстро выхватил из сумки ручку с блокнотом, записывая его. Надо же, до чего он дошёл, раньше тетрадку-то приносил по большим праздникам. — Можешь прийти и попробовать, вдруг удастся. Но я уже ни на что не рассчитываю.

— Я обязательно приду. — с серьёзным лицом пообещал он. — И Рё…

— Да?

— Прости за всё то, что я тебе сделал. Прости, что полюбил другую, и решил, что мне с ней лучше. И прости за то, что не сумел нормально с тобой расстаться и… ты стала такой.

— Вот как? — сказала я после недолгого молчания. — И это тебя мучает, не так ли, Томоя? То, что я из милой и на всё готовой девочки превратилась в… а во что я превратилась, а, Томоя? Во что-то не милое? Не доброе? Не послушное? Не готовое всегда встречать улыбкой, даже когда на душе пасмурнее некуда?

— Рё…

— Ты хоть вообще понимаешь, Томоя, насколько мне с тобой было хорошо? Я могла допустить ошибку, чего-то не понять, затупить или провалиться по всем фронтам, но ты не отталкивал меня, не морщился от брезгливости и не издевался по любому поводу. Даже с сестрой не могла так расслабиться и быть собой. Каждый раз, когда я преодолевала своё стеснение, я делала это благодаря тому, что знала — ты одобришь, ты порадуешься, ты не будешь против. Ты даже не представляешь, Томоя, как я была счастлива, как мне казалось, что теперь могу всё и ничто не помеха, пока ты рядом. — Я в ярости сжала кулаки и едва не выплёвывала ему в лицо слова. — А потом всё это закончилось, просто взяло и закончилось, в один момент, да ещё и с такой издевкой — и крутить начал с моей сестрой, и замену себе нашёл, и объявил совершенно внезапно, и сразу же из дома смылся, не позволив даже поговорить нормально.