Злой король (ЛП)

Я вскакиваю на ноги и поднимаюсь по ступеням так быстро, как только могу, а сердце бьётся быстрее, чем в момент, когда я думала, что мне придётся сражаться с Вульсибером в темноте. Моё дыхание сбивается, становясь резкими быстрыми вздохами, а лёгкие начинают болеть.

На вершине лестницы я останавливаюсь, чтобы вытереть ладони о дублет и пытаюсь взять себя в руки.

— Ах, — говорю я Вульсиберу, когда моё дыхание немного успокоилось. — Я чуть не забыла. Верховный Король дал мне свиток со своими указаниями. Есть изменения в том, как он хочет, чтобы с его братом обращались. Он снаружи в моей сумке. Ты не мог бы последовать за мной?

Вульсибер смотрит на стража, который послал его вести меня к Балекину.

— Иди, только быстро, — говорит фигура в тени.

И вот Вульсибер провожает меня через огромную дверь Башни Забвения. Освещённые луной, чёрные скалы сияют от солёных волн, в некоторых местах соль высохла, как на засахаренных фруктах. Я стараюсь сосредоточиться на страже, а не на имени моей матери, которое я не слышала столько лет, что даже не могла догадаться, как это важно для меня.

Ева.

— У этой лошади есть только уздечка, — говорит Вульсибер, хмурясь на чёрного коня, привязанного к стене. — Но ты сказала…

Я раню его руку маленькой булавкой, которую спрятала в прокладке дублета.

— Я солгала.

Требуется некоторое усилие, чтобы поднять его и перекинуть через спину лошади. Она обучена военным командам, в том числе может становиться на колени, что очень помогает. Я двигаюсь так быстро, как только могу, опасаясь, что один из стражей придёт, чтобы проверить нас, но мне везёт. Никто не приходит, пока мы не встаём и не начинаем ехать.

Еще одна причина, в том, чтобы ехать в Инсвил на лошади, а не идти пешком — никогда не знаешь, что можешь захватить с собой.

Злой король. Глава 3.

— Когда ты изображаешь из себя шпиона, — говорит Таракан, оглядывая меня, а затем моего пленника. — Это должно включать в себя проницательность. Полагаться только на себя — хороший способ проявить ее. В следующий раз возьми члена королевской гвардии. Возьми одного из нас. Возьми облако спрайтов или пьяного сприггана. Просто возьми кого-нибудь.

— Прикрывать мне спину — прекрасная возможность воткнуть в нее нож, — напоминаю я ему.

— Ты говоришь, как сам Мадок, — отвечает Таракан, раздраженно принюхиваясь своим длинным искривленным носом. Он сидит за деревянным столом во Дворе Теней, логове шпионов глубоко в туннелях под дворцом фейри. Он сжигает наконечники арбалетных болтов в пламени, затем обильно покрывая их липкой смолой. — Если ты нам не доверяешь, просто скажи. Мы пришли к одной договоренности, мы можем прийти и к другой.

— Я не это имею в виду, — говорю я, уткнувшись лицом в ладони. Я доверяю им. Я бы не говорила так свободно, если бы не была уверена, но приходится демонстрировать свое раздражение.

Я сижу напротив Таракана, с удовольствием поедая сыр и хлеб с яблоками, намазанный маслом. Это первая еда, которую я ела за сегодняшний день, и мой живот издает голодные неприятные звуки. Еще одно напоминание о том, как мое тело не похоже на их. Желудки фейри не булькают.

Возможно, голод и есть причина, по которой я нервничаю. Моя щека жжет и горит от удара, и хотя я расставила все по своим местами, этого оказалось недостаточно. Плюс, я еще не знаю, что Балекин хотел сказать Кардану.

Чем больше я буду уставать, тем больше буду ошибаться. Человеческие тела предают нас. Они голодают, болеют и истощаются. Я знаю это, но всегда есть чем заняться, даже если это грозит переутомлением.

Рядом с нами сидит Вульсибер, привязанный к стулу и с завязанными глазами.

— Хочешь сыра? — спрашиваю я его.

Охранник уклончиво хрюкает, но повязка на глазах мешает видеть. Он не спит уже несколько минут, и чем дольше мы с ним не разговариваем, тем больше он беспокоится.

