Сквозь слезы

— Значит, она ещё и бессмертна, зашибись, — всплескивая руками сказал Дин, направляясь куда-то из комнаты.

Бальтазар уже просто стоял в стороне, не отыскав ничего подходящего на бесчисленных полочках кухни. Он знал, с чего нужно начать, но помогать зоопарку Кастиила жутко не хотелось. Его вполне устраивал этот расклад вещей, при котором все напуганы и потеряны, ничего не могло быть лучше растерянных выражений лиц Винчестеров. Эти маленькие ручные обезьянки шныряли туда-сюда по кухне, явно раздосадованные и обречённые, но кинуть Кастиила было никак нельзя, особенно учитывая некоторые обстоятельства. Всё-таки закатив глаза и шумно выдохнув, Бальтазар решил поделиться своими мыслями:

— Может нам навестить вещих старух — сестёр грай? Хотя зачем нам? У них один глаз на троих, я быстренько слетаю, разведаю, что там как, и снова у нас тут будет дружба-магия, — поправляя воротник, говорил тот, направляясь к выходу.

— Воу-воу-воу, а ну-ка погоди, мой пернатый друг, — преграждая ангелу дорогу, выперся Дин. — Ты никуда не идёшь, ты остаёшься в бункере, и следишь за этой Медузой…

— Она Сфено.

— Да плевать я хотел. Следишь за этой тварью.

— С какого-такого случая я должен слушать глупых мартышек? — вплотную приближаясь к Винчестеру, шептал Бальтазар, сужая глаза и хватая охотника за воротник.

Кастиил тут же оказался рядом, тихо отводя от Дина ангела за плечо, и уже так же приближаясь к нему:

— А нечего было её выпускать.

— Да это не я! Это Гавриил! — Бальтазар оправдывался, тыкая другу в грудь пальцем. — Он её выпустил, он. Сколько мне твердить это?

— Мы все прекрасно знаем, что он мёртв, — возвращаясь с нагруженной сумкой влез Сэм. — Так что не мели ерунды, Горгона всё равно тебе ничего не сделает, так что присматривай за ней. Идём, Кас, — договорил Винчестер, опуская на плечо ангела в плаще руку, уносясь куда-то с громким шелестом крыльев.

— Ну охренеть!

***

Прошло совсем немного времени, а Бальтазар перевернул уже абсолютно каждую комнату чёртового бункера, даже на минуту заглядывая к пленнице в поисках одного очень важного составляющего своей жизни — алкоголя.

— Неужели у драных млекопитающих никакого поила кроме пива нет? — спрашивал сам себя ангел, заваливаясь на диван и откидываясь на его спинку.

— У старшего Винчестера в сейфе прячется великолепное вино, — раздался за его спиной мягкий женский голос, сопровождаемый тихим шипением.

Бальтазар просто выдохнул сквозь зубы, и, слегка приподняв голову, взглянул на Горгону, ещё даже не полностью принявшую настоящий облик. Что бы там не говорили, а ужасной тварью этих созданий называть нельзя. Хотя быть может, легенды лгут, и уродливой бестией стала лишь Медуза, ведь Сфено явно вызывала дрожь в коленях.

Пурпурная чешуя обвивала всю верхнюю часть туловища, волнами нахлынывая на обычную бледно-розовую кожу. Рисунок чешуёй сходился под грудью, прикрытой лишь шипящими рыжими змейками, и эти пурпурные узоры плавно переходили в длинное-длинное туловище, завивающиеся кольцами и переливающиеся перламутром. Покрывающая весь хвост чешуя выглядела очень хилой, словно на крошечной рыбке, но вот сомнений не возникало — пробить их не выйдет ну никак. Наконец оторвав взгляд от подрагивающего кончика хвоста, словно гипнотизирующего ангела, Бальтазар уставился прямо в горящие болотной зеленью глаза, точно также обрамлённые пурпуром, невольно поглядывая на внушающие страх торчащие из-под верхней губы саблеобразные клыки.

Стараясь хоть ненадолго избежать прицела сосредоточенных глаз, Бальтазар унёсся в комнату старшего Винчестера, даже не пользуясь крыльями, пешком, растягивая время. Он просто раскрошил на опилки чугунный сейф, выуживая старинную, закупоренную ещё много тысячелетий назад бутылку красного вина. Конечно, это было не самое лучшее пойло, но особого выбора у ангела не было; он перестал видеть цену вина много-много веков назад, ещё в те тяжёлые времена, не обременённые тягой к чему покрепче. Возвращаться в гостиную к жуткой жути не хотелось, и он просто стоял, делая вид, что разглядывает бутылку, при этом глядя куда-то в пол и проклиная невесть где роющихся Каса с его цепными зверюшками.

Раздался скрежет, разрывающий тишину и заставляющий Бальтазара оторваться от якобы разглядывания бутылки. Впиваясь ногтями в металлический дверной косяк, в комнату заползла Горгона, придерживавшая другой рукой всё норовящие выскользнуть бокалы. Словно игнорируя ошарашенность ангела, она заползла на широкую двуспальную кровать Дина, с треском прогнувшуюся под её не хилым весом, расставляя бокалы на прикроватном столике, и кивая Бальтазару, чтобы наконец уже наполнить их.

— Ты ведь понимаешь, что пока мы тут с тобой пить будем, мои друзья найдут способ тебя… ммм, уничтожить? — карманным ножом Винчестера поддевая пробку и наконец выбравшись из странного ступора, говорил Бальтазар.

— Ещё бы я не понимала, — разглядывая шкаф с книгами, отвечала Сфено, пробегая увешанными когтями пальчиками по черенкам фолиантов. — Вот только я бессмертная, легче просто остальной мир уничтожить, чем меня. Но я думаю, отослать туда, откуда вы с дружком меня вытащили, может и получится. В таком случае, я не против — ты притащил сюда, ты и вернёшь. Я здесь проездом, скажем так.

Слушая некую проповедь Горгоны, ангел разливал вино уже с унимающейся дрожью в руках — её слова поразительно успокаивали. Конечно, узнав, что убивать тебя или превращать в камень никто не собирается, даже напротив — придало невиданной уверенности.

— Значит, мы просто выпьем с тобой, Сфено, как старые добрые друзья и…

— Можешь звать меня Стефани, мне не нравится моё настоящее имя, оно такое глупое, — она улыбнулась, сильнее обнажая клыки, лишь недавно переставшие внушать ужас, но, кажется, возвращавшие эту привилегию. — И мы с тобою никакие не друзья, поэтому и пить так я с тобой не собираюсь. Давай как любовники?

Ангел просто подавился воздухом, громко кашляя и сгибаясь напополам, едва не расплескивая на постель Винчестера красные капли, но Горгона заливалась смехом, очевидно давая понять, что шутка удалась. Она, опираясь за грани бокала длиннющими клыками, пригубила вино, не чокаясь, и даже никак не обращая внимание на покрасневшего Бальтазара.

— Даже удивительно, какие дары привнёс Дионис! — осушая разом весь бокал, воскликнула Горгона, обращаясь к ангелу. — Попробуй.

Небольшими глотками, медленно, ощущая, как вязко льётся вино по горлу, он пил, так же отставляя пустой бокал, сразу же по новой наполняя их тёмной жидкостью.

— Значит, Стефани, ты хочешь попасть домой, и просто являешься нежеланной гостьей? — завидев неопределённое кивание головой, словно бы и да, и нет, ангел присел рядом. — И сама не сможешь вернуться? Только я тебя должен отпустить?

Женщина просто молчала, опустошая уже который бокал и гладила рыжие локоны.

— Знаешь, на самом деле, я не хочу назад. Мне здесь нравится. Вы хоть до жути меня и боитесь, но не оставляете попыток спасти не свои шкуры, а остальных совсем незнакомых вам людей.

— Ну, это Винчестеры с Кастиилом так работают, по принципу — спаси всех или умри. Я бы не стал так рисковать, — Бальтазар вновь наливал, удивлённо потрушивая всё такой же полной бутылью. — Что за чёрт?

— Её просто сам Дионис закупоривал, я ведь намекала, в ней вино никогда не закончиться.

— Тогда и не удивительно, что она была у Дина. Продолжай.

— Ну, — уже со слегка раскрасневшимися щеками продолжала Горгона. — Там, все знают только мою сестру, посмертно — но всё же прославившуюся. А я для них — никто. А здесь ты меня узнал, как, кстати?

— Мне кажется, мы просто уже были с тобой знакомы.

— А ведь и правда, — пораженно взмахивая бокалом просияла женщина, подставляя его для очередной порции. — Я то думаю, откуда мне знаком твой жаркий огонёк в глазах, — закончила она, осторожно облизнув губы, как-то по-другому вглядываясь в Бальтазара.

Заметив знакомые порывы, ангел наполнил ещё по бокалу, скидывая чёрный пиджак на спинку загруженного книгами стула, оставаясь в одной лишь серой футболке, и немного оттопыривая, словно от жары, вырез.