— Что я здесь делаю? — наконец кричит он, раскачиваясь на стуле взад-вперед. — Отпустите меня!

Стул падает, Вульсибер вместе с ним, и теперь он лежит на боку. Охранник начинает всерьез бороться с веревками.

Таракан пожимает плечами, встает и снимает с Вульсибера повязку.

— Приветствую, — говорит он.

На другой стороне комнаты Бомба чистит ногти длинным ножом в форме полумесяца. Призрак сидит в углу так тихо, что иногда кажется, что его там вообще нет. Еще несколько новобранцев с интересом наблюдают за происходящим — мальчик с крыльями Воробья, три сприггана, девушка из слуа. Я не привыкла к аудитории.

Вульсибер смотрит на Таракана, на его зеленую гоблинскую кожу и глаза, которые отражают оранжевый цвет, его длинный нос и единственный пучок волос на голове. Он осматривает комнату.

— Верховный Король этого не допустит, — говорит Вульсибер.

Я улыбаюсь ему грустной улыбкой.

— Верховный Король не знает, что ты здесь, а ты вряд ли скажешь ему, если я отрежу тебе язык.

Наблюдая, как страх отражается в его глазах, я испытываю почти сладострастное удовлетворение. Я, у которой было мало власти в моей жизни, должна быть настороже касаемо этих ощущений. Слишком быстро, как волшебное вино, ко мне приходит сила.

— Дай угадаю, — говорю я, поворачиваясь на стуле к нему лицом с расчетливым холодным взглядом. — Ты думал, что можешь ударить меня, и не будет никаких последствий?

Он немного сжимается от моих слов.

— Чего ты хочешь?

— Кто сказал, что мне нужно что-то конкретное? — Я возражаю. — Может быть, просто небольшая расплата…

Как будто мы репетировали, Таракан вытаскивает из-за пояса особенно противный клинок и держит его над Вульсибером. Он скользко улыбается охраннику.

Бомба отрывается от своего занятия с улыбкой на губах, когда она смотрит на Таракана.

— Думаю, шоу вот-вот начнется.

Вульсибер борется с путами, которые по прежнему прочны. Я слышу треск дерева на стуле, но охранник не освобождается. После нескольких тяжелых вдохов он сдается.

— Пожалуйста, — шепчет он.

Я дотрагиваюсь до подбородка, как будто мне только что пришла в голову мысль.

— Может, ты захочешь нам помочь. Балекин хочет заключить какую-то сделку с Карданом. Ты можешь рассказать мне об этом.

— Я ничего об этом не знаю, — отчаянно говорит он.

— Очень плохо.

Я пожимаю плечами и беру другой кусок сыра, запихивая его в рот.

Он смотрит на Таракана и уродливый нож.

— Но я знаю один секрет. Он стоит больше, чем моя жизнь, больше чем то, что Балекин мог бы попросить у Кардана. Если я расскажу, ты дашь мне клятву, что я уйду отсюда невредимым?

Таракан смотрит на меня, и я пожимаю плечами.

— Что ж, — говорит Таракан. — Если секрет — это все, что ты предлагаешь, и если ты поклянешься никогда не раскрывать, что посещал двор теней, тогда скажи нам, и мы отпустим тебя.

— Королева подводного мира, — Вульсибер не раздумывает, понимая, что это его единственный шанс. — Ее люди ночью ползают по скалам и шепчутся с Балекином. Они проскальзывают в башню, хотя мы не знаем как, и оставляют ему раковины и акульи зубы. Обмениваются сообщениями, но мы не можем их расшифровать. Ходят слухи, что Орлаг намерена разорвать ее договор с сушей и использовать информацию, предоставляемую Балекином, которая позволит ей уничтожить Кардана.

Из всех угроз правлению Кардана подводное море было не тем, что я ожидала. Королева подводного мира имеет одну дочь — Никасию, воспитанную на земле и которая, ко всему прочему, одна из ужасных друзей Кардана. Как и с Локком, у нас с Никасией есть история. Также как и Локк, она не очень хорошая. Но я думала, что дружба Кардана с Никасией принесла Орлаг удовлетворение — ведь принц стал королем.

— В следующий раз, когда произойдет один из таких обменов, — говорю я, — приходи прямо ко мне. И если услышишь что-нибудь еще, что, по-твоему, меня заинтересует, приходи и скажи мне об этом